Ария для призрака - Ирина Градова

Помещение оказалось заполнено длинными рядами вешалок с костюмами. Откуда-то раздалось громкое «ап-чхи», и из вороха сваленной на полу одежды вылезла крохотная женщина лет тридцати пяти с забавным кукишем рыжеватых волос на затылке.

– А, привет, Андрей, – улыбнулась она. – Вот, – женщина потрясла у них перед носом какой-то зеленой тряпочкой, – еле нашла!

– Надеюсь, это не деталь моего костюма? – нахмурился Кожухов, плюхаясь на стул, предварительно сбросив с него кучу лоскутков. – Грязно-зеленый – не мой цвет.

– Нет, что ты! – всплеснула руками женщина. – Твои костюмы готовы, Лена вчера закончила отделку, а швеи все переделали, как ты хотел. Сейчас она придет, и мы примерим. А это кто? – спросила она, указав тонюсеньким пальчиком на Макса.

– Мой дублер, – ответил Андрей и с удовольствием отметил, как брови костюмерши поползли вверх от изумления. – Успокойся, – сказал он наконец, довольный произведенным эффектом. – Пацана зовут Макс, и он – мой… скажем так, референт.

В этот момент дверь приоткрылась, и в костюмерную вошла еще одна женщина – лет под пятьдесят, высокого роста и худая, как щепка, в круглых очках, сдвинутых на нос, и в платье с накрахмаленным воротником, подпирающим подбородок. В руках женщина держала вешалки с костюмами.

– А вот и Елена Степановна! – пискнула крошка-костюмерша.

– Доброе утро, – церемонно поздоровалась вошедшая, и Максу на мгновение показалось, что она сейчас сделает чопорный реверанс. – Ваши костюмы, Андрей Алексеевич. Надеюсь, больше доработок не потребуется. – В ее голосе Максу послышалось недовольство, даже неприязнь по отношению к Кожухову.

– Посмотрим, – спокойно ответил тот и начал раздеваться. Оставшись в одних трусах, Андрей протянул руку, чтобы маленькая костюмерша подала ему штаны. Макс заметил, что она слегка помедлила, прежде чем повиноваться его жесту. В ее карих глазах читалось неприкрытое восхищение. Макс и сам не мог не признать, что Кожухов в отличной форме: его тело было стройным и определенно хорошо знакомым с тренажерным залом. С длинной гривой волос, собранных в «конский хвост», стоя практически обнаженным посреди маленькой комнатенки явно ему не по размеру, Андрей походил на статую языческого бога.

Облачившись в первый из костюмов, состоящий из белоснежной рубашки, сильно облегающих штанов и фрака, Кожухов повертелся перед зеркалом в человеческий рост, стоящим у дальней стены. Он подвигал руками, делая широкие, размашистые движения, потом присел и, наконец, произнес:

– Идеально!

И Макс заметил, как лицо Елены Степановны, до того хранившее напряженное выражение, расслабилось. Следующие два костюма прошли идентичную проверку и точно так же получили одобрение.

– Вам, Андрей Алексеевич, придется снова надеть фрак, – сказала Елена Степановна, помогая ему стянуть красное трико. – Семен Сергеевич сказал…

– Знаю я, что он сказал, – перебил женщину Кожухов. – Дурью мается ваш Семен Сергеевич! Это же, черт возьми, не кино снимать – зачем полный грим во время репетиций?

– Он сказал, чтобы вы привыкали носить костюмы, – робко вступилась за режиссера Галина. – Семен хочет, чтобы вы все чувствовали себя удобно…

– Ну ни фига себе удобство! – воскликнул Андрей. – Скакать по сцене с тремя сантиметрами грима на морде, да еще и в маске, под которой лицо преет!

Тем не менее он влез-таки в первый костюм и бросил Максу через плечо:

– Пошли отсюда, мне еще гримироваться!

Выйдя из костюмерной и проделав двадцать шагов по коридору, Андрей снова нырнул в какую-то дверь, Макс – за ним. Это помещение выглядело больше предыдущего. По всей длине тянулись зеркала, перед которыми в ряд стояли кресла. Два из них были уже заняты – там сидели прелестница, с которой Кожухов целовался в фойе, и молодой актер с красивым, но несколько слащавым лицом. Вокруг первой порхал длинноволосый мужчина средних лет в джинсах и обтягивающей внушительный пивной животик футболке в дырочку невероятного розового цвета! В руках он сжимал щипцы для завивки и ловко орудовал ими, закручивая прямые волосы женщины в игривые локоны. Второго гримировала худенькая, невзрачная девушка, на вид не старше двадцати, с косичкой мышиного цвета.

– Наконец-то, – хихикнув, сказала красавица, не поворачивая головы, чтобы не обжечься щипцами. – А то мы уж с Иваном подумали, что Елена с Галкой тебя изнасиловали!

