Голос моей души - Ольга Куно

Я что-то ощутила в воздухе, даже не вибрацию, скорее преддверие вибрации и метнулась выше, против обыкновения, прямо сквозь потолок. Время словно остановилось, точнее сказать, его практически не потребовалось на мои перемещения. Вернувшись назад еще более стремительно, я закричала:

– Быстро! Отойди как можно дальше от двери! Ложись на пол и накрой голову руками!

– Что? – непонимающе нахмурился Андре.

– Делай, как я говорю! – рявкнула я.

Он продолжил хмуриться, но все-таки последовал моим указаниям. А потом грянул взрыв.

Кажется, взрыв был даже не один, а несколько одновременно, и поразили они разные уровни тюрьмы. Должно быть, тот, кто это устроил, использовал тлорны, взрывающиеся шары магической природы, могущие, помимо всего прочего, зарываться в землю на приличную глубину и приводиться в действие уже после этого. Понятия не имею, откуда я это помню, однако особенных сомнений на данный счет не возникало.

Послышался грохот, когда в нескольких камерах и отдельных частях коридора с потолка посыпались тяжелые камни. Нашу решетку сорвало с петель, и она, как следуя погнутая, упала внутрь. А следом из коридора полетели булыжники, мелкие обломки, каменная крошка. Она же посыпалась с потолка, а затем, видимо, не удержавшись под давлением происходящего этажом выше, крупный булыжник рухнул на пол в том самом месте, где несколькими секундами ранее лежал Андре. По одной из стен пробежали две длинные косые трещины. Откуда-то издалека послышались крики, впрочем, очень быстро затихшие.

А затем наступила тишина. Такая пронзительная, такая внезапная после предшествовавшего ей адского грохота, что именно она казалась теперь по-настоящему оглушающей. Наконец, ее разорвало шуршание и скрип каменной крошки, когда Андре опустил руки и, оглядевшись, поднялся на ноги. Первым делом он метнулся к моему телу. К счастью, я висела у противоположной от входа стены, и крупные камни не успели до меня добраться. Мелкие, конечно, оставили на теле порезы, но по сравнению с моим общим состоянием это была ерунда.

– Откуда ты узнала?

Андре опустил голову, чтобы стряхнуть с волос обильно усыпавшую их каменную пыль. Получилось весьма относительно.

– Почувствовала, – лаконично ответила я. – Подожди здесь.

Я устремилась наружу через открывшийся теперь проход. Быстро облетела наш этаж, поднялась наверх и, оглядевшись, снова возвратилась в камеру.

– Отсюда можно выйти, – торопливо проинформировала Андре я. – Коридор частично завалило, лестницу тоже, но пробраться все равно реально. Так что у тебя есть шанс спастись. Скорее, другой возможности не будет.

– Охрана? – коротко спросил он.

– Много погибших. Тем, кто выжил, не до тебя. Если действовать осторожно, можно выбраться. Гарантий не даю, но шанс есть. Давай! – поторопила я. – Я проведу тебя, скажу, где лучше перебраться через завалы, и предупрежу, если кто-нибудь появится на горизонте.

– А что будет с тобой?

Андре задал этот вопрос, подняв голову и, кажется, надеясь поймать меня взглядом.

Причин лгать не было.

– Я проведу тебя, чтобы убедиться, что ты благополучно выбрался, и вернусь сюда. Останусь здесь, со своим телом. Буду доживать вместе с ним.

Андре молча стоял, стиснув зубы. Я уже собиралась сказать ему, что сейчас не время для сентиментальности, а попрощаться мы сможем и потом, когда он выберется на свободу. Но тут сокамерник словно очнулся ото сна и решительно шагнул в сторону выхода. Обрадовавшись, я скользнула следом за ним. Но, к моему немалому удивлению, покидать камеру Андре не стал. Вместо этого поднял с пола приличных размеров камень и уверенно шагнул в мою сторону. В смысле – в сторону моего тела.

– Эй, ты что? – воскликнула я, когда, остановившись совсем рядом, он поднял руки, замахиваясь.

Ничего не говоря, он со всей силы ударил камнем кольцо, в которое была продета одна из цепей. Потом еще раз и еще. На пол снова посыпалась крошка. Стена была старой, в придачу успела пострадать от взрыва, и это существенно помогло Андре. Вскоре из стены вывалился один небольшой камень, а следом за ним и освободившееся кольцо. Моя левая рука безжизненно упала, утяжеленная цепью. Тело повернулось набок и теперь покачивалось, частично лишенное опоры.

Андре все так же молча перешел на другую сторону и стал ожесточенно бить камнем по второму кольцу. Вскоре и оно выпало из стены. Вовремя отбросив камень, Андре успел подхватить меня на руки.

– Позволь спросить, что ты делаешь? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Мы бежим вместе, – тоном, не терпящим возражений, заявил сокамерник.

Ну, тон он может выбирать какой угодно, а возражения у меня были.

– Ты сошел с ума! – яростно воскликнула я. – Куда вместе? Тебе самому бы выбраться! Думаешь, это будет легко и просто? Отнюдь! Надо пробраться через завал, надо не попасться стражникам там, наверху. Как ты собираешься проделать это с трупом на руках?!

– Это не труп! – рявкнул он.

– Ладно, не труп, тело! – согласилась я. – Я, конечно, за время, проведенное в тюрьме, мягко говоря, не растолстела, но все-таки я не ребенок! Как ты собираешься спасаться отсюда с таким грузом? А потом, даже если выберешься? Тебе придется уходить, как можно быстрее и как можно дальше. Далеко уйдешь с телом на руках? В придачу еще и с цепями? Я буду обузой, понимаешь ты это, недопустимой обузой! Ты сам вскоре пожалеешь о том, что взял меня с собой. И что сделаешь тогда? Бросишь посреди леса на съедение диким зверям? Или добровольно сдашься ближайшему патрулю?

– А тебе как самой кажется, какой вариант более вероятный? – огрызнулся Андре.

– Цепи будут еще и на каждом шагу звенеть, привлекая внимание! – не унималась я. – Пойми ты уже очевидное и спасайся, черт тебя побери!

– Вот вместе и будем спасаться.

Аккуратно уложив мое тело на пол в относительно непострадавшей части камеры, Андре принялся зачем-то перекатывать камни к той стене, у которой я до недавнего времени висела, образовывая там своего рода завал.

– Слушай, почему ты так упорно игнорируешь мои слова? – оскорбилась я. – Кто тебе, в конце-то концов, дороже, я или она?

Андре остановил свое занятие и, подняв голову, с интересом скользнул взглядом по участку стены, находившемуся непосредственно за мной. Снова ориентировался на голос.

– Ты или она, – повторил он. Интонация была не вопросительная, скорее повествовательная. – Поздравляю тебя, Эрта. Ты – первый в истории призрак, страдающий от раздвоения личности.

– С чего ты взял, что страдающий? – огрызнулась я, но запал уже проходил.

В конце-то концов, с какой стати я так сопротивляюсь? Кого пытаюсь обмануть? Можно подумать, мне самой не хочется, чтобы моего лица еще хотя бы один раз коснулся солнечный луч. Чтобы свежий ветер подхватил прядь волос, а молодая трава пощекотала ступни...