Особняк на площади, или Почти детектив - Валерий Тимофеев

Весь город провожал героя. Только мыши, со-чинившие на хозяйку донос, отбывали наказание в норах, да Гаврила, не помешавший этому пре-ступному деянию, сидел в карцере.

Марьиванна ходила в трауре. Она глубоко пе-реживала потерю бывшего друга. С ним связывала она свое будущее, его выбрала оружием мести против врагов своих, его собиралась вознести в генералы. Документы из сейфа должны были от-крыть перед ним самую головокружительную карьеру, сделать Марьиванну из некоронованной королевы большого города и его окрестностей — коронованной.

И вот все надежды рухнули.

Как она не увидела, не разгадала двойной игры капитана? И зачем он играл? Вроде, не настолько наивен, чтобы, видя что творится вокруг, верить в добро и честность. Или настолько умен, что смог угадать то, что неизбежно придет? А что придет? Гнилой дом рано или поздно разрушится? Это она и сама знает. Не предупреждение ли ей явилось в образе Пронырова? Неужели честность и добро совсем рядом и настолько сильны, что смогут сме-сти нашу такую сладкую жизнь? Нет, нет, нет! Обман и Деньги, Круговая Порука и Зависть. Мы так их выпестовали, они пустили такие крепкие корни, что прополоть их только всем вместе под силу. А всех попробуй собери? Мы их крепко разъединили! И я еще успею пожить в свое удо-вольствие! Я еще поцарствую! Рабов! Побольше рабов иметь под рукой. Делать честных жуликами, помогать им завязнуть в трясине. Они приручатся, окрепнут и будут защищать меня и ту систему, которая позволяет им купаться в роскоши, как бы не жили все остальные. Я найду нового Проныро-ва! Я найду десять, сто, тысячи новых Проныро-вых! Я буду бороться! Мне есть что терять, есть что защищать. Ничего и никому не пожалею. Да-же свою собственную шкуру поставлю на карту!

Пока нет чувства гибели, нет риска, не будет и настоящей работы. Всем существом ощутить го-рячее дыхание смерти и воспротивиться. Я готова к этому. Вот он, холод, пронизывает меня. Что-то надорвалось внутри, захлестнуло тоской. И бес-просветное завтра застилает глаза. Одна… Никто не подставит плечо. Ни одной живой души… Кому верить? Некому… На кого надеяться? Только на себя.

В минуты таких невеселых размышлений при-шел Лев Борисыч. Он долго откладывал визит — благо, эс-эсы на некоторое время оставили его в покое, все правые и неправые были заняты разре-шением сложной задачи: как жить дальше, чтобы, как Проныров, не навлечь на себя гнева сильных.

"И самая большая боль со временем утихает", — решил кот и предстал перед хозяйкой.

— Что вам? — холодно встретила Марьиванна.

"Не простит, она мне никогда не простит, — по-нял Лев Борисыч. — У нее, оказывается, еще есть сердце." — Это открытие так напугало кота, что у него лапы задрожали, а голос пропал.

Марьиванна минут пять рассматривала его, о чем-то вспоминая, и, наконец, выдавила из себя.

— Ах, да! Вы оказали мне услугу, — голос ее был глухим и неземным. Каждое слово давалось кошке с трудом. Она боролась с собой, пытаясь взять се-бя в лапы, но Лев Борисыч был не тем котом, пе-ред которым надо всегда выглядеть в отличной форме. Ничего, кроме презрения, в душе Марьи-ванны он не вызывал. Она и говорила с ним всегда таким полупрезрительным и поучительным тоном. — Спасибо за напоминание. Я рассчитаюсь с вами.

Тон, каким были сказаны эти слова, не на шут-ку встревожил Льва Борисыча. Он хорошо знал, как Марьиванна умеет рассчитываться и до слез пожалел, что зашел.

Хозяйка в каком-то полусонном состоянии сня-ла трубку телефона и набрала номер.

— Алле! — услышала она сонно-надменный го-лос.

Злая усмешка на мгновение исказила ее лицо, но лишь на мгновение, — это была вновь прежняя Марьиванна — уверенная и обаятельная.

— Мадам Лаповская! — бодро прветствовала она. — Добрый день!

На другом конце провода произошли не менее мгновенные изменения. "Мадам Лаповская" пол-ковничиху называл только один человек.

— Ах, голубушка моя! — елейно запела трубка. — Вы ли это? Я бесконечно рада, что вы вспомнили обо мне! Как поживаете?

— Соскучилась я, милочка, — подыгрывала Марьиванна. — Что же вы не заходите ко мне? Или брезгуете простой кошечкой?

Лев Борисыч понял, с кем разговаривает хозяй-ка и еще больше испугался. Он тихо встал и на-мылился к двери. Но властный взгляд Марьиван-ны остановил его, заставил сесть.

— Как могли вы подумать такое, — пела трубка. — Я и в мыслях подобное не держу!

— Что ты держала в мыслях, а что не держала, мне лучше знать, — произнесла Марьиванна, при-крыв трубку лапой, а для полковничихи сказала. — У меня для вас что-то есть.

Крючок с наживкой был заброшен. Рыбка клю-нула мгновенно.

— Что? — от нетерпения голос мадам Лаповской сорвался на визг. — Сознавайтесь!

— Приезжайте, узнаете, — интриговала хозяйка.

— Я не вынесу такой пытки! Скажите, — умоляла мадам.

