Ткачиха теней - Марси Кейт Коннолли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слёзы отчаяния наворачиваются на глаза, когда я начинаю рыться в мешке с провизией. Я умираю от жажды и в один присест осушаю всю флягу, хотя Дара и говорит мне этого не делать. Я надкусываю один из пирожков, который захватила с кухни. Корочка сыпучая и сладкая, и от этого вкуса меня охватывает сильнейшая тоска по дому. Там жизнь была простой и лёгкой. Мне не приходилось беспокоиться о еде, воде и всём остальном. Я могла играть со своими тенями и не думать о насущных потребностях.
Интересно, тени в лесу и в углах особняка скучают по мне так же сильно, как я по ним?
– Пора идти дальше, – говорит Дара.
– Сначала нужно найти воду.
За камнями дорога уходит вниз. Возможно, впереди течёт река, которую ночью мы видели под теневым мостом.
– Тебе следовало пить медленнее, – говорит Дара, растекаясь по земле рядом со мной.
– Я буду пить сколько захочу, – огрызаюсь я и встаю на ноги. Я не хочу её обижать, но сейчас ничего не могу с собой поделать.
Дара замолкает, теперь она светлее, чем обычно. Игра света? Или она тоже злится на меня?
– Надо отыскать речку, которая течёт через ущелье. У нас нет никакого чёткого маршрута – что случится, если мы сделаем небольшой крюк?
На это моей тени нечего ответить, но она становится меньше, как будто после такого ей даже не хочется меня касаться. У меня внутри что-то переворачивается.
Я собираю свои вещи, распрямляюсь и иду туда, где, как мне кажется, должна быть река. Мои ноющие мышцы протестуют при каждом шаге. Если я уйду достаточно далеко, то наверняка найду хоть какую-нибудь воду. Я надеюсь.
Насколько я могу судить, мы всё ещё на земле, принадлежащей моей семье, в Парилле. Если верить книгам, на территории их поместья должно быть несколько разрозненных деревень, а дальше будет граница с чужими владениями, Аббачо. Цинния находится по другую сторону от Париллы. Иными словами, каждый шаг должен уводить меня всё дальше и дальше от преследователей.
Камни, между которыми я спала этой ночью, лежали на вершине крутого холма. Путь вниз оказался не таким лёгким, как я рассчитывала. Кое-где спуск такой крутой, что мне приходится идти долгим окружным путём, чтобы найти более пологий склон. Местным деревьям, кажется, это никак не мешает. Наоборот, они растут на склоне холма, отчего издалека он кажется похожим на многорукое чудовище.
Солнце скользит по небу, и жажда вместе с болью в желудке становится всё сильнее. Скрипя зубами, мне приходится признать, что Дара была права. Нужно было пить медленнее. Она по-прежнему не говорит ни слова и скользит в нескольких футах позади меня на тонкой теневой нити, точно шарик на верёвочке.
Здесь, в лесу, довольно одиноко, не с кем поговорить.
А птицы радостно щебечут, и странные маленькие существа снуют в лесной подстилке. Холм порос бархатными папоротниками высотой мне почти по пояс, и я провожу руками по верхушкам, когда прохожу мимо.
Внезапно слышится новый звук. Что-то громкое и гремящее, но нарастающее так постепенно, что я почти добираюсь до его источника, когда понимаю, откуда идёт звук.
Я выхожу к новому крутому склону, и открывающийся с него вид вселяет надежду. Внизу бежит река, бурная и чистая. Только от одного её вида у меня во рту всё пересыхает от жажды.
Я многое могу сделать из теней, но никакое, даже самое сильное, желание не поможет мне создать из них настоящую питьевую воду.
Тени ближайших деревьев охотно отзываются на мой призыв, вместе с небольшими тенями папоротников на тонких стеблях и остальными, ползущими вниз по холму. Я скатываю их вместе, и в воздухе повисает шарик. Я делаю его тоньше, чтобы получилось широкое плоское блюдо с бортами. Закончив, я выбираю удобное место, где между мной и берегом реки поменьше деревьев, кладу свои теневые санки на землю так близко к крутому склону, как только осмеливаюсь, и сажусь в них, привязав к поясу мешок из-под муки. И затем отталкиваюсь.
Поначалу я просто съезжаю с холма, ветер свистит в волосах, и восторг переполняет меня:
– Дара! Смотри, как быстро мы едем!
Она не отвечает, всё ещё висит за моей спиной и дуется на меня.
Но когда теневые санки врезаются в скалу и, кренясь, несут меня прямо на большое дерево, страх сжимает мои внутренности. В отчаянии я пытаюсь направить санки в другую сторону, но вместо этого они только закручиваются.
И внезапно меня подкидывает в воздух.
Мелькают нижние ветки папоротников, ломающиеся палочки и листья – вот и всё, что я вижу, когда кубарем лечу вниз с холма. Я приземляюсь на поросший травой берег и успеваю схватиться за небольшое деревце прежде, чем рухнуть в воду.
Что-то свистит у меня над головой, и я пригибаюсь. Едва дыша, я широко раскрытыми глазами смотрю, как мои санки падают в воду и тени рассыпаются на волнах.
У меня сердце уходит в пятки. Ведь там могла бы быть я, если бы не выпала мгновением ранее.
Река бурлит вокруг торчащих над водой камней и плюётся пеной на берег. Трава здесь зелёная и прохладная, и только она в этом месте несёт на себе отпечаток умиротворения.
– Дара? – слабым голосом зову я, обхватив руками колени. – Пожалуйста, поговори со мной. Ты мне нужна. Не оставляй меня одну.
Теневые руки обвивают моё дрожащее тело:
– Всё хорошо. Ты в порядке. Думаю только, что тебе не стоит больше так делать.
Сдавленный смешок вылетает из моего рта.
– Больше и не буду, – вздыхаю я. – Но мне действительно нужна вода.
Я даже горжусь тем, что после такого спуска мне удалось не потерять мешок из-под муки. Не знаю, что бы я делала, если бы потеряла еду.
Я выплёвываю песок, набившийся в горло, и вытаскиваю флягу. От края реки меня отделяют всего несколько футов, но поток стремительный и бурлящий. Самое большое скопление воды, которое мне ранее приходилось видеть – пруд в лесу в поместье родителей, и он гладкий, как оконное стекло.
Я подхожу ближе, с опаской глядя на камни в воде, все мышцы напряжены.
– Будь осмотрительной и пригибайся сильнее, –
