Секретарь старшего принца 3 (СИ) - Свадьбина Любовь

– Она проживает уже в третьих апартаментах, первые… пришли в негодность, – поведал мужчина.

– А что Сирин Ларн?

– Она пыталась успокоить госпожу Энтарию, но, кажется, стало только хуже. Госпожа Сирин поселилась отдельно… постоянно плачет… К тому же на неё обратил внимание барон Варраван, прибывший навестить сына студента, и его внимание было несколько навязчивым, госпоже Сирин пришлось разбить о его голову стол.

– Благодарю за информацию, – бросила на стойку золотую монету, и глаза мужчины радостно сверкнули от такой щедрой награды. – В каких номерах они живут?

– Госпожа Сирин – в двести восьмом, госпожа Энтария – в триста первом… а барон Варраван – в двести третьем, он сейчас там, – поклонился мужчина.

Я направилась к широкой лестнице на второй этаж. Барон Варраван… вассал вассалов Киарстенов, а наглости не занимать. Если память мне не изменяет, владел магией ветра. Женат.

И на втором этаже всё было вылизано до блеска, лежали дорожки. В первую очередь я направилась в двести восьмой номер, постучала в массивную дверь:

– Сирин, это Халэнн.

С той стороны послышались торопливые шаги, створка распахнулась, открывая мне заплаканное лицо. Глаза и нос Сирин Ларн опухли, губы дрожали…

– Вы обещали, что Энтария не станет относиться ко мне хуже! Вы обещали!

– Что сделал барон Варраван?

Шмыгнув носом, Сирин отбросила с лица спутанные пряди:

– Предлагал стать любовницей и дёрнул платье, говоря, что для этого я должна раздеться, ну я и… немного вспылила.

Может, сама судьба подсунула мне этого барона? Я устала, очень устала сдерживать переполнявшие меня эмоции, кипящую в венах кровь. Муть сегодняшнего дня, встречи с менталистами, качели настроения – всё это требовало выхода. Краем глаза я заметила, что ногти на моих пальцах удлинились, отливают серебром.

– Закрой дверь и подожди, – велела я и направилась в сторону двести третьего номера, где должен обитать барон Варраван.

Чеканный шаг не получался, но это значения и не имело.

На стук барон Варраван открыл сам. Он был почти на голову выше меня, намного шире в плечах. Из одежды – только рубашка, светло-зелёные штаны и сапоги, словно он начал одеваться или уже раздевался. Посмотрел с некоторой долей любопытства:

– Чем обязан?

– Я пришёл напомнить о манерах, – я отпустила свой голос – настоящий голос, с мелодичными перекатами, бескрайней гаммой эмоций и их оттенков, но он не выразил и сотой доли бурлящего во мне гнева.

– Мне? – Варраван искренне недоумевал. – А не пошли бы вы…

– Пусти меня внутрь, – прошлась по нему управляющими интонациями, проверяя, насколько хорошо они действуют в моём нынешнем не самом хорошем состоянии.

По невыразительному лицу Варравана пробежала тень изумления, он отступил, шире раскрывая массивную дверь. Он был восхитительно не защищён ментально, фонтанировал нарастающей тревогой. Ауру амулетов я ощутила чуть в стороне – похоже, Варраван их снял и оставил на столе. Захлопнула дверь уже я:

– Замри. В человеческой форме, – продавила и голосом, и ментальным воздействием.

Его зарождающийся страх был терпким, он насыщал мою злость сладостным ощущением силы, я видела его в глазах: тот самый первозданный ужас разумных существ, вдруг осознавших, что кто-то другой теперь управляет их телом. Это чувство росло с каждым мгновением, пока Варраван не мог противиться моему приказу.

– Если кто-то желает получить драконессу в любовницы, – заговорила я с хищным наслаждением, – он должен обратиться к её родителям, главе рода или сюзерену, а не сдирать с неё платье.

 – П-простите. П-понял. В-вы?

– Халэнн Сирин, сюзерен леди Сирин Ларн, опекун и временный управляющий её родом.

Паника. Судорожные размышления о том, кто может помочь, насколько много у меня власти, согласится ли его сюзерен обратиться к своему сюзерену и требовать отмщения. Мелочные, похожие на пиявок мысли, от которых так хотелось отмахнуться…

– Подойди к софе. Сохраняй человеческую форму.

