БЕЛЫЕ ПОВСТАНЦЫ СКАЛИСТЫХ ГОР - Дэвид Лэйн

– Вы имеете в виду Бога? – уточнила Конфетка.

– Я подразумеваю под этим силу и разум вселенной, которую мы называем Богом. То, что для нас, вотанистов, следующих своей истинной вере, символизирует «Отец всего сущего Вотан».

– Я не понимаю. Что Вы подразумеваете под словом «символизирует»? Вотан есть или его нет? – опять спросила Веточка.

– Я думаю, что мы охватили все эзотерические тайны, с которыми можно справиться за один вечер, – усмехнулся Требор, а затем добавил: – Просто подумайте сегодня о величии всего этого, – он снова указал на небеса, – и постарайтесь понять, что, хотя мы ничтожны по размерам, но можем быть невероятно ценными как звенья в вечной цепи судеб.

– Что это значит? – ничего не поняла Конфетка.

Но Требор лишь загадочно обронил: «Однажды вы всё поймёте». Стоя между его новыми подругами, Требор обнимал руками за плечи каждую из девушек, продолжая постепенно развивать их телесную близость. Почти бессознательно каждая из девочек обвила его талию одной рукой, и они все вместе пристально вглядывались в невероятное зрелище в небесах.

И всё же мысли Требора в наибольшей степени были сосредоточены на космосе. Мысли Веточки витали в другом месте. Какой странный мужчина, подумала она в сотый раз, такой сильный,  суровый и безжалостный, и одновременно нежный и умный. Да, и желанный. Она чувствовала руку Конфетки рядом со своей рукой там, где они обхватили талию Требора. Можно ли быть счастливой, деля этого мужчину с другой? Нет, сказала себе Веточка, я должна бежать из Земли Родичей. Мысли Конфетки были примерно такими же.

Требор разрушил чары: – Да, рабочие дни начинаются рано. Я предлагаю идти домой.

Перегородка в хижине, делящая заднюю половину их жилья на отдельные спальни, ещё не была достроена. И скоро все трое думали каждый о своем, лёжа в отдельных кроватях на расстоянии вытянутой руки.

– Требор? – Это Веточка позвала его по имени. – Можно мне задать Вам вопрос?

– Почему нет?

– Обещаете не сердиться?

– Нет, – ответил он, – я, наверное, потеряю самообладание. – Но его замечание было явно шутливым.

– Я серьёзно, – настаивала Веточка.

– Хорошо, хорошо, обещаю.

– Женщины здесь не ревнуют, когда у их мужа больше одной жены, я имею в виду «подруги»?

– Почему они должны ревновать?

И Веточка, и Конфетка нашли его ответ разочаровывающим. Конфетка тоже вставила вопрос: – Разве Вы не верите в любовь?

Требор ответил: – Когда у тебя появится второй ребёнок, разве ты будешь меньше любить первого?

– Ну, я должна над этим подумать, – ответила Конфетка.

Веточка была более конкретной.

– Парни спят с двумя или тремя подругами одновременно?

– Боже, женщина, я же вотанист. Как я могу знать? – Снова в его голосе послышался поощряющий юмор.

– А какое отношение к этому у вотаниста?

– Вотанист считает, что не его дело, чем другие занимаются в своих собственных домах.

– Мне это нравится, – сказала Конфетка.

Веточка продолжала настаивать.

– Хорошо, тогда, раз Вы обещали не сердиться, какой секс Вам нравится?

– Хорошо. Да-а-а, тяжёлый вопрос. Позволь мне подумать минутку. – После напряженного размышления он сформулировал такой ответ: – Я полагаю, что есть время для всякого секса, иногда романтичного, иногда дикого, иногда нежного, иногда немного фантастичного. Чтобы это волновало.

– Мне это нравится, – повторила Конфетка.

– Так, что же Вы тянете с нами? – продолжила Веточка. – Разве мы не возбуждаем Вас?

– Ты думаешь уже время? – Требор имел обыкновение отвечать на вопрос вопросом, что сбивало с толку.

– Время? Как можно это знать?

– Ты знаешь, на мгновение, на вершине горы под звёздами сегодня вечером, я думал, что у нас там что-то началось. У меня было такое чувство – ну, если вы не знаете, это – пустая трата слов. Когда придёт день, и объединятся желание и любовь, я надеюсь, мы всё поймем. Теперь, чёрт возьми, давайте спать.

Сон долго не шёл к Веточке и Конфетке. Их мысли улетели назад к тем невинным дням, когда у них, подростков, любовь и страсть действительно соединялись в девичьих мечтаниях. Задолго до того, как наркотики, лёгкий секс, пьянки и  ночная жизнь сделали из них женщин, умудренных жизненным опытом. Что же было реальностью – Земля Родичей, или то, что её обитатели называли ЗОГом? Действительно ли Требор был жестоким убийцей и похитителем или воплощённой девичьей мечтой? Наконец они уснули беспокойным сном.

