Рейсер. На ступень выше (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич "Смит Даниил"

Руки и ноги после стольких кругов сами знали, что делать, поэтому краем сознания я мог думать о чём-то и помимо гонок.

А если конкретно, то я вспоминал недавний звонок по «Скайпу» от Кости — знакомого айтишника, у которого я по мере возможности подрабатывал в стартапе «Косогор Студио».

Костя был одержим идеей создания универсального приложения для «умного дома», что позволяло бы свободно управлять работой бытовых приборов и даже удалённо контролировать автомобиль. Но одно дело — писать код: на «плюсах»[1] можно запрогать вообще что угодно, — и совсем другое — его отлаживать и испытывать. В смысле — необходимо то, на чём можно проверять работоспособность. В нашем случае это была разве что бытовая техника.

И прошедшей зимой каждый из нас работал в том числе и на то, чтобы обеспечивать проект, получивший с лёгкой руки Кости название «LiveSmart», нужными для развития средствами.

Костя, к примеру, по полдня проводил за ремонтом компьютеров, а по ночам писал на заказ несложные прикладные программы. Соня, с которой они вместе заканчивали вуз, была бухгалтером предприятия и перебивалась 1С-разработкой. Гордей, наш гений электрики и рыцарь паяльника и программатора, чинил — что бы вы думали? — бытовую технику, а если там всё было серьёзно, старался её по-выгодному выкупить. Иногда получалось, и тогда приборы всё равно чинились и использовались на благо общего дела.

Я же за это время написал пару небольших игр на логику, и мы их выложили под брендом студии, привлекая к себе внимание. Попутно Костя рекламировал в Сети свой проект и мотался по фирмам с идеей контракта на поставку нашего ПО для их продукции. А также мы дорабатывали интерфейс и постепенно набирали функционал приложения.

Я помнил мою с Костей февральскую дуэль по поводу того, как написан бэкенд программы.

Мне, дожившему в предыдущем теле до 2021-го, было особенно заметно, что мой «начальник» заканчивал универ в десятых годах текущего века. Я сам был таким — но перестроился в нужный момент в соответствии с требованиями времени. Теперь подошла пора перейти на новые рельсы и «Косогору».

— …Чувак, оглянись вокруг: на дворе две тысячи шестнадцатый год! — говорил я. Тогда я находился на базе команды и, как обычно, общался со знакомыми в России по видеосвязи. — Твоя Java — это прошлый век! Один раздутый синтаксис чего стоит…

— Да мне и на ней писать удобно, — пожал плечами Костян. — И вообще какой смысл в твоём этом Котлине[2]? Пошумят и забудут его лет через десять…

— Сейчас такая эпоха, когда начинают рулить языки корпораций и разработка под конкретные платформы. Что, под iOS ты тоже на старом и полном багов Objective-C писать будешь?

— А вот и буду, — надулся Костя. Потом прибавил немного смущённо: — Я уже так привык…

— Давай сделаем так. Устроим что-то типа IT-баттла. Пишем каждый одно и то же простенькое приложение. Только я — на Котлине, а ты, так и быть, на Java. С нуля. Кто быстрее закончит, тот и победил. Если выиграю я, переписываем код для Android,а когда будем адаптировать для «яблочных», используем Swift[3].

— А если я, то «а» — ты затыкаешься и «б» — с тебя ещё одна игрушка, — улыбнулся айтишник. — По рукам?

— По рукам.

Поединок состоялся двадцать третьего февраля. Задачей было написать программу для создания аккаунтов электронной почты сотрудников некой условной компании[4].

Набор функций мы чётко установили — и принялись за работу. Соня болела за Костю, Гордей — за меня. По ходу, и тому иногда хотелось поставить нашего «аса кодинга» на место.

И… победил я. Во многом благодаря тому, что не требовалось расписывать внутри классов все эти геттеры и сеттеры, а можно было просто объявить конструкторы и перейти на новый шаг реализации.

Следующим, что купил Костя, стала книга по программированию на Котлине. Плюс я ему и документацию по Swift’у подогнал.

Пусть просвещается, «старовер» от информатики.

Я усмехнулся — и тут же, стиснув зубы, дёрнул руль вбок.

Зазевавшись, я не заметил, как потерял контроль над траекторией в затяжной дуге, — и в результате меня вынесло на поребрик. А пока выруливал обратно, ещё и гравия чуток рассыпал.

