Дорога цветов - Валентин Катаев

М у ж. Бред!

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Обстановка первого действия, но все чище, солнечнее,

наряднее: вероятно, был произведен небольшой ремонт.

Утро. На сцене никого нет.

ЯВЛЕНИЕ I

Д о к т о р (в белом халате появляется в дверях комнаты, в которой в первом действии помещался кабинет Завьялова; выпускает пациента). А главное - не курите. Пятьдесят процентов современных болезней - от курения. Честь имею!

Пациент уходит. Доктор идет через сцену к двери,

ведущей в проходную комнату.

Пожалуйте, следующий! (Заглядывает в дверь.) Больше никого нет?

ЯВЛЕНИЕ II

Входит Поля. Она нарядно одета.

П о л я. Никого, Павел Николаевич.

Д о к т о р. Отлично.

П о л я. Павел Николаевич... я вас хочу что-то попросить...

Д о к т о р. В чем дело?

П о л я. Только вы не смейтесь с меня.

Д о к т о р. Ну!

П о л я. Вы будете смеяться?

Д о к т о р. А ты говори: в чем дело?

П о л я. А вы будете смеяться?

Д о к т о р. Да ну тебя! Нет, не буду смеяться. Наоборот. Я буду рыдать нечеловеческим басом.

Поля хихикает.

Говори прямо. Ну!

П о л я. Я стесняюсь.

Д о к т о р. Ну, так катись и не морочь голову.

П о л я. Павел Николаевич... сведите с меня веснушки.

Д о к т о р. Чего? Чего?

П о л я. Веснушки с меня сведите.

Д о к т о р. Новое дело! Зачем тебе?

П о л я. Я на вечерний рабфак поступаю.

Д о к т о р. Знаю. Так тебе что, веснушки учиться мешают?

П о л я. Там - ребята.

Д о к т о р. Ага! Понял я вас. Мужчинам хочешь нравиться?

П о л я. Ага!

Д о к т о р. Ой, дуреха! Он, балда! Да пойми ты, что веснушки главная твоя красота! У тебя, кроме веснушек, ничего нету. Она хочет свести веснушки! Что ж тогда от тебя останется? Веснушка - первый признак здоровья. Вот они у тебя какие: большие, красивые, чудесные, по всей морде. Во! Мне бы твои веснушки, так я бы черт-те что понаделал. От меня бы ни одна баба не ушла. Факт!

П о л я. Павел Николаевич... сведите веснушки.

Д о к т о р. Не могу.

П о л я. Вы же доктор.

Д о к т о р. А ты думаешь, доктор - бог, он все может?

П о л я. Пропишите мазь.

Д о к т о р. Нету мази против веснушек. Не бывает в природе. Медицина против веснушек бессильна. Ничего не могу сделать.

П о л я. Может, какие-нибудь порошки?

Д о к т о р. И порошки не помогут.

П о л я. Вы меня, наверное, обманываете, Павел Николаевич. Сведите веснушки. Я вам буду на всю жизнь благодарная.

Д о к т о р. Отцепись! Свести не могу. Вырезать могу. Хочешь, вырежу? Сейчас вырежу, все до единой. Правда, дырочки на морде останутся, но зато все веснушки как рукой снимет.

П о л я. Ой! Дырочки?

Д о к т о р. Да. Дырочки! И это очень хорошо. Ничто так не украшает лица молодых девиц, как дырочки. Иди-ка сюда.

П о л я. Ой!

Д о к т о р. Иди, иди! А ну, где тут ножницы? (Надвигается на Полю.)

П о л я. Ай!

Визжит, убегает от доктора, он за ней.

Д о к т о р. Стой! Стой! Ага! Попалась? (Ловит Полю, кричит.) Маша, дай-ка сюда на минуточку ножницы! Мураша! Ножницы! Живо! Ножницы для ногтей!

ЯВЛЕНИЕ III

На шум вбегает нарядная Маша.

М а ш а. Что такое? Что за бедлам?

Д о к т о р. Скорей давай ножницы! Держи ее! Я ей сейчас буду веснушки вырезать. Скорей, Машенька, скорей, а то она раздумает!

М а ш а. Что ты мучаешь девочку?

Д о к т о р. Она уже собирается крутить роман с рабфаками, а ты говоришь - девочка! Ей, понимаешь ты, эти проклятые веснушки всю красоту портят. Жить не дают. Ничего себе малютка! (Поле, громко.) Вырезать?

П о л я. Павел Николаевич... пустите!

Д о к т о р. Ага! Не нравится? Говори: будешь сводить веснушки или не будешь?

П о л я. Не буду.

Д о к т о р. Ну, то-то! (Отпускает Полю.)

М а ш а. Ей-богу, Павел, ты себя ведешь, как маленький.

Д о к т о р. А я и есть маленький. То есть не маленький, а так себе, молодой человек средних лет, приятной наружности.

М а ш а (смеется). Фу, какой дурак!

Д о к т о р. Это ничего! Дуракам счастье. (Обнимает Машу.) Ну, Поля, как ты уже вполне опытная в этих делах, кто лучше - я или Иван Васильевич?

Поля хихикает.

Ну, чего ж ты конфузишься? Валяй, не стесняйся!

М а ш а. Паша, как тебе не стыдно!

Д о к т о р. Ничего, ничего! Пусть привыкает разбираться в мужчинах. Кто лучше?

П о л я (хихикает). Вы больше подходящие.

