Панацея - Никита Степанюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Экономический коллапс медицины в Китае.
По прошествии трех дней замечены люди, случайно уничтожившие в организме всех паразитов, что внедрились в результате инвазий. Они обратились за помощью в медучреждения с кладками мух-паразитов под кожей, после нескольких часов ожидания от кладок не осталось и следа.
Повышена эффективность «Панацеи» для уничтожения риккетсий и грибков. Микроспория, энцефалит, малярия становятся редкостью даже в теплых странах.
ВОЗ потребовала от России принятия мер по недопущению распространения таинственных наномеханизмов. Россия заявила, что нанороботы не убили никого в России за последние месяцы.
Через день произошел экономический коллапс медицины в Индии и странах Европы. Разорилось пять фармацевтических ТНК, закрылись все частные сети аптек. Рынок лекарств прекращает свое существование, фармацевтика считается умирающей отраслью.
Расформирован Минздрав России.
Замечен рост спроса на свежие фрукты и овощи по всему ареалу «Панацеи».
Обнаружено свойство «загадочных наномеханизмов» уничтожать возбудители заболеваний и всевозможных паразитов. Greenpeace и WWF совместно с другими организациями по защите окружающей среды требуют уничтожения наносистем, которые устраивают геноцид уникальных форм жизни.
В ООН вынесено предложение о расформировании ВОЗ.
Спустя 1 день от крайней новости, НИИ «Метажизнь», Подмосковье, Российская Федерация
Павел Степанович собрал всех руководителей отделов вместе и сообщил:
– К нам из Минобороны пришли данные, что мы далеко зашли со своей «Панацеей». Мы дестабилизировали экосистемы целых акваторий, уничтожение вирусов, поражающих моллюсков и водорослей привело к активному размножению этих форм жизни. Надо как-то исправить ситуацию.
Василий предложил:
– «Панацея», согласитесь, уже выполнила основные функции и задачи, которые мы перед ней ставили. Вообще, во многих кругах тему «рубинового вируса» считают закрытой, остается лишь дождаться новостей, когда его объявят побежденной болезнью, как и многое другое. Исходя из этого, можно сказать, что вскоре мы сможем отдать «Панацее» команду на самоликвидацию.
– Не сможем, – возразил Павел Степанович. – Вы забыли, что во многих странах медицина перестала существовать? Из-за «Панацеи» люди быстро выздоравливали, и не нуждались во врачах и лекарствах. Если мы ликвидируем «Панацею», то сами понимаете…
Виктория высказала свое мнение:
– Придется научить нанороботов узнавать тип своего носителя. А именно, кто есть человек и кто не человек. Сейчас она работает статистически, а необходим конкретный фактор-определитель.
– И тем не менее, – добавил Андрей, – очищать от всех болезней она должна только людей, а вот от «рубинового вируса» – все без исключения.
– А как это сделать, идеи есть? – попросил Павел Степанович.
– Псионный канал или сканер какой-нибудь. Чтобы отличать разумное от неразумного.
– Вы вот сейчас поиздевались? – спросила Варвара. – Может, мы еще Бога заразим? Что скажешь в свое оправдание, сектант?
Черкесов не присутствовал на совещании, но уже ждал Викторию под выходом. Он подумал:
«Этот Андрей Александрович отлично мыслит. Жаль, но он стал заложником материалистического большинства».
Андрею немного не хватило, чтобы не обрушить на столь много себе позволившую коллегу поток праведного гнева, и он лишь ответил следующим образом:
– Мы уже создали «Панацею», хотя никто в нее не верил. Что нам мешает теперь сделать и псионный сканер?
– Как минимум технологии, о которых никто не знает, наверное? – продолжила Варвара. – Как вы, Андрей Александрович, собираетесь его сделать?
– Это в большей части ваша юрисдикция, нежели моя, Варвара Игоревна. Как ни крути, биофизик у нас вы, а не я. Еще Павел Степанович нанобиолог, но мое предложение вы слышали.
Виктория сидела, положив на руку голову лбом. В этом жесте явно читалось, что она считает Андрея невыросшим ребенком. Но стоит ли играть по правилам, установленным официальной наукой, или же человек развивается особенно быстро, выходя за грани собственного убеждения? А чем же взрослые отличаются от детей, кроме ответственности? Правильно, тем, что сами себя загоняют в четыре стены, 3 из которых – координаты, а четвертая – время. Тем не менее, Андрей решил попытаться придумать способ сделать псионный сканер:
– Для этого придется хорошенько изучить мозг человека и его деятельность, и построить нечто, ее воспринимающее.
Ядерщик, неприлично подслушивающий за углом, подумал:
«Крутится, молодец. Но время, времени нет».
Владимир словно бы предвидел мысли Павла Степановича:
– Андрей Александрович, я понимаю, что вы хотите создать нечто, действующее наверняка, но у нас нет времени на то, чтобы покорить эту высоту. Нужно решить проблему за пару дней максимум. Еще предложения?
– Специально для таких, как Варвара Игоревна, – вновь неприятно выскочил Андрей, – есть способ по гормональному фону эндокринной системы. Мы даже решили проблему с расовой рознью, налаживая мутацию с выделением эфирных масел. Почему бы и не воспользоваться этими данными?
– Ваш вариант принят, вот это уже дело, – ответил руководитель. – Василий Иванович, Алексей Павлович, Кирилл Эдуардович – это ваше поле боя. В усиление вам Варвара Игоревна, стандартный для вас набор.
Указанные лица кивнули в знак того, что поняли задачу.
– Все, кого назвал – не смею задерживать. Виктория Викторовна и Андрей Александрович, для вас особое распоряжение. Пока останьтесь.
Андрей был в курсе последних новостей в отношении «Панацеи», и он знал, что американцы и европейцы совместно всеми методами анализа рассматривают нанороботов, заразивших около 92% всех людей мира. Руководитель обратился:
– Господа, думаю, вы знаете, почему я вас задержал.
– Догадываюсь, – бросил Андрей. – Американцы вычислили, что «Панацея» связывается со спутниками ГЛОНАСС и потому теперь решили, что нанороботов контролирует Россия. Я прав?
– Вы забежали вперед, но да, это то, чего наши начальники из Минобороны и администрации Президента боятся. Нам нужно усовершенствовать передачу сигналов так, чтобы не было понятно, кому и как принадлежит «Панацея».
– Или не оставить им выбора, – вдруг выдал Андрей. – Пусть и у них случится коллапс медицины. И тогда…
Павел Степанович его перебил:
– Не все так просто. Они могут потребовать передачи ЦПУ под контроль ООН, а, как известно, ООН – это почти дочерняя организация Вашингтона. Казалось бы, мир поменялся за последние полвека, а тут смотришь – и ничего особенного по-другому не стало.
– То есть нам надо сделать так, чтобы не было понятно, кто управляет «Панацеей»? – встроилась Виктория.
Павел Степанович утвердительно кивнул:
– Все верно, Виктория Викторовна.
Ядерщик-подводник постучал в двери кабинета и, не дожидаясь ответа, вторгся внутрь.
– Владимир Валерьевич, а сначала дожидаться разрешения вас не учили? – возмутился руководитель.
Подводник спокойным голосом отразил атаку:
– Я – человек военный, и так в курсе, что у «Панацеи» теперь есть и политический фронт. Мы же можем взломать систему GPS, чтобы задействовать и их группировку спутников, пусть сами гадают, чьи это нанороботы.
Виктория не сразу поняла, почему обязательно скрывать проект «Панацея» от всех глаз:
– О «Панацее» знают везде, так может, стоит просто
