Молодежная энциклопедия хоккея - Аурика Луковкина

1916 г. – «Сиэтл Метрополитэнс» (ХАТП);

1917 г. – «Торонто Аренас»;

1918 г. – «Торонто Аренас»;

1919 г. – Кубок не вручался вследствие эпидемии гриппа;

1920 г. – «Оттава Сенаторз»;

1921 г. – «Оттава Сенаторз»;

1922 г. – «Торонто Сент-Патрикс»;

1923 г. – «Оттава Сенаторз»;

1924 г. – «Монреаль Канадиенс»;

1925 г. – «Виктория Кугарс» (ХАТП);

1926 г. – «Монреаль Мэрунз»;

1927 г. – «Оттава Сенаторз»;

1928 г. – «Нью-Йорк Рэйнджерс»;

1929 г. – «Бостон Брюинз»;

1930 г. – «Монреаль Канадиенс»;

1931 г. – «Монреаль Канадиенс»;

1932 г. – «Торонто Мэйпл Ливз»;

1933 г. – «Нью-Йорк Рэйнджерс»;

1934 г. – «Чикаго Блэк Хоукс»;

1935 г. – «Монреаль Мэрунз»;

1936 г. – «Детройт Ред Уингз»;

1937 г. – «Детройт Ред Уингз»;

1938 г. – «Чикаго Блэк Хоукс»;

1939 г. – «Бостон Брюинз»;

1940 г. – «Нью-Йорк Рэйнджерс»;

1941 г. – «Бостон Брюинз»;

1942 г. – «Торонто Мэйпл Ливз».

Легенда о «Большой шестерке»

Эра Большой Шестерки – куда более легендарное время, чем, скажем, первые сезоны НХЛ, когда еще существовали и «Пираты» из Питтсбурга, и «Каштановые» монреальцы, и незадачливые «Нью-Йорк/Бруклин Америкэнз». Эра до Большой Шестерки оставила нас, европейцев и жителей бывшего Советского Союза, в счастливом и безмятежном неведении. Дескать, да, что-то такое есть за океаном, хоккей, балуются ребята, лиги создают. Но подавляющее количество по сю сторону Атлантики не знало и этого.

А вот когда родилась Большая Шестерка (в дальнейшем по данному изданию она будет именоваться Б6 – такая аббревиатура сродни НХЛ или ХАТП), когда заокеанские клубы приобрели поистине пугающую мощь, вот тогда стали просачиваться грозные слухи, что европейский хоккей – дескать, пшик, фикция, мыльный пузырь, а настоящий хоккей существует за океаном, и играют в него не простые смертные, как у нас, а несгибаемые, непобедимые, грозные титаны, и даже нечего пытаться сразиться с ними. Даже нельзя думать об этом! Ни в коем случае, ведь это то же самое, как если бы древний грек пробовал бы вскарабкаться на священную гору Олимп и проверить, действительно ли живут здесь могущественные боги.

Что ж, надо сказать, что для таких суждений была подготовлена неплохая почва. И вообще, если рассмотреть действия функционеров НХЛ в те годы, можно сказать, что они вполне осознанно добивались именно такого, восхищенно-ошеломленного восприятия НХЛ, как суперструктуры закрытого типа, на которую смотреть смотрите, восхищаться восхищайтесь, но руками не трогать!!!

Да, в самом деле, НХЛ была закрытой структурой. Как сказал один современник «золотого века», «в НХЛ попасть труднее, чем долететь до Луны». (Как раз по окончании эры Б6, в 1969 г., до Луны и добрались). Закрытость НХЛ сообщало постоянство состава Лиги, никто не вылетал и никто не вливался в этот элитный клуб для лучших из лучших. С учетом того, что и составы команд варьировались куда менее интенсивно, чем сейчас, постоянную игровую практику имело примерно около ста или ста десяти игроков, входящих в основные составы клубов. Проще говоря, текучесть кадров в командах была сведена к минимуму, многие игроки НХЛ продолжали свою карьеру по 15–20 сезонов.

Самая высокая конкуренция была за место вратаря, поскольку до 1965 г. клубы могли иметь в своем составе только одного голкипера. То есть на всю Лигу было шесть вратарских вакансий – и все! Можно представить, какая борьба шла за эти шесть мест и какие суперголкиперы отсеивались из общего числа кандидатов. А они в самом деле были «супер» – Жак Плант из «Монреаля», Терри Савчук из «Детройта», Джон Бауэр из «Торонто»…

Однако все это частности. А от частностей и славословий в адрес действительно легендарной НХЛ 40—60-х гг. время перейти к главному.

Б6 просуществовала с сезона 1942–1943 по сезон 1966–1967 гг. Именно к сезону 1942 г. окончательно оформился жесткий, даже жестокий формат Большой Шестерки, суровый, военного типа. Да ведь тогда и шла война – вторая мировая. Именно в сезоне 1967–1968 гг. Лига увеличила число своих команд с 6 до 12, и формат Б6 перестал существовать. Так что в истории Б6 правомерно выделить именно эти временные рамки – с 1942–1943 до 1966–1967 гг. – как время существования Большой Шестерки.

