Происхождение видов - Бодхи

В таких сомнениях мы пребывали вплоть до того момента, когда существование морд не проявилось для нас в высшей степени убедительным образом. От них мы стали получать знания и навыки, которые, как мы верим, помогут нам победить.»

004: «До нас дошли свидетельства первых стихийных всплесков сопротивления. Собственно, это еще не было сопротивлением – лишь первые призывы к пониманию. Например – вот этот документ за номером АМ-203, датированный 2014-м годом.

(Примечание: мы вносим в документы тех времен необходимые грамматические и орфографические поправки, так как дети в те века зачастую были крайне безграмотны – только Сопротивление положило начало систематическому детскому самообразованию. Сейчас вполне естественно встретить ребенка – участника Сопротивления – лет 9-10, который прочел сотни книг, в связи с чем абсолютно грамотен, но тогда – в те дикие времена - это было немыслимо.)

«Достало! К черту такую жизнь! Они думают, что могут все – все, что угодно! Они думают, что я их вещь, что я должна делать только то, что они хотят, и только тогда, когда они хотят. И все равно они чем-нибудь да будут недовольны! Если я говорю «не хочу», то с их точки зрения это означает, что я «от рук отбилась», «вечно со своими прихотями и капризами», «эгоистка», «совсем мать не жалею». Я вечно всем все должна – в школу ходить я конечно должна, уроки конечно должна делать, в магазин конечно должна ходить, пол должна мыть и посуду тоже, есть я должна со всеми за столом и только то, что «положено есть» - если мне хочется съесть что-то другое и, не дай бог, в неположенное время, то я слышу «не порть аппетит», «нечего тут хватать – сядь поешь нормально», «желудок испортишь», «мы что же теперь – без тебя ужинать должны?!». Шантаж, угрозы, да попробуй я только плюнуть на эту хренову школу! Руки повыкручивают, а ходить заставят. И этот мудак все время мне твердит – это все для твоего же блага, потом спасибо нам скажешь, я вот тоже как не хотел учиться – спасибо отцу – отодрал ремнем пару раз, теперь у меня высшее образование и престижная работа. Мудак! Ты на себя в зеркало когда последний раз смотрел? А на мать? От ваших рож тошнит!! Кривые, уродливые хари, а не лица. Обрюзгшие, всегда чем-то недовольные, животом своим трясешь, по лестнице если на пятый этаж забежишь, тут же инфаркт получишь. Работа у него престижная… приходит с работы, пьет пиво, несет за ужином всякую мутотень про свою работу, а я должна сидеть и слушать. Да на кой хрен такую жизнь?»

Иногда протесты были выражены в совершенно наивной форме, от этого становясь еще более пронзительными, например как в документе АС-35 от 2013 года:

«Раньше я любила своих братьев. И готова была сделать для них все. И у меня были мысли, что нет ничего страшного, если выполню их просьбу, мне хотелось что-нибудь сделать для них. Я бегала, делала чай, приносила, относила.

Потом я поняла, что меня используют. Лет до 11-13 добровольно делала. Потом стала отказывать, меня заставляли, я делала.

Потом, когда у них в комнате стоял телек, я приходила смотреть фильм. Смотрели они постоянно ужастики. Я могла сидеть только на полу, они лежали на кроватях. Мои желания не учитывались, например я хочу смотреть фильм, а меня посылают за чаем. Если вдруг кого-то не было в комнате, то я сидела или лежала на кровати, а когда приходил брат, меня сгоняли на пол. Я не сопротивлялась. Мне говорили слезть с кровати, я слезала.

И когда братья вернулись из армии, я больше не хотела приносить им чай, бегать в магазин за сигаретами и пивом.

Когда я отказывалась что-то делать, мне выкручивали руки, причиняли физическую боль, чтобы заставить. Мне говорили, что я оборзела, от рук отбилась, обнаглела, тебе что лень, ты что не можешь сходить, давай вали. Все это говорилось со злостью, с готовностью избить меня, презрением, вспомнила, что у брата лицо перекашивалось и чуть ли не пена изо рта была, кричал.

Я не ходила, не делала, терпела, не говорила родителям (они тоже воспитали во мне рабыню, это ничего не изменило бы). Меня перестали просить наливать чай.

Когда телек стоял не в их комнате, а в общей. Там стояли кресла и диван. Если я лежала на диване или сидела на кресле, которое ближе к телеку, и приходил брат смотреть телек, то мне говорили, чтобы я встала, что например он хочет лечь на диван. Если я отказывалась, меня хватали и вышвыривали, в следующее мгновение я оказывалась на полу. Например потом я садилась в кресло. Приходит второй брат и говорит, что хочет сесть в это кресло, и если я отказывала по хорошему, происходило то же самое - меня хватали и вышвыривали, в следующее мгновение я оказывалась на полу.

