VIP-услуги для змеюки - Маргарита Южина

– Да ладно, проходите, чего в подъезде трещать. А торт чего притащили? Я не ем мучного. А из кулинарии и вовсе продукты в рот не беру. Там отравиться – как нечего делать.

– Да ничего, Люся съест, – махнула рукой Василиса и смело шагнула в дом.

Подругам сразу бросилось в глаза, что девчонка живет уж никак не на скудную зарплату маникюрши. Просторная прихожая сверкала зеркалами, удобные, стильные шкафы, шкафчики, пуфики, дорогая зелень в недешевых горшках, картины в изысканных рамках…

– Ты здесь одна живешь? – на всякий случай спросила Люся, робко входя в хоромы.

– Когда как, – просто пояснила девица и потащила подруг в комнату. – Вот, плюхайтесь в кресла. Сейчас телик включу. Во! Кстати, я вчера такой классный диск урвала! Там такое кино, посинеете!

Девчонка быстро подскочила к огромному, как окно, телевизору, потыкала кнопками, и на экране побежали титры. Подруги умостились в глубоких, но неудобных креслах, и пока они думали, как же половчее начать беседу, Юльку полностью захватил сюжет фильма.

– Нет, смотрите, какие съемки! А эта акула… Ни фига себе! Интересно, это настоящая или сделанная? На компьютерную не похожа, а чучело такое ни за что не сделать… Или все-таки можно? Вот прикольно, если получится, да?

– Юленька, мы к тебе вообще-то по делу… – робко начала Люся.

Она скромно теребила тесемку торта, который хозяйка так и не взяла, и не знала, как начать разговор. Вроде бы девица не слишком была озабочена гибелью хозяйки, но кто их, молодых, знает. Вдруг сейчас на пол хлопнется и истерикой зайдется…

– А вам что, фильм не нравится? – искренне удивилась Юлька.

Она явно тяготилась гостями, но правила приличия требовали их как-то развлекать. Поэтому она с сожалением крякнула и щелкнула пультом. Экран погас, но зато замигали какие-то лампочки, и неизвестно откуда полилась забористая музыка.

– Тогда давайте танцевать! – заскакала хозяйка в центре комнаты и потянула женщин из кресел.

Танцевать у подруг настроения не было. Да и какие танцы – только что убили несчастную женщину, которую девица знала очень даже не понаслышке! Разве танцы тут уместны? Но девчонка прыгала так увлеченно, что поговорить с ней не было совершенно никакой возможности, приходилось скакать. Василиса, тряхнув головой и натруженно вздохнув, выбралась из кресла и принялась трястись вместе с хозяйкой.

– Юля, а ты на работу не собираешься устраиваться? – подскочила она к девчонке и лихо дрыгнула ножкой.

– Да ну ее, работу, – отмахнулась Юлька, плавно покачивая плечами. – Отдохнуть хочу, все равно никто за ногтями не хочет следить.

– А чего ж сама себе дело не заведешь? Говорят, у тебя деньги позволяют…

– Да и пусть говорят… Там-та-ра-там-та-ра! Ну что вы так прыгаете? Вы что, музыки не чувствуете? Это же медленный танец!

Люся никак не могла расстаться с тортом, поэтому в скачках участия не принимала. Она только мотала головой из стороны в сторону, пытаясь не потерять нить разговора. Потом все же выкарабкалась из кресла и, прижимая к себе коробку, стала медленно кружить вокруг Юльки.

– Юля, а чего это нам все говорят, будто хозяйку какая-то змейка убила, то да се? – спросила она.

– Да чушь какая-то! Как это игрушка убить может? Сама, наверное, на кого-то нарвалась, – отмахнулась девица и снова подскочила к пульту. – Я вам сейчас другую музуку включу. Там такой ритм! Та-та-та-та! Вы вообще ноги потеряете!

– Юля! Черт побери! Я не пойму, ты пьяная, что ли? – наконец догадалась Люся.

– Ну уж и пьяная! Выпила, да! Чтобы стресс снять! Давайте танцевать!

– Нет уж, фигу! Давай поговорим по-человечески! – не выдержала Василиса. Она только что отскакала минуты три, выбивая чечетку, и трезво рассчитала, что на большее сил у нее уже не хватит.

Подруги рухнули обратно в кресла и, прерывисто дыша, перешли к откровенному допросу.

– С чего… ты взяла… что она… нарвалась? – еле выговорила Василиса.

– Ну а как же! Мы вчера приходим, а она – на тебе, лежит! Ясно ведь – кто-то ее выслеживал, кому-то поперек дороги она стала! Вот у людей никакой совести! Мы же испугаться могли!

– А не мог кто-нибудь с улицы прийти? – допытывалась Люся.

– Кто? Ключей же ни у кого не было!

– А как же вы в парикмахерскую попадаете?

– Ой, ну чего вы такие непонятливые? – дрыгнула девчонка ногой.

Она хлопнулась в кресло и закурила тоненькую сигарету.

