Как попала, так пропала! (СИ) - Ежевика Катерина

“Чего это они?” - думала я, выходя из воды и надевая свою рубашку, сейчас, на трезвую голову мне было некомфортно ходить обнаженной под мужскими взглядами . Мне крайне интересно, что скрывается за таким странным, на мой взгляд, поведением. Ведь мои нескромные очи то и дело находили стойкие и гордые достоинства обоих мужчин и меня то и дело подмывало предложить свою посильную помощь, ведь разные есть способы. (Интересно с чего такая благотворительность?) Но я стойко держалась и молчала.

“Ух, какие неблагонравные современные девушки пошли, даже невинные и скромные с виду” - думала я сама о себе.

Глава 5.

Через час мы возвращались в дом.

- Давайте сейчас пообедаем, потом нам с Арлеонтом нужно разобрать бумаги, что отец прислал, а после ужина, как и договаривались, посетим мастерскую виров Ласуэр, присмотреть немного одежды.

И поскольку мой живот сводило от голода и он иногда “урчал”, то мы были очень “за”, думаю и мужчины не были сыты одним воздухом, хоть и весьма густо пахнущим лесом и цветами. И вскоре мы все вместе оказались на кухне. А лично мне, как женщине, во всем этом особенно нравился тот факт, что мальчики не свесили на меня готовку, а активно помогают. С ними готовить было приятно и волнительно, они становились по обе стороны от меня и часто касались. Даже не любящий свою подготовительную часть в виде подай-поднеси и помой-почисти Арлеонт, сам вставал у разделочного стола и взглядом спрашивал, ухмыляясь:

“Ну, какую еще нелюбимую часть готовки скинешь на меня?”

Он уже приноровился, ворчал редко, но со смаком, и скорее для того, чтобы меня улыбнуть.

И все-таки мое любопытство не выдержало и во время готовки обеда, смущаясь и нервничая, я начала расспрос, но начала издалека:

- Скажите, а почему раз у вас теперь имеется возможность, покинуть защищенное место, вы все еще здесь, а не сбежали?

- Понимаешь, - начал Арлеонт, глянув на брата, - у нас несколько причин находиться здесь. Одну из них мы тебе озвучили, другие умолчали и, пожалуй, сейчас не время говорить об этом.

Меня любопытство буквально жгло, но серьезный тон и что-то в глазах, показали мне другую натуру Арлеонта, с которой я пререкаться не рискну. Ладно, перейдем к главному:

- А почему вы так себя вели, ну, .. нескромно у защитного купола?

Арлеонт улыбался во всю ширь рта, в то время как брат только усмехнулся, продолжая руководить ножом, поварешкой и помешивая тесто для шарлотки.

- Что смешного? - возмутилась я - Мне, конечно, неловко, но очень уж интересно узнать истоки ваших действий.

- Все просто, крошка, у защиты, ты так соблазнительно смущалась - заговорил Айверин, глядя мне в глаза, растягивая слова, соблазняя, изменившим тональность, голосом, ему нравилось меня смущать и он продолжал  медленно говорить, все новые, вгоняющие в краску, подробности, - и прижиматься к тебе просто верх блаженства, ты такая теплая и маленькая, а эта аппетитная попка. - они вдруг разом присели и задрав сзади подол рубашки, одновременно чмокнули мои нижние “щечки”.

У меня рот от изумления раскрылся. Ругать их не было никакой возможности, даже не пожуришь, когда распирает от смеха, от того с какими умилительными выражения лиц они трутся носами и чуть колючими щеками о собственно мои ягодички. Потом они поднялись и все также слаженно заправили прядки за уши и снова поцеловали, только теперь мои алеющие и смеющиеся верхние щечки.

Я почувствовала, что краснею, надо брать себя в руки. Подошла к крану и быстро умыла лицо ледяной водой, мягко промокнула полотенцем. И взяла себя в руки, перестала дрожать, смущаться и краснеть. Они же специально!!!

Айверин все продолжал:

- Которой ты терлась...

- Ммм, и ты тоже терся. - провокационно потянула я.

Арлеонт хмыкнул.

- О, да - в тон мне продолжил Айверин, - вот мы и не удержались в рамках, хотя не планировали ничего подобного. А потом ты так возбудилась. Я ни разу не видел ни одну женщину в своих руках в таком состоянии. Вот наша совесть не позволила оставить тебя в тяжелом положении один на один. И решили помочь. Уж как сумели. - развел он руками.