Основная часть хижины Эрика была закончена на закате следующего дня. По просьбе Требора к обеду девочки приготовили для работников угощение, чтобы отметить это событие. Даже по их относительно равнодушному восприятию бескорыстность и дух товарищества Родичей были удивительны. Эрик со смущённой улыбкой выносил непрерывные грубые шуточки о сексуальных приключениях, которыми он наверняка будет наслаждаться в своем новом доме.

– Они похожи на компанию больших детей, правда? – размышляла вслух Веточка, обращаясь к Конфетке.

– Да, иногда, но в другое время они чертовски серьёзны и опасны.

– Романтичные дураки? – подумала вслух Веточка.

– Я считаю так, но точно нового сорта, ты понимаешь, что я имею в виду? – Конфетка немного блеснула философией.

Они хотели провести большую часть дня, читая предложенные им книги и приготовить вопросы к вечеру. Вместо этого развернулись события, которые привели к очень болезненному уроку для подруг Требора.

В переднюю дверь кто-то постучал, и Конфетка пошла открывать. Зашла молодая девочка Фрета, которая иногда помогала медсестре Анне.

– Анне нужна помощь. – В голосе Фреты слышалось крайнее беспокойство и тревога.

Все вместе они тут же бегом помчались вниз с холма к дому медсестры. Задняя часть хижины Анны представляла собой чистый, хотя и скромно оборудованный пункт первой помощи. Когда они пришли, Анна спешно готовила к операции молодого человека, тело которого, залитое кровью, лежало на столе высотой чуть больше метра.

– Это Браги, – сказала она Требору. Без паузы, не глядя, что за женщины рядом с ним, она приказала: – Вы, быстро снимите с него одежду. – Конфетка и Веточка бросились выполнять приказ.

– Я думаю это лазерная винтовка. Пробит его жилет. Судя по крови, возможно, поврежден или перебит большой сосуд, – сказала Анна, продолжая работать. – Браги принесли Рот и Рик. Они нашли его в первой хижине по пути на Форт-Коллинз. Пока Браги ещё был в сознании, он успел рассказать, что полицейские, которые их остановили, были из Ла-Порты. Он был вместе с Джорджем. Тело Джорджа, уже мёртвого, тоже было в автомобиле.

Анна уже поставила внутривенную капельницу на руку Браги.

– Сейчас я ввела ему  болеутоляющий препарат. – Она назвала синтетический наркотик, известный на улицах ЗОГа и среди наркоманов как «Топ», сокращенно от слова «утопия», из-за его эйфористического действия. Фактически «Топ» был голубой мечтой и самым ценным приобретением любого наркомана.

– Сейчас мне надо ввести ему снотворное, но я подумала, что может быть тебе стоит попробовать сначала поговорить с ним, – сказала Анна Требору. Стало ясно, что Браги может не выжить после операции.

Требор взял раненого солдата за левую руку и наклонился поближе.

– Ты слышишь меня, Браги? Это Требор.

Глаза Браги блеснули и открылись, и он попытался ответить, но кровь в горле вызвала приступ кашля.

– Держись, Родич. Поговорим позже, – подбодрил его Требор. Он обратился к Анне, которая показывала Конфетке и Веточке, куда убрать пропитанную кровью одежду, и сказал: – Бесполезно, лучше оперируй его быстрее.

Требор, Анна и Фрета знали, что делать каждому, и тут же занялись анестезией, контролем жизненных показателей и самой операцией. Конфетка и Веточка обменялись понимающими взглядами наркоманок, и каждая, когда никто на них не смотрел, положила в карман по упаковке «Топа». Потом они наблюдали за отчаянной операцией с интересом, который был не совсем притворным.

– Да, разрыв аорты, – услышали они бормотание Анны. «Дай то или это», – показывала она, и Фрета подавала ей хирургические инструменты. Прошёл целый час прежде, чем Анна начала зашивать вскрытую грудь повстанца Земли Родичей.

– В нём много жизненной силы, – проговорил Требор.

– Да, но он потерял страшно много крови, и его организм испытывает сильный шок. Я буду держать его на болеутоляющих и антибиотиках на случай инфекции. Остальное – в руках Норн и его самого. – Как и все Родичи, Анна беспрекословно верила в судьбу.

Требор отослал своих женщин домой и ушёл поговорить с двумя мужчинами, которые привезли Браги.

– Мы ехали за фруктами, – начал один из мужчин по имени Рот. Поездки за свежими фруктами и овощами для общины приходилось проделывать в договорные города.