– Курите! – снова вспомнила Юлька о приличиях.

Люся брезгливо дернулась, точно кобыла от полена, а Василиса, дабы не прослыть дремучей, тоже отвалилась на спинку кресла, закинула ногу на ногу и выудила сигарету.

– Чего тут неясного? – продолжала объяснять хозяйка. – Мы приходим, открываем парикмахерскую… У нас у каждой свой ключ, а больше ни у кого ключей нет!

– Это мы понимаем, – поглаживала коробку с тортом Люся. – Было бы странно, если бы Анна Петровна ключи еще и соседям раздала. А… может быть… Таня или Даша к ней испытывали… недружелюбие?

– Вы сейчас надо мной просто издеваетесь! Вот так прямо измываетесь! Это у кого ж из наших ума хватит на такую гадость?! У Таньки? Да она ничего, кроме своего сада-огорода, в голову не допускает! У нее ж не голова, а кочан капусты! Она же даже зимой только о морковках думает! У нее мать с сестрой до сих пор за городом живут, что-то там садят не переставая, как зайцы-энэрджайзеры, а Танька круглогодично семена покупает. Не додумается до этого Танька. Она вот только-только речь нормальную осиливать начала и то все время путается. Ха! Вы бы слышали…

– Мы слышали. А Даша?

– Дашка… У нее только дети на уме да муженек ее придурочный! Вся такая домашняя, куда там! На себе мужика прет, а он ее же еще и погоняет. Вы на нее посмотрите – у нее же надеть нечего! А ногти?! Нет, с такими ногтями она на серьезные поступки не способна. И зачем ей? Чего она поимела-то? Последнюю работенку потеряла!

– Юля, а ведь ваша хозяйка собиралась на юбилей. Наверняка как-то украситься думала – стрижку, маникюр сделать?

– Кто ее знает, хотела, наверное. А вы чего, думаете, она у нас, что ли, стричься или маникюриться собиралась? Ха! Вы такая веселая женщина, прям как скажете! Да она же ни разу к нам в кресло не садилась! Она чего – без ума совсем?! Она же лучше всех знает, что к Таньке сесть все равно что на электрический стул – все волосы дыбом поднимутся. Нет, ну сказали! И к Дашке ни за что! Она же в центр, в салон ездит!

– Ну, допустим, прическу она делает в салоне, а маникюр? Неужели ты ногти красишь плохо? Так почему не к тебе?

– Нет, ну понятно же – пока она сидит там с головой, с ее руками уже работают. И потом, там такие приборчики, м-м-м! Не пилочки, а такой крохотный полировальный приборчик… Да чего уж, вы все равно не поймете, но там и я сама бы себе делала…

– Тогда, может… – что-то умное хотела спросить Люся, но хозяйка ее перебила:

– А что это у вашей подружки с лицом?

С Василисой творилось что-то неладное. Глаза ее побагровели и налились слезами, нос заблестел, а рот беззвучно открывался и закрывался. А из ушей и ноздрей тоненькими струйками поднимался дымок.

– Она что, сигарету съела? – удивилась Юлька.

Сигарету Василиса все еще держала в руке, но, видимо, первый затяг оказался слишком глубоким или что-то там еще переклинило, потому что несчастная женщина ни вдохнуть, ни выдохнуть не могла.

– Ой, что же делать? – вскочила хозяйка. – А если она у меня прямо в этом кресле скончается? Я ж только что новую мебель купила!

Люся презрительно хмыкнула, а потом так долбанула подружку по спине, что у той чуть не сломался опорно-двигательный аппарат. Зато теперь Василиса зашлась кашлем и потихоньку попробовала дышать.

– Ничего страшного! Не отвлекаемся… – снова повернулась к Юльке Люся. – Я хотела еще вот что спросить – а не могли ли у Анны Петровны недоброжелатели водиться? Враги, ведь конкуренты же имелись?

– Да нет у нас никаких конкурентов! А если правильнее – мы никому не конкуренты. Ну, сами посудите…

От важной беседы девушку отвлек телефонный звонок. Она вскочила, зачем-то поправила волосы и легко устремилась из комнаты вместе с телефонной трубкой – вероятно, не желала, чтобы ее разговор слушали посторонние. Люся вскочила вслед за хозяйкой. Если уж проводишь расследование, то порой приходится плюнуть на приличия. Людмила Ефимовна устремилась к двери во вторую комнату, а распахнув ее, окаменела. Затем она что-то сунула в коробку с тортом (больше было некуда спрятать это что-то) и мгновенно плюхнулась обратно в кресло, будто и не поднималась вовсе.

– Вася! – вдруг вырвалось у Люси. – Ты что творишь, Вася?

Василиса же в это время ловко собирала с перламутровой пепельницы окурки и сыпала их себе в рукав.

– Тише ты! – шикнула она на подругу. – Когда уже ты начнешь мыслить профессионально?

В дверях появилась Юлька. Она только что поговорила по телефону и теперь несла на круглом подносе графин с апельсиновым соком и стаканами.