Чужак. Барон - Игорь Дравин

— На основании патента на титул и земли, полученного мной от сэра Дея, Руки короля Орхета Пятого. Он был предыдущим владельцем этой земли, — выдал я перл.

Гомон голосов.

— Позвольте посмотреть, — начал гнилыш, — на эту бумагу. Я хочу удостовериться.

Хам и невежа.

— Вы можете хотеть чего угодно, — начал я. — Здесь Вольные баронства, а не королевство Декара. Но в качестве любезности — почему нет?

Я повернулся к Колару. По всем бумагам он был у нас ходячим хранилищем. Колар подошел и протянул мне свиток.

— Так. Вот эта бумага.

Я подошел к спешившемуся представителю, развернул и показал ее гнилышу.

— Вы удовлетворены? — спросил я, подождав, пока он ее прочитает и мазнет липким взглядом по печати Руки короля.

Гнилыш передернулся. Идиот начал нервничать. Понятно. Ты считал, что еще пара-тройка наездов — и земля вместе с титулом у тебя в кармане. Ты становишься подданным Декары. Вот поэтому ты и идиот. Умные люди стараются этого не делать. Характеристику леди Ловии полностью подтвердил Колар, сопровождая свою речь нецензурными комментариями о короле, королеве и общей обстановке в государстве.

— Инспектор короля Орхета Пятого мог и ошибаться по поводу этой земли, — выдавил наконец из себя гнилыш.

— Ошибаться? — изумился я. — Вы, наверно, хотели сказать, что он не имел прав распоряжаться чужим имуществом или визировать незаконную сделку. Вы хотите обвинить его в нечистоплотности и воровстве? Так?

— Нет, — дернулся гнилыш, — вы неправильно меня поняли.

— Я? — переспросил я этого представителя.

— Я хотел сказать, что я неправильно выразился, — зачастил недоносок. — Если инспектор короля Орхета Пятого завизировал, то вы безусловно являетесь бароном эл Стока.

Гнилыш вытер пот со лба. Идиот недоуменно на него посмотрел и начал закипать. Идиот, клинический идиот. Обвинить инспектора — это то же самое, что обвинить короля. Поэтому инспекторов так мало. Поэтому только честные и преданные короне люди становятся ими. Хотя в случае с корольком Декары — просто преданные короне, или купленные ею, или купившие это звание. Официальное обвинение Орхета Пятого в воровстве через его инспектора — это… А обвинение будет именно официальным, так как гнилыш — представитель Эрана Первого. Вообще-то войны начинались и по меньшему поводу. Общей границы между Орхетом и Декарой нет, но это не значит, что такое обвинение останется без последствий. Большая политика, однако. Если Орхет стерпит подобное от одного королька, то что будет потом?

Тишина.

Закипевший великан смотрит на гнилыша, а тот отводит взгляд. Великолепно. Пора опять за стол, а с идиотом можно и…

— Да мне плевать на Орхета Пятого и на его инспектора, — прорычал громила. — Я видел этого ублюдка знаешь где?

Так, а вот это серьезно. Хорошо, что я вчера отправил Пушка в трехдневный отпуск с указанием не попадаться мне на глаза и никого из разумных не убивать. Как-никак, но я подданный своего короля. Оскорбление, нанесенное ему, касается и меня. Еще как касается. Идиот зарвался. Орхет — классный королек. Не то что некоторые.

— Скотина, я вызываю тебя по праву крови и рода, — процедил я. — Оскорбляя кровь моего короля, ты оскорбляешь и мою кровь. В круг.

Возмущенный гул голосов, возникший после выходки идиота, мгновенно смолк. Громила довольно ощерился.

— Здесь и сейчас. Сталь. Насмерть, — с готовностью огласил он условия.

Он спрыгнул с коня и, довольно улыбаясь, отцепил от седла здоровенный эспадон. Так. Магией я не могу пользоваться. Плохо. Я еще раз внимательно посмотрел на его доспехи. М-да. Без магии я запыхаюсь с ним возиться. Закован весь. Уязвимых мест почти нет. Броня толстенная. В таком доспехе надо на турнирах участвовать в схватках на лэнсах, а не в обычный бой идти.

— Барон, — обратился ко мне Норм, — зря вы это сделали. Он убил уже многих отличных воинов. Ему нет равных в поединке без магии.

А парень мне искренне сочувствует. Да и все его окружение тоже. Меня уже мысленно похоронили. Черт. В Пограничье хлюпиков нет, и если этот урод до сих пор еще жив, то…

— Только магией.

И меня начнут убивать секунданты идиота, а потом все его люди? Допустим, что я их тоже положу. А дальше? Норм со своими людьми, может, и не вмешается в процесс моего убийства, но что мне делать с ними? Убивать? А потом убивать всех, кто мог видеть, как я нарушил правила поединка? Если кто-то выживет, то мне здесь жить не дадут.

— Ну? — осведомился идиот.

Поигрывая тяжеленным мечом как пушинкой, громила весело улыбался.

— Барон, — обратился я к Норму, — вы не окажете мне честь стать моим секундантом?

— С радостью и сожалением, — ответил парень и с ненавистью посмотрел на идиота, который совсем не идиот. Я идиот.

— Если позволите… — обратился ко мне Бонар.

— Позволяю, — махнул я рукой.

Двое моих секундантов подошли к кучке спешившихся людей идиота. Так. У него преимущество в силе, в длине рук, в длине оружия. Про его выносливость не знаю, но проверять не хочется. Я погладил рукояти мечей. Сегодня, ребята, я вами биться не буду. Сегодня без мечей. Вами его броню я не просеку или просеку, но слишком поздно. Просеку в последней атаке, когда буду уже умирать и наплюю на правила. Придется вспомнить уроки Нэта Копье.

— Зетр, — подозвал я старосту, — принеси мой мешок.

Тот кивнул и побежал в деревню.

— Что там у тебя, запасные штаны? — засмеялся идиот. — Не помогут!

Он заржал опять, поддерживаемый хихиканьем своей свиты. М-да. Сейчас я тебе настроение испорчу.

— Сэр Ройс, — громко обратился я к гнилышу. — Я хочу, чтобы вы зафиксировали в своем отчете причины поединка, имена участников и секундантов. Также я бы хотел, чтобы именно вы стали свидетелем этого действа.

— Почему? — фальшиво изумился он.

Все ты понял. Ты хоть и гнилыш, но не дурак. Ты думал, что это я дурак.

— Как почему? — Я повторил его интонацию. — Оскорбление королевского достоинства и крови монарха разве не относится к коронным преступлениям? Разве его величество Эран Первый не покарает оскорбителя?

Тишина. Идиот опять недоуменно посмотрел на гнилыша. Клиника. А незачем тебе было выеживаться. Спасибо, Колар, а особенно я хочу оспасибить Алиану. На балу она меня четко просветила про преступления такого рода.

— Это зависит от обстоятельств дела, — начал вилять гнилыш.

— Каких обстоятельств? — громко удивился я. — В прямой и безусловной форме, не допускающей другого толкования, было сказано о незаконнорожденности его величества Орхета Пятого.