— Майк, что там у тебя? — настороженно спросил Патрик.

— Шины совсем ушли! — крикнул я, пытаясь восстановить сцепление. — На них невозможно ехать дальше! Мне нужен пит-стоп.

— Понял тебя. Заезжай.

Я сбросил скорость и, пропуская всех, кто находился на своих быстрых кругах, покатил до пит-лейна.

Важно не прозевать конец практики. Тогда я смогу предотвратить одно неприятное происшествие…

Меня «переобули» и, так как до финиша сессии оставалось минут пятнадцать, снова отправили на трассу.

— Где там Никита? — спросил я у инженера.

— В трёх поворотах впереди. Смотри не столкнись с ним.

Что ж, вот и хорошо. Пара быстрых кругов — и я обгоню Мазепина и смогу, когда тренировка закончится, заехать раньше него. Зачем — вопрос другой. Пока просто так надо.

Блин, как же скользят эти убитые слики… Если в первой практике я выехал из минуты тридцати семи, то теперь, наверное, мог преодолевать круги как минимум секунд на пять медленнее.

Никиту я таки догнал. У него, видимо, были такие же проблемы с шинами; прежде чем обойти его на прямой, я заметил, как осторожно ведёт он свою машину. Да и я не стремился уже как-то рисковать, чтобы не вылететь в гравийную ловушку.

Оторвавшись на пару поворотов, я ехал в своём темпе, пока не услышал по радио:

— Клетчатый флаг, Майк. Давай внутрь. Обсудим потом тактику в квалификациях.

— Принято.

В неплотной группе разноцветных болидов я подкатывался к въезду внутрь кольца (боксы были заняты машинами участников чемпионата мира по турингу, у которых тут шёл свой уик-энд), а сам в это время думал: «Только бы успеть…»

Что успеть? Вот сейчас, скорее всего, и расскажу.

Дело в том, что в «моём» варианте прошлого после второй тренировки на венгерском этапе «Ф-3» Мазепин пошёл разбираться с Айлоттом из-за того, что британец заблокировал его и испортил Никите быстрый круг. Всё закончилось дракой и отстранением россиянина на одну гонку.

Если честно, я не думал, что Никита прямо такой законченный мудак, — ни по его поведению в двадцать первом году в «эфадине», ни по опыту работы в одной команде; я совсем не это имел в виду, когда разговаривал с Джорджем на первых тестах в Барселоне. Нет — всего лишь мажор, который ещё не попадал в условия для нормального личностного взросления… ну или не сумел ими воспользоваться. Да, мажоров я до недавнего времени (да, думаю, и сейчас в том числе) активно хейтил, но этого мне было даже как-то по-человечески жалко.

И мне всего-то оставалось удержать Никиту от злополучного похода к палатке «Ван Амерсфорт Рейсинг»…

Ведь это был бы имиджевый удар и по команде «Хайтек». А заодно и по российскому молодёжному автоспорту. А мне со своими-то целями такое на фиг было не надо.

Серебристый болид с номером одиннадцать зарулил в пит через одну машину позади от меня — и, к счастью, там был не Айлотт. Увидев в зеркале, что Никита в спешке выбирается из кокпита, я тоже принялся быстро расстёгивать ремни.

Выпрыгнули мы на асфальт почти одновременно. Мазепин, не снимая шлема, сразу рванул было в сторону болидов «ВАР», но я шагнул ему наперерез и схватил за плечо.

— Отстань! — услышал я из-под шлема Никиты, приглушившего слова. — Руку убрал!

— Думаешь, навинтишь ему — и легче станет? Нет, это так не работает! Огребёшь проблем по полной, схлопочешь дисквал, а нам за тебя ещё оправдываться придётся!

— Ты же не огрёб! — вспылил в ответ Никита. Но вырываться из моей хватки перестал. — Когда этому, как его… Лебедеву в «четвёрке» врезал…

С языка чуть было не сорвался аргумент, который я так ненавидел в своём «будущем»: «Ты не понимаешь. Это другое».

Разумеется, такого я не сказал, а попробовал действовать от противного. Отпустил Никиту и сказал:

— Давай иди! Наваляй ему, чтоб он затем в гонках с расквашенным лицом все барьеры собирал! Но знай: это всё сделаешь ты, это будет твой выбор! — Я наставил на сокомандника палец, чтобы придать словам больше силы. — Потом не удивляйся, что тебя все хейтерят. Ну а я со своей стороны всё сделал.