Татьяна, а это была именно она, не повернулась, продолжая заниматься своим делом, но в зеркале она прекрасно видела вновь прибывших. Одного из них, красивого мужчину лет тридцати, она не могла не узнать, а вот второго, помладше, видела впервые. Ростом чуть ниже Кожухова, но так же широк в плечах. Скуластое, гладкое лицо, крепкая нижняя челюсть и крупный рот. Свои светлые волосы он стриг очень коротко, а глаза под густыми темными бровями казались черными. Выражение лица молодого человека поражало детской восторженностью, словно ему чрезвычайно нравилось все вокруг, а в темных глазах читался интерес.

– Ты пока погуляй, осмотрись, – обратился к молодому человеку Кожухов. – Это часа на полтора.

Парень кивнул и вышел. Таня проводила его в зеркале взглядом и вернулась к работе.

– Все, Томочка, – сказал с улыбкой парикмахер. – Выглядишь обалденно!

Та покрутила хорошенькой головкой, оценивая свое отражение в зеркале.

– Теперь займись Андрюшей, Тимурчик, – сказала она парикмахеру, – а то мы до обеда не начнем!

Кожухов ничего не ответил на это, но состроил такую гримасу в зеркале, что Тимур поперхнулся.

– С другой стороны, – быстро среагировала Тамара, – может, и не стоит гримировать вовсе, и так сойдет – натуральненько так, живенько!

Тимур схватился за щетку и принялся с серьезным видом расчесывать длинные черные волосы Кожухова.

– Кстати, – сказал он как бы между прочим, – босс приказали на этот раз без парика. Попробуем собрать в хвост, так сексуальнее?

– Делай что хочешь, – буркнул Андрей, откидываясь на спинку кресла. – Хуже уже не будет.

– Андрюшенька, зайчик, – примирительно защебетал Тимур, – я с тобой полностью согласен, но – приказ есть приказ! Мы – солдаты, наше дело подчиняться! Сейчас сделаем причесочку, потом – гримчик, и все будет прекрасненько!

Кожухов поморщился от обилия ласкательных суффиксов в речи парикмахера. Тот, виртуозно орудуя щеткой, собрал его волосы на затылке и прихватил черной лентой с жемчужной застежкой.

– Ну, вот – ни прибавить, ни убавить, – довольно пробормотал Тимур, откладывая щетку. – Теперь – фейс. Таня, за работу, – обратился он к худенькой девушке.

Когда Макс вернулся в грим-уборную, Таня заканчивала накладывать основу для грима. Рядом на столике лежали ужасающего вида ошметки резинистой массы, напоминающие человеческую кожу, бугристую, словно изрытую оспой. Макс тихонько примостился в уголке и принялся наблюдать за тем, как ловкие руки гримерши превращают красивое лицо Андрея в уродливую маску. Когда она закончила, он взглянул в зеркало.

– Класс! – заметил Тимур, приближаясь. – Настоящее произведение искусства, детка, – обратился он к Татьяне.

– Ага, – хмыкнул Кожухов, проводя рукой по обезображенной половине своего лица, – андерграунд!

Таня молча стояла, не зная, принимать эти слова как похвалу или как обидное замечание.

– Семен от восторга будет биться в конвульсиях, – сказал Тимур. – Ему не нравилось, что Призрак слишком уж романтично выглядит. Теперь-то он не сможет так говорить!

– После премьеры от меня будут шарахаться дети и старушки, – согласился Кожухов, задумчиво разглядывая свое новое лицо. Внезапно он повернулся к Максу и спросил: – Как тебе?

– Отпад! – вырвалось у парня. Как завороженный он смотрел на Кожухова, в котором теперь, казалось, жили два человека: один – привлекательный, успешный и самоуверенный, другой – уродливый, жалкий и озлобленный на весь мир. Преображение показалось Максу жутковатым.

– Ладно, – вздохнул Андрей, обращаясь к Тане, но не глядя на нее, – присобачь как-нибудь эту маску и пойдем – порадуем Семена, у него сегодня праздник!

Татьяна аккуратно закрепила маску за ушами Кожухова.

– Глаза, – проворчал он, – я ни черта не вижу!

– Сейчас поправим, – быстро сказала Татьяна.

– Не надо, – отстранил ее руку Кожухов. – Возможно, Семен не станет настаивать на маске, если его удовлетворит это… – он пытался подобрать слова, но не смог.

Когда они с Максом вошли в зал, раздался чей-то восторженный вопль:

– Гляньте-ка, Каменный Гость!

В просторном, потрясающе красивом помещении, удачно сочетающем элементы классики и модерна, в это время находились человек пять артистов, сидевших в первых рядах. Вдвое больше стояли на сцене – все в гриме и костюмах, но никто не выглядел столь внушительно и устрашающе, как Кожухов.

– На что пялитесь? – рявкнул Андрей, спускаясь по проходу.