План «Ост». Как правильно поделить Россию - Себастиан Хаффнер

О сегодняшней встрече датских добровольцев с нашим поездом они – согласно сообщению газеты «Федреландет» (Копенгаген) – рассказали в своих письмах домой…

Поезд фюрера оказался на этой станции из за того, что Гитлер внезапно приказал изменить маршрут. Очевидно, «шестое чувство» вновь предупредило его. Как сообщил мне девятого в первой половине дня один из адъютантов, на том участке пути, через который должен был первоначально проходить наш маршрут, было разворочено полотно.

Для меня же пребывание на этой маленькой станции на восточных землях было интересно еще и потому, что фюрер и рейхсляйтер Борман приказали мне в кратчайший срок соединить их по установленному в поезде телефону с министром Майснером в Берлине. И хотя возникли различные трудности, не прошло и 5 минут, как фюрер уже разговаривал с Майснером из кабинета в своем салон вагоне.

22.06.1942, понедельник, полдень. Берлин, рейхсканцелярия

За обедом доктор Геббельс завел разговор о генерале Роммеле. Он заявил, что такие генералы, как фон Браухич, Рундштедт и т. д. пользуются гораздо меньшей популярностью, чем Роммель и Дитл. И если в прессе однажды перестанут упоминать имена таких людей, как фон Браухич, Рундштедт и т. д., то вскоре среди широких кругов общественности прекратятся всякие разговоры о них. Напротив, Роммель и Дитл сумели внушить населению такое уважение, что их имена стали символами истинно германской солдатской доблести. К Роммелю это относится в еще большей степени, чем к Дитлу.

Шеф заявил, что Дитл пользуется популярностью не только у нас, но и особенно в Финляндии. Если же Роммель в еще большей мере, чем Дитл, оказался в центре внимания общественности, то это помимо всего прочего объясняется следующими причинами:

а) большинству нашего народа уже настолько понятны подлинные причины войны, что оно радо любой победе над англичанами;

б) как совершенно правильно заметил доктор Геббельс, сами англичане устроили Роммелю невиданную рекламу в надежде, что, всячески превознося Роммеля, им будет легче объяснить народу причины своих поражений.

Кроме того, никто не сомневается в талантах Роммеля. Уже в начале этого наступления он абсолютно точно предсказал, что будет совершен прорыв к морю и штурм Тобрука. Он также в свое время указал, что англичане, безусловно, попадут к нему в ловушку и будут уничтожены артиллерийским огнем на показавшемся им очень удобном плацдарме, который, однако, находился под обстрелом немецких зениток.

В остальном же победы Роммеля объясняются тем, что у нас вовремя поняли, что война в пустыне – это война моторов.

И если противник неправильно понял условия войны в пустыне, то лишь потому, что неверно оценил возможности передвижения в пустыне автомобильного транспорта. Как уже часто бывало в истории войн, какой-то офицер генерального штаба – не отягощенный практическим опытом – выдвинул тезис, который безоговорочно восприняли как своего рода Евангелие. Вот он, этот тезис: в пустыне транспорт может передвигаться только по дорогам. Поскольку он всегда выступал за то, что такие тезисы сперва следует проверять на практике, то приказал провести необходимые опыты и использовать в них «фольксвагены». И «фольксвагены», которые теперь так отлично показали себя в ходе военных действий в Африке, вскоре доказали полную несостоятельность этого тезиса.

«Фольксваген» – так можно уже сказать, основываясь на предшествующем военном опыте, – машина будущего. Уже то, как она стремительно мчится вверх по шоссе, ведущему в Оберзальцберг, и, жужжа, как шмель, обгоняет его огромный «мерседес», производит очень сильное впечатление. «Фольксваген», когда в его конструкцию с учетом всего военного опыта внесут соответствующие изменения, будет лучшей народной машиной в Европе, к тому же его система воздушного охлаждения позволяет пользоваться им также в полной мере зимой. Он вполне может представить себе, что производство «фольксвагенов» достигнет от одного до полутора миллионов автомобилей в год.

22.06.1942, понедельник, вечер. Берлин, рейхсканцелярия

За ужином доктор Геббельс рассказал, что ни один генерал не проникся так пониманием значения пропаганды, как Роммель. Уже этот факт свидетельствует о том, что он наделен гибким умом и представляет собой тип современного генерала в лучшем смысле этого слова. После репортажа находящегося при Роммеле военного корреспондента о взятии Тобрука все слушали вечернюю передачу о действиях нашего Африканского корпуса и сообщение о присвоении Роммелю звания генерал-фельдмаршала. Под конец шеф заявил: он не думает, что такая армия как английский Африканский корпус, может пользоваться высокой репутацией, после того как он в течение трех лет терпит одни поражения.

Затем разговор зашел о повстанческом движении в Сербии, и шеф заявил: там, где обосновались болгары, хорошо знающие порядки на Балканах, царит спокойствие. И там, где стоят дивизии СС или полицейские части, чьи энергичные действия хорошо известны везде и всюду, тоже соблюдается общественный порядок. Но там, где стоят части германского ландштурма, дела обстоят гораздо хуже, а уж там где власть в руках итальянцев, вообще полный хаос. Он видит в этом подтверждение своей точки зрения, которую он всегда отстаивал и которая исходит из того, что на тех территориях, где происходят мятежи и бунты, разум обратно пропорционален гуманным методам.

Там, где пускают под откос поезда или совершают покушения, где укрывают вражеских агентов парашютистов и т. д., нужно расстрелять бургомистра, всех мужчин увести, а в случае совершения тяжких преступлений также расстрелять, а их жен отправить в концентрационный лагерь.

Рейхсфюрер СС сообщил, что благодаря таким методам удалось обнаружить убийц Гейдриха. Угроза расстрелять всех близких родственников сообщников, то есть не только их жен и детей, но также родителей, привела к тому, что виновные были найдены.

Шеф заявил: в таких случаях первейшая обязанность государственной власти – действовать без промедления. До тех пор пока государственная власть действует решительно и энергично, она сильнее любого возмутителя спокойствия. Ибо в ее распоряжении полностью подвластные ей организации. Доказательством правильности такого подхода служит то, как легко был разрешен конфликт с Ремом. Попытку путча оказалось также просто подавить, как затоптать тлеющие огоньки, ибо путчисты толком даже не контролировали CA.

О путче Рема мне как то вечером рассказал в своем специальном вагоне поезда, следовавшего из Берлина на восток, имперский министр экономики Функ. Когда он, Функ, находясь тогда на охоте в Шорфхейде, получил по телефону поручение от Гитлера сообщить престарелому фельдмаршалу и рейхспрезиденту о том, что поднятый Ремом в 1934 году мятеж подавлен, и соответственно доложил ему об этом, ответ Гинденбурга, произнесенный его сочным басом, гласил: тот, кто хочет творить историю, должен также не бояться проливать кровь.