Д о к т о р. Ага! У малютки вкус.

Поля хихикает и убегает.

ЯВЛЕНИЕ IV

Наверху кто-то довольно бойко и громко, гораздо

лучше, чем в первом акте, играет на пианино "Вальс

Джульетты".

Д о к т о р (продолжая обнимать Машу, напевает "Вальс Джульетты"). Там-там-тара-ра-рам-та-ра-рам-там-там... тар-ра-рам... (Вальсирует с Машей, напевая.) Смотри пожалуйста, как здорово насобачился этот самый "Вальс Джульетты"! Прямо замечательно! (Вальсирует.)

М а ш а. Ты, собственно, по какому случаю резвишься?

Д о к т о р. Выходной день справляю.

М а ш а. Тебе со мной хорошо?

Д о к т о р. Замечательно! А тебе?

М а ш а. Мне с тобой легко. Я никак не предполагала, что ты такой чудный. Ты знаешь, я тебя просто люблю.

Д о к т о р. А Завьялова?

М а ш а. Когда он ушел, мне показалось, что жизнь кончена. Я ему отдала десять лучших лет. Молодость, все. У нас первое время, например, не было ванны. Я его собственноручно мыла в кухне. Он стоял в миске, а я его шаровала мочалкой, как дверь. Честное слово! Мы были очень бедны. "Но для женщины прошлого нет: разлюбила - и стал ей чужой". Да, собственно, в чем дело? Он женился на молоденькой, хорошенькой. Между прочим, чудесная девушка! Я ее зря обидела. Какой сегодня замечательный день! Ты не находишь, что у нас страшно нарядно?

Д о к т о р. Маленький ремонт и солнце в окне. Больше ничего. Чудесная квартирка! Я всегда говорил...

М а ш а. Смотри - солнце освещает графин, и на скатерти - звезда. И подснежники. Откуда подснежники?

Д о к т о р. Это я...

М а ш а. Какой ты милый! Я не знала, что доктор может быть такой внимательный.

Д о к т о р. А доктор что, собака?

М а ш а. Между прочим, Паша, я тебе все препараты привела в порядок. Записала, занумеровала, сложила в ящичек. Микроскоп - это страшно интересно. Завтра я попробую сама одолеть какой-нибудь небольшой анализ. Только ты не мешай. Сама. Это страшно увлекательно.

Звонок.

Д о к т о р. Кого там черт несет?

ЯВЛЕНИЕ V

Поля, за ней курьер.

П о л я. Курьер к Ивану Васильевичу. Я говорю - у нас он не живет, а он лезет.

К у р ь е р. Спешный пакет товарищу Завьялову. Под расписку.

М а ш а. Я вам уже, кажется, говорила, что товарищ Завьялов здесь не живет. Он живет на Ленинградском шоссе, номер семьдесят пять, квартира девяносто.

К у р ь е р. А на Ленинградском шоссе говорят, что тоже уже больше не живет, и послали меня на Новинский бульвар, пятнадцать, квартира шесть, к какой-то гражданке Газгольдер, будто он сейчас туда переехал.

М а ш а. Ничего не понимаю!

К у р ь е р. Я, значит, прямо оттуда, с Ленинградского шоссе, проехал на Новинский. Сел на шестой номер, а с шестого, у Триумфальных ворот, аккуратно на букву "Б" и как раз доехал до Новинского, а там мне какой-то довольно солидный гражданин объяснил, что товарища Завьялова у них никогда не было и не будет и чтоб я ехал обратно. А куда ж я поеду обратно, когда мне ясно сказали, что он уже на Ленинградском шоссе больше не живет? "Что такое? - думаю. - Ну, думаю, тогда, значит, не иначе, как он обратно на Малую Бронную переехал".

Д о к т о р. Нет, нет! Это, вероятно, какая-то ошибка. Товарищ Завьялов здесь не живет.

К у р ь е р. Да я и сам вижу, что как будто не живет. Вот история! А пакет спешный. Где ж мне его искать? Незадача. Ну ладно! Попытаюсь еще раз на Ленинградском шоссе. До свидания! А если, значит, на Ленинградском опять ничего не выйдет, тогда, значит, опять на Новинский бульвар поеду. А уж, значит, если на Новинском бульваре его нету, тогда, значит... (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ VI

Без курьера.

М а ш а. Ты что-нибудь понимаешь?

Доктор кряхтит.

Что ты говоришь?

Д о к т о р. Я говорю, что может произойти интересный факт. (Читает газету.)

М а ш а (заглядывает ему через плечо, в газету). Ах, вот оно что! Оказывается, сегодня какой-то весенний физкультурный парад. Стихи Безыменского. Приветствие наркома. То-то, я смотрю, с утра на улицах народ, песни, музыка, солнце, аэропланы летают.

Д о к т о р. Аэропланы - это целая эскадрилья.

М а ш а. Что это за симпатичная морда? Кто это?

Д о к т о р. "Комсомолец Евгений Гусев, совершивший затяжной прыжок на парашюте с высоты шести тысяч восьмисот метров. Пролетел, не раскрывая парашюта, шесть тысяч семьсот метров. Парашют раскрыл на расстоянии ста метров от земли. Падал без парашюта около трех минут".

М а ш а (в ужасе и восхищении). Ах!

Д о к т о р. "Награжден почетной грамотой и автомашиной "ГАЗ". Вот это сердце! Наверняка можно сказать, что не курит.