Ох, сколько эмоций, сколько самых немыслимых предположений, вплоть до того, что заставлю есть обивку, я же страшный ужасный Сирин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да-да, я страшная и ужасная! Трепещите все:

– На колени, лицом в сиденье и замереть.

Глава 8

Варраван упал на колени перед софой, уткнулся в обивку из плотной матовой ткани с цветочным узором. В комнате, кстати, было довольно симпатично, всё выдержано в тёмных тонах, торжественно. И Варраван на коленях, как ни странно, смотрелся здесь органично со своей белой рубашкой и светлыми штанами, натянувшимися на ягодицах.

Приподняв край мантии, я потянулась к ремню. Многоликая послушно вложила мне в ладонь обтянутую её кожей рукоять Жаждущего крови и развернулась. Гибкие лезвия были надёжно сцеплены, обтянуты так, что не могли порезать, но ремень получился с металлической основой.

Вскинув руку, я хлестнула выпяченные ягодицы Варравана. Он ойкнул, осыпая меня паникой и болью. Отдалённо фыркнул Жаждущий крови, до этого обиженно молчавший. Многоликая ничего не сказала, но она никогда не отличалась болтливостью.

Закрывшись ментальным щитом от чужих эмоций, я упёрлась ногой в край софы и ударила снова. Щелчок ещё звенел в ушах, когда я нанесла следующий удар. Подозреваю, филейную часть Варраван чешуёй защитил, но я била призванным оружием, опутанным призванным предметом, и рука у меня, как у любого дракона, была тяжела. С каждым взмахом я всё ловчее приноравливалась помогать себе телекинезом…

– Замри! – скомандовала я, едва Варраван смог дёрнуться.

Размеренные удары, щелчки, охи-крики – я впала в подобие транса, раз за разом хлеща Варравана. Тело двигалось, а сознание чуть отстранилось, посмотрело на порку со стороны.

«Как же низко я пала», – эта мысль не остановила, лишь чуть замедлила экзекуцию.

Я, менталист из рода Сиринов, занимаюсь такой ерундой, как простое физическое наказание, ещё и руку сама напрягаю.

Что за деградация?

Есть же много способов отомстить. Например, сделать установку, чтобы Варраван периодически видел кошмары со мной и Сирин Ларн и просыпался в мокрой постели.

Можно сделать установку, чтобы при определённом звуке или виде предмета или теме разговора Варраван вспоминал меня и испытывал ужас.

Можно наслать на него импотенцию лет на десять, чтобы о любовницах даже не мечтал.

Да в целом полно способов филигранно и жестоко наказать и воспользоваться этим как тренировкой – запрятать установки так, чтобы не каждый менталист мог их обнаружить и вычислить, и подождать, найдут их или провинившийся сам явится на поклон.

А я… Общение с боевыми магами, изоляция от других менталистов плохо на мне сказались.

Ударив, я не стала вскидывать руку вновь, а подняла мантию и накинула Многоликую себе на талию. Она сразу перестроилась в ремень с серебряной пряжкой, надёжно закрепилась и замерла.

Дрожащий барон Варраван поскуливал сквозь стиснутые зубы.

– Эту часть этикета вы усвоили, барон? – уточнила я.

– Д-да, – выдавил он.

Вздохнув, я направилась к двери всё так же недовольная тем, что скатилась до примитивного физического наказания.

– Можете шевелиться, – разрешила я, снимая с барона Варравана оковы голоса и ментального давления за мгновение до того, как закрыла за собой дверь.

В коридоре было тихо и пусто. А мне просто гадко: почему я не использовала чисто ментальные методы? Могла ведь. Но я применила свой дар лишь для компенсации разницы в физической силе, а сама действовала грубо, как боевой маг. Конечно, для образа Халэнна это подходит, для других подходит, но меня всегда учили презирать такие низменные разборки, эту примитивную, доступную даже тупым животным силу. Халэнна, когда поняли, что он не обладает высоким ментальным даром, нарекли без традиционного для драконьих имён «р» в знак того, что он никогда не достигнет высших ступеней власти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А теперь я, надежда рода, последняя из рода, владеющая и голосом, и ментальным даром, и словом смерти – занимаюсь показательной поркой, словно ничего другого не могу. Дедушка был бы в ужасе от моего падения.