«Золотой век» канадского хоккея

Окончательное введение формата Б6 и начало второй мировой войны (точнее, втягивание североамериканских государств в войну, а это, конечно же, произошло не сразу после официальной даты начала войны – 1 сентября 1939 г.) практически совпали по времени. Процессы, происходившие в НХЛ в военное время, повели к резкому сокращению кадров и, что характерно, резкому выдавливанию американцев из составов всех оставшихся в Лиге клубов. Мало того, что из НХЛ вылетели два клуба США – из Питтсбурга и Нью– Йорка, так еще и в действующих клубах НХЛ чистка состава велась практически полностью за счет сокращения числа американцев. Характерный пример: когда «Чикаго Блэк Хоукс» в 1938 г. выиграл Кубок Стэнли, в его составе было восемь американцев, и это не самый высокий процент американцев в составе клубов НХЛ. А уже через несколько лет американцев почти не осталось, а в 60-х гг. во всей НХЛ были только два известных игрока американского происхождения – Томми УИЛЬЯМС из «Бостона» и Ред БЕРЕНСОН из «Монреаля».

Еще одним характерным отличием новой НХЛ образца Б6 стало ужесточение календаря. Каждая из команд-участников чемпионата НХЛ проводила по семьдесят матчей (нововведение образца 1949 г.). В современных условиях эта цифра не впечатляет, уникальным кажется другое: каждый клуб играл по 14 раз за сезон. Игроки всех команд лично знали друг друга. Еще бы, если костяк НХЛ составляло всего сто человек! При этом игроки даже при скупости трансферной политики и редкости переходов из одной команды в другую все равно меняли клубы, и потому НХЛовское варево получало дополнительные токи, все более и более превращаясь в единую семью, пусть склочную и не особо дружную. Но это была одна большая НХЛовская кухня, на которую не был вхож никто, кроме игроков и руководства клубов.

Естественно, что в таких условиях не редкостью были и договорные игры между командами, относящимися друг к другу с приязнью, и стычки между старыми противниками, все более интенсивные, поскольку встречи происходили с завидной регулярностью по четырнадцать раз за год. Договорные встречи и кумовство (да-да, пусть не обижаются те, кто считает себя поклонником той, старой НХЛ – было и такое) привели к развязыванию громких тотализаторных скандалов. Грянул гром, когда президент НХЛ Кларенс КЭМПБЕЛЛ соответствующим распоряжением запретил любые неофициальные отношения между игроками из разных команд Лиги. Конечно, это вовсе не означало, что ветераны ледовых арен вытянулись в струнку и, спотыкаясь, побежали выполнять приказ по уклонению от «неофициальных контактов». Но все-таки приказ свою роль сыграл: он еще больше, быть может, в некоторой степени искусственно, взвинтил конкуренцию в НХЛ. Матчи, и без того в большинстве своем носившие принципиальнейший характер, стали по накалу напоминать сражения в миниатюре. О договорных ледовых баталиях теперь не было и речи.

Да, НХЛ варилась в собственном, старательно обособленном от всего мира горячем котле. Все то же: «смотри, восхищайся, но руками не трогай!». В котле этом были большие деньги, большие страсти и большие амбиции, и поэтому попасть сюда мечтал каждый, кто ступил на хоккейную стезю. Но мало кому это удавалось, хоть кадровая система в НХЛ работала с четкостью и беспощадностью, присущей товарищу Сталину, в свое время изрекшему бессмертное: «Кадры решают все».

Кадры отслеживали и выращивали чуть ли не с колыбели. Ушлые скауты высматривали перспективную молодежь разве что только не в роддомах. Хоккейные школы, спонсируемые из тех или иных источников, имеющих отношение к НХЛ, платили самым лучшим юным спортсменам стипендию, а с шестнадцати лет права на хоккеиста автоматически закреплялись за тем или иным клубом НХЛ. Но долгожданный контракт вовсе не означал, что счастливец в обязательном порядке попадет в вожделенную Б6. Скорее всего он попадал в фарм-клуб, в месиловку низших лиг Америки, которые после войны расплодились, как грибы после дождя. Тут хоккеист должен был «дозревать». А вот дозревать он мог сколько угодно. Сколько заблагорассудится боссу клуба-владельца.

Прославленные вольности хоккеистов-миллионеров из НХЛ – это данность только сегодняшнего дня, а тогда, в середине прошлого века, все было совершенно по-иному. Дело в том, что тогда еще не существовало профсоюза хоккеистов, и потому ни о каких организованных забастовках и локаутах не могло идти и речи. У хоккеистов не было практически никаких прав. Если угодно, игроки попадали в «крепостную» зависимость от боссов команд после подписания контракта. Причем зависимость эта была пожизненной! Владелец клуба мог делать все что угодно: отправить игрока в фарм-клуб или поставить в первую тройку нападения, поощрить материально или, напротив, гноить практически на нуле зарплаты. Тем более что и зарплаты были другими. Доходило до абсурда, который, несмотря на столь резкое определение – «абсурд», был вполне обыденным и повсеместным, и заключался он в том, что и по завершении спортивной карьеры игрока клуб все равно сохранял права на своего бывшего хоккеиста!