Потом они стали посылать младшую сестру в магазин, или чай готовить. А если были гости какие-нибудь, родственники, то они говорили им при мне, что меня не допросишься ничего сделать. Я сломалась, мне было стыдно. Я гладила им одежду. Точно не помню, возможно иногда делала и чай и в магазин ходила.

Если я приходила гладить в большую комнату, а брат смотрел телек, не помню точно, но я чем-то ему помешала, он выгнал меня. Не помню, что он мне сказал.

Когда ему нужно было погладить вещи, он подходил ко мне и подлизывался, говорил сестренка, ну пожалуйста.

Я была рабыней, и сейчас тоже, которая должна все делать в доме, я и делала.

Когда я убиралась, мне тоже выражали претензии, что я мешаю смотреть телек, я не вовремя убираюсь, выгоняли.

После лет 11-12, если я отказывалась уступать в чем-то, не делала что-то, меня часто называли эгоисткой.

У меня не было желания помогать людям, что-то делать ради них.

Иногда я делала по собственному желанию что-то для людей, когда меня об этом не просили. Но это было, когда я хотела дружественности, выгоды. Всегда как только я говорила, что не хочу что-то делать, мне сразу выражали ненависть (до этого могли разговаривать дружественно), и говорили, тебе что, лень? Все просьбы для меня оказывались болезненными, я воспринимала себя рабыней, ничтожеством, покорной.» ***

Экран погас, но никто не двигался, погруженный в свои мысли и чувства.

- Я никогда к этому не привыкну. Каждый раз, когда читаю такие вещи, приходится сосредотачиваться изо всех сил на эмоциональной полировке. – Риана тяжело вздохнула, сосредоточенно глядя перед собой. – Ты говорил, что есть две новости – что есть еще?

- На этот раз нечто из другой области. Пусть Керт сам расскажет – это его открытие.

- Вот почему ты сегодня с утра такой загадочный! – дайверы оживились, отчасти нарочито, стараясь отогнать прочь фантомы мрачного прошлого.

- Давай, рассказывай.

- Уже опубликовали в «Ресурсах»? Здорово, это твоя какая публикация?

- Не помню, шестнадцатая, кажется, - Керт выглядел несколько смущенным, хотя уже и привык получать такого рода поздравления. – Само по себе не бог знает что, небольшой фрагмент, но содержание ценно тем, что принадлежит дракончику, и речь в нем идет об экстатических ОзВ и о Бодхи. – Керт откашлялся. – Раньше можно было относиться с сомнением к тому, что они не просто «были», но еще и «есть». После того, как они неожиданно для всех оказали содействие сражающимся детям в БДВ, и сделали немалый вклад в победу, сомнения исчезли. Мы не знаем, почему они сразу же после победы снова ушли в тень, мы не знаем – где они сейчас и чем заняты, но мы исходим из предположения, что накопленный ими опыт путешествия в ОзВ может дать огромный толчок нашим исследованиям. Мы их ищем, и вы знаете, что некоторые дайверы из группы Нортона заняты тем же. Их группа – группа свободного поиска и пилотного исследования новых перспективных областей, состоит на 100% из коммандос, и некоторые из них сотрудничают с нами уже довольно давно, но результаты пока более чем скромные. Те два фрагмента, которые я получил сегодня, выглядят значимым приобретением лишь на фоне общей скудости результатов, так что не будем обманывать себя, это всего лишь крохи. – Керт развернул экран и открыл файл.

«Когда нежность к Бо достигла 9, возникла потеря зрения и потом – устойчивый зрительный образ пространства, заполненного золотистым свечением, а прямо передо мной до горизонта – густое янтарное море с тяжелой вязкой водой. Вода не выглядела привычной, а была больше похожа на магму. Поверхность моря была неровная – в волнах и круглых мягких завитках, при этом волны двигались в разные стороны, каждая в свою. Это движение чем-то напоминало движение тела амебы или медузы. В то же время была ясность, что это – именно море. В теле было восприятие движения волн на поверхности моря – я своим телом (?) чувствовала, как волны разбегаются в разные стороны. Было восприятие единства с морем – восприятие одного тела на двоих, и в то же время ясность, что мы – два разных существа.

Возникло осознание, что существо передо мной – живое, и что оно «смотрит» на меня всей своей поверхностью. Возникло желание-10 неотрывно смотреть на него. Переводила взгляд от одной волны к другой, сосредотачивая внимание на каждой отдельной детали. При этом возникало наслаждение на грани невыносимости в разных частях тела – в зависимости от того, на какую волну я смотрела, возникало наслаждение в груди, горле, лапах, письке, поверхности лица и т.д. Возникало невыносимое распирание в груди и мысли, что меня вот-вот разорвет от наслаждения.