Теперь прыснула я, ну-ну, “как сумели”.

- А почему именно таким способом, а не более...  кардинальным? Тем более я была не против. Ай! - мне прилетел по носу, позабытый “светлячок правды”, скорее бы сутки прошли..

- Это ты тогда была не против, а потом бы, наверняка, жалела. - я уже было открыла рот, чтобы сказать, что давно мечтаю об этом, но что-то удержало меня, а Айверин, слишком уж разговорчивый сейчас, пробурчал - тем более у нас на тебя другие планы.

- Это какие?

- Как только будет можно, ты первая узнаешь. - проговорил Арлеонт так, что разговор сам затих.

После обеда, за которым почти не говорили, мужчины ушли к бумагам, предварительно очень нежно поцеловав шейку, один слева, при этом мягко поглаживая рукой попу, а второй пристроился справа, игриво лаская рукой грудь, а губами шею. Так это у них естественно получалось, что внутренне уже почти не дергалась от мысли, что меня обнимаю и целуют двое.

И только минут через пять я осталась на кухне одна отчего-то лохматая с лихорадочно горящими глазами и расстроенная, что продолжение ушло работать. Я стала  дожидаться, когда испечется шарлотка.

Вот ждала я, ждала, как приличная домохозяйка. Смотрела в окно и думала о своих мужчинах.  “Своих” - это конечно вилами на воде писано, но так приятно их присвоить себе хотя бы в мыслях. Неужто у них тут действительно норма два мужа при одной жене? Один обидел - другой жалеет! Красота!  Есть конечно и другие варианты менее приятные, но о них думать не буду. Так, так шарлотка испеклась, осталось поставить остужать на окно и можно чай подавать. И главное, чтобы шарлотка, как колобок в лес не укатила, хотя я бы, наверное, уже и не удивилась.

А у самой глаз косит на зеркало. Мужчины строго-настрого запретили туда заглядывать,  ну я и не буду, я просто послушаю. Вообще, после моего вмешательства, оттуда должно быть все хорошо слышно, но там тишина. Может там никого нет или что-то сломалось.  В общем, я аккуратно, засунула туда пальчик, указательный, в самый центр. И представила, как гляжусь в зеркало, а оттуда пальчик указательный грозит: “ай-яй-яй!” Улыбнулась.

Но из зеркала тишина. И решила заглянуть одним глазком. Одним не получилось. В кабинете не было ни души. Решила ненадолго заглянуть в гости, уж очень в том зазеркалье самобытно и уютно.

Шагнула, замерла. Все хорошо. А здесь, как и в прошлый раз, тихо и умиротворенно.  Мебель монументальная, словно проросшая здесь пнями, гладкая, теплая, благородного темно-красного цвета, кое-где проглядывает позолота, но не навязчиво. И пахнет здесь очень приятно. С одной стороны во всю стену шкаф с многочисленными узкими и широкими дверцами, некоторые стеклянные, там корешки книг. Я даже прочесть смогла, несмотря на то, что начертания букв незнакомо, все чудесатее и чудесатее. У окна все тот же стол, ушедший широкими корнями в пол, так натурально стол расширялся корневыми выпуклостями и даже ветвился по полу. Тут не долго и запнуться. Хотя подходить к столу удобно и посетителю, и хозяину, я проверила, все ветвления в ближе к стене. Кресло хозяйское проверять не стала, но полюбовалась, оно большое с высокой спинкой и подлокотниками, эргономично выгнутое, с мягкой обивкой в нужных местах. Как для монарха, честное слово. Кресло для посетителей проще, но удобное и мягкое, и выполнено в общем стиле с остальной мебелью в комнате. Зеркало, из которого я вышла, висит напротив шкафа во всю стену и оно гораздо больше своего собрата на нашей кухне. Больше на этой стене ничего нет, зато к ней приставлен удобного вида большой диван.

Вдруг услышала шорох со стороны двери, с сильно колотящимся сердцем отбежала к зеркалу, готовая в любой момент нырнуть в него. Кто-то долго возился с замком, я даже успела успокоить сердечный ритм, чутко прислушиваясь к шорохам. Это явно не хозяин, тот так долго возиться с замком не станет. Щелкнуло. Я почти ушла в зеркало, но дверь не открывалась.