— Сюрприз! Вы будете очень рады, — пообещала Марьиванна. — Жду вас с нетерпением.

— О, я лечу, лечу к вам на крыльях! — визжала мадам. — Не надо ли вам чего-нибудь? — запоздало вспомнила она.

"Ну наконец-то", — вздохнула хозяйка.

— Я не смею беспокоить вас пустяками, — начала она игру.

— Говорите, говорите, голубушка, ваш пустяк, — настаивала полковничиха.

— Нет, право, это такая мелочь.

— Тем легче исполнить.

— Не могли бы вы попросить вашего мужа… — нехотя, словно делая одолжение, говорила хозяй-ка, — конечно от своего имени…

— О чем речь! Могла бы! Конечно могла!

— Оставить добрейшего Льва Борисыча в покое. Скажу вам по секрету, — перешла Марьиванна на шепот, — это он достал сюрприз. Так хочет сделать вам приятное.

— О, какой же вы пустяк просите! — обрадова-лась Лаповская. — Нет ли у вас чего-нибудь по-серьезнее? Мне, право, неловко. Всегда чувствую себя вашим должником. Не откажите, попросите у меня такое, чтобы и сделать было почти невоз-можно!

— Да есть ли на свете для вас что-нибудь невоз-можное? — одновременно с удивлением и восхи-щением спрашивала Марьиванна.

— Ой, я и не знаю, — таяла от восторга мадам. — Я звоню моему командиру и лечу к вам, голубушка! Ах, сюрприз! Как вы меня интригуете. Скажите, он какой?

— Скоро увидите, — не поддавалась хозяйка. — Это поторопит вас.

Во время разговора Лев Борисыч то бледнел, то краснел. Сердце у него то замирало, то начинало колотиться с невероятной скоростью. До послед-них секунд он не знал, что принесет ему этот зво-нок. И когда Марьиванна повесила трубку, он по-чувствовал такую слабость, что даже поблагода-рить хозяйку не смог.

— Вы умерли? — со злой усмешкой спросила она. — Кисейная барышня! Выпейте воды! Приведите себя в порядок. Сейчас эта кикимора Лаповская заявится, а нам еще надо поговорить.

Лев Борисыч медленно приходил в себя.

— Что вы ей обещали? — спросил он.

— Это ты про сюрприз? — усмехнулась кошка. — Не знаю.

— Вдруг ей не понравится? — коту не по душе был такой вариант. Сюрприз был обещан от его имени, и отвечать, если не понравится, ему.

— Даром? Да с иностранной этикеткой? — хохо-тала Марьиванна. — Она любому дерьму обрадует-ся! Я и предлагать ничего не буду. Проведу по складу, лапами трогать дозволю, она сна-покоя на неделю вперед лишится!

— Перед вами нельзя не преклоняться, — восхи-щался кот. — Один звонок и я спасен. Никак не мо-гу поверить. Не сон ли это? Словно с того света вернулся.

— Не просто вернулся, Левушка, — Марьиванна окончательно обрела прежнюю уверенность. — Вернулся богатым и сильным.

— О, я ваш раб! — склонился кот.

— Раб? — переспросила Марьиванна. — Зачем мне раб? Он всегда носит камень за пазухой и ждет минуты, чтобы ударить им своего повелителя. Та-ким ты хочешь быть?

— Нет-нет, что вы?! — горячо возразил кот.

— Мне друг нужен, друг! До конца жизни!

— Он у вас есть! — воскликнул кот. — Если вы со-гласитесь считать меня достойным вашей дружбы.

— Я уже сказала свое слово.

Марьиванна пригласила Льва Борисыча к столу и положила перед ним ручку и бумагу.

— Перейдем к делу, — сменила она тон. — Я даю тебе на сутки моих золотых мышей.

— Марьиванна! — подскочил кот.

— Сиди, — приказала она. — Завтра все твои ста-рые грехи спишут на мышей. И ты начнешь новую жизнь. Завтра ты наведешь порядок на своих скла-дах, подлатаешь дыры и прибьешь новые запоры. Получишь от меня два вагона заморского товара. Молчи! Я говорю! Будем играть по крупному! Во-ровать прекращаешь, теперь это ни к чему. Мол-чи! Возьмешь себе в помощницы мою Мурку. Она научит тебя умно вести дела. Слушай ее, как слу-шал бы меня. Никаких глупостей! Все. Молчи! Мне твои благодарности не нужны, мне дело нуж-но. Пиши расписку. И помни этот день!

К особняку подъехала белая "волга".

Лев Борисыч суетился. Лицо его было напря-жено, но, как ни старался он скрыть улыбку, она проступала и в глазах и в уголках губ. Начинается то, о чем он мечтал много лет, — его стремитель-ный взлет к богатству и власти. Осчастливила! Сама хозяйка его осчастливила доверием и друж-бой. Первый раз в жизни Льву Борисычу захоте-лось кому-нибудь сделать доброе, и как раньше — по необходимости, а по внутреннему порыву, от всего сердца. Все пело в нем, радость рвалась на-ружу. Он понимал, что ведет себя по крайней мере неприлично, как Мальчишка — у Марьиванны тра-ур — но следить за собой было сверх его сил. Он крепился, набирал полный рот воздуха, сосредо-точенно морщил лоб, напускал на чело глубокую задумчивость, но через минуту забывал обо всем, лицо разглаживалось и кот принимался насвисты-вать.