Любовная лирика классических поэтов Востока - Имруулькайс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Он пробрался к тебе, прикрываясь полуночным мраком…»
Он пробрался к тебе, прикрываясь полуночным мраком,Тайну он соблюдал и от страсти пылал он жестоко.
Но она ему пальцами знак подала: «Осторожно,Нынче гости у нас — берегись чужестранного ока!
Возвратись и дозор обмани соглядатаев наших,И любовь обновится, дождавшись желанного срока».
Да, ее я знавал! Она мускусом благоухала,Только йеменский плащ укрывал красоту без порока.
Тайно кралась она, трепетало от радости сердце,Тело в складках плаща отливало румянцем Востока,
Мне сказала она в эту ночь моего посещенья, —Хоть сказала шутя, упрекнула меня без упрека:
«Кто любви не щадит, кто упорствует в долгой разлуке,Тот далеко не видит, и думает он не глубоко;
Променял ты подругу на прихоть какой-то беглянки,—Поищи ее в Сирии или живи одиноко».
Перестань убивать меня этой жестокою мукой —Ведь аллаху известно, чье сердце блуждает далеко.
Перевод С. Шервинского«Я раскаялся в страсти, но страсть — моя гостья опять…»
Я раскаялся в страсти, но страсть — моя гостья опять.Звал я скорбные думы — и скорби теперь не унять.
Вновь из мертвых восстали забытые муки любви,Обновились печали, и жар поселился в крови.
А причина — в пустыне покинутый Сельмою дом,Позабыт он живыми, и тлена рубаха на нем.
И восточный и западный ветер, гоня облака,Заметали его, расстилая покровы песка.
Я как вкопанный стал; караван мой столпился вокруг,И воззвал я к пустыне — на зов не откликнулся звук.
Крепко сжал я поводья верблюдицы сильной моей, —А была она черная, сажи очажной черней.
Перевод С. Шервинского«Терзает душу память, сон гоня…»
Терзает душу память, сон гоня:Любимая сторонится меня,
С тех пор как ей сказали: «Он далечеИ более с тобой не ищет встречи».
Отворотясь, не обернулась вновь, —И увидал я щеку лишь и бровь.
На празднике, с ним очутившись рядом,Она добычу прострелила взглядом
И так сказала девушкам и женам,Как антилопы легкие, сложенным:
«Он будет плакать и стенать, потомИ упрекать начнет, — так отойдем!»
И отошла девическая стая,Крутые бедра плавно колыхая.
Как раз верблюды кончили свой бег,И караван улегся на ночлег.
И было так, пока не возвестилаЗаря рассвет и не ушли светила.
Мне друг сказал: «Очнись, разумен будь!Уж день настал, пора пускаться в путь
На север, там тебя томить не станут,Не будешь там в любви своей обманут»,
И ночь ушла, и наступил рассвет —И то была горчайшая из бед.
Перевод С. Шервинского«Долго ночь не редела, душой овладела тоска…»
Долго ночь не редела, душой овладела тоска,Но послала Асма в утешенье ко мне ходока.
От нее лишь одной принимаю упрек без упрека,Хоть и много любил, и она не одна черноока.
Но она улыбнется — и я уж и этому рад,Счастлив, зубы увидя, нетающих градинок ряд.
Но ходок, увидав, что еще не проснулся народ,Возвратился и стал колотушкой стучать у ворот.
Он стучал и стучал, но из наших никто не проснулся.Надоело ему, и обратно к Асме он вернулся.
И рассказывать стал, прибавляя того и сего:«Хоть не спали у них, я не мог достучаться его,
Где-то скрылся, сказал — у него, мол, большие дела.Так и не дал ответа». Но тут она в ярость пришла.
«Я аллахом клянусь, я клянусь милосердным творцом.Что до самого раджаба я не пущу его в дом!»
Я сказал: «Это старая ссора, меня ты прости, —Но к сердцам от сердец подобают иные пути.
Вот рука моя, в ней же и честь и богатство мое»А она: «Ты бы раньше, чудак, протянул мне ее!»
Тут к ней сводня пришла, — а они на подобное чутки,К деловым разговорам умеют примешивать шутки.
Голос тихий у них, если гневом красавица вспыхнет.Но становится громок, едва лишь девица затихнет.
Говорок у распутницы вежливый, неторопливый,А сама она в платье паломницы благочестивой.
И ее наконец успокоила хитрая сводня:«Все то воля господня — сердиться не стоит сегодня».
Перевод С. Шервинского«В час утренний, от взоров не таим…»
В час утренний, от взоров не таим,Горел костер перед шатром твоим.
Но кто всю ночь подкладывал алоэ,Чтоб он струил благоуханный дым?..
Перевод С. Шервинского«Я Зайнаб свою не склоняю на встречу ночную…»
Я Зáйнаб свою не склоняю на встречу ночную,Не смею невинность вести на дорогу дурную.
Не так луговина в цветах, под дождем животворным,Когда еще зной не растрескал поверхность земную,
Как Зайнаб мила, когда мне она на ухо шепчет:«Я мир заключила иль снова с тобою воюю?»
В гостях мы не видимся — если ж тебя и увижу,Какой-нибудь, знаю, беды все равно не миную.
Меня ты покинула, ищешь себе оправданья,Но я неповинен, тоскую один и ревную.
Перевод С. Шервинского«Убит я печалью, горчайших не знал я разлук…»
Убит я печалью, горчайших не знал я разлук.В груди моей буйствует сердца неистовый стук.
Невольные слезы струятся, свидетели мук,—Так воду по каплям прорвавшийся точит бурдюк.
Она уезжает, уж руки проворные слугНа гордых двугорбых дорожный навьючили вьюк.
К щекам моим кровь прилила и отхлынула вдруг —Я знаю, навек отъезжает единственный друг.
Перевод С. Шервинского«О сердце, страстями бурлящий тайник…»
О сердце, страстями бурлящий тайник!А юность меж тем отвратила свой лик.
О сердце, ты властно влечешь меня к Хинд, —Ты, сердце, которым любить я привык.
Сказал я — и слезы струились из глаз,Ах, слез моих не был исчерпан родник.
«Коль Хинд охладела, забыла любовь,Когда наслажденьем был каждый наш миг, —
Погибнет, клянусь, человеческий род,Всяк сущий на свете засохнет язык!»
Перевод С. Шервинского«Я эту ночь не спал, томим печалью…»
Я эту ночь не спал, томим печальюВ бессоннице за ночь одну зачах.
Любимое создание аллаха,Люблю ее и гневной и в сердцах.
В моей душе ее всех выше место,Хоть прячется изменница впотьмах
Из-за того, что клеветник злосчастныйМеня в коварных очернил речах.
Но я молчу, ее несправедливостьТерплю без слов, ее напрасен страх.
Сама же связь оборвала, как людиВеревку рвут, — суди ее аллах!
Перевод С. Шервинского«Мне говорят, что я люблю не всей душой, не всем собой…»
Мне говорят, что я люблю не всей душой, не всем собой,Мне говорят, что я блужу, едва умчит тебя верблюд.
Так почему же скромно взор я отвращаю от всего,К чему, паломничая, льнет весь этот небрезгливый люд?
Не налюбуется толпа на полоумного, из тех,Кого в мечетях и домах за ум и благочестье чтут.
Уйдет он вечером, спеша грехи дневные с плеч свалить,А возвратится поутру, увязший пуще в ложь и блуд!
От благочестия давно меня отторгнула любовь,Любовь и ты — два часовых — очаг страстей моих блюдут.
Перевод С. Шервинского«Глаза мои, слезы мои, что вода из ведра…»
