Трудный ребенок - Джон Томпсон

Взрослые тоже стали раскланиваться:

— Ну что ж, увидимся в субботу, в два часа. Прошу не опаздывать.

— Спасибо, спасибо. Мы придем.

— Ладно, Люси, поехали, — и Хендерсоны направились к выходу.

Флоренс провожала их до самой калитки, приговаривая:

— Спасибо за пирог! Большое спасибо!

Миссис Хилли еще минуту постояла у калитки, провожая взглядом исчезнувший за поворотом «линкольн», потом радостно, вприпрыжку, подлетела к своим мужчинам:

— Здорово! Нас наконец приняли в этот круг. Молодец, Бен!

— Спасибо, Флу. Вот видишь, все мечты сбываются, и мы сейчас поедем с сыном за город.

— Нет, может, ты и поедешь. А я пойду и куплю себе новое платье для дня рождения. Дай мне денег. И отдай, пожалуйста, ключи от машины.

— Ты что, Флу? С нами не поедешь? Но как же…

— Конечно, нет. Давай деньги и ключи.

С грустью осмотрев опустошенный женой кошелек, Бен вздохнул. Хорошо, хоть машину Флоренс после недолгого препирательства оставила ему, заявив, что в таком случае закажет платье на дом. Дополнительные расходы жены пришлось утвердить. Иначе поездка на природу могла сорваться, а деньги за городом все равно не нужны — у них с Джуниором все приготовлено заранее. Бен Хилли подумал, что у малыша могут появиться какие-то мелкие желания. Поэтому он решил, что оставшиеся деньги лучше отдать ему, а самому обойтись без обычной баночки пива.

— Джуниор! Тут мне в голову одна мысль пришла. Ты знаешь, а почему бы моему сыну не иметь собственных карманных денег. Ну, что ты на это скажешь?

— Отлично!

— Вот, бери, — и тут вышла маленькая заминка. Оказывается, Флоренс обчистила своего мужа капитально, только одну банкноту оставила и ту, скорее всего, просто не заметила. Чтобы замять конфуз, Бен нравоучительно протянул, передавая всю сумму сыну: — Это даст тебе возможность научиться обращаться с деньгами.

— Доллар?

Малыш взял купюру, ибо не в его правилах было отталкивать руку дающего. Но недоумение Джуниора было вполне оправдано:

— Это интересно, как можно обращаться с одним долларом?

Упрятав купюру во внутренний карман пиджака и еще раз ощутив приятную теплоту пестрой бабочки, спрятанной на этот раз туда же, малыш уверенно направился к дому.

— Ну ладно, ты чего? И так опаздываем…

— Ну, мне надо, — схитрил Джуниор и, увидев, как отец кивнул головой, опрометью бросился в детскую. Представлялась хорошая возможность потратить доллары Большого Бена, а он чуть не поехал на пикник без денег.

Машина завелась сразу и мягко пошла по накатанному шоссе, вливаясь в поток спешащих куда-то автомобилей. Их владельцы ехали по своим делам в разные концы Сент-Луиса и штата Луизиана, а Джуниор с папой ехали в заповедник «Медвежий угол», ехали отдыхать на природу.

При въезде в заповедник внимание малыша привлек рекламный плакат, изображающий огромного бурого медведя, привставшего на задних лапах и приветствующего посетивших его царство автолюбителей. Джуниор заинтересованно рассмотрел изображение, скептически отнесясь к предупреждающей яркой надписи «Осторожно, опасные хищники!».

— Ух ты! Класс! Медведи!

— Ну, не беспокойся. Медведи здесь теперь такая редкость, вряд ли ты их увидишь. Лучше не проморгай указатели. Наши друзья заняли для нас площадку номер 32.

Гордый оказанным доверием, Джуниор закрутил головой и вскоре завопил, толкая отца в бок:

— Давай туда! Вот он, номер 32.

Бен Хилли остановил машину на площадке. Они с Флоренс всегда выбирали 32 номер. Обычно тут было довольно уютно, но в этот раз вокруг было непривычно много пустых бутылок, банок из-под колы и пива, фантиков и разноцветных оберток. Возможно, площадки убирают только к уикэндам, но сейчас номер 32 выглядел мрачновато. Джуниор тоже отметил неприглядность картинки:

— Да, хорошенькую площадку специально для тебя заняли твои друзья, мистер Хилли. Вот это называется природа. Небо, деревья, туалеты. Малышня какая-то бегает.

Малышней Джуниор обозвал всю шестерку детей Роя, дружною ватагой шагающих за своим папашей к Миссисипи. Глава семейства шумно приветствовал Маленького Бена и его приемного сына:

— Э, привет! Да вы здесь из-за кустов ничего не увидите. Пошли с нами на речку.

В ответ Бен отрицательно покачал головой. Джуниор, дождавшись, пока шумная стайка разновозрастных ребятишек — от сорока двух до трех лет — исчезла за поворотом, пробормотал:

— Не нравится мне все это.

— Да ну, ты что? — мистер Хилли полной грудью вдохнул свежий воздух, развел руками, потом нагнулся и робко попросил: — Да, кстати, называй меня папой. Мне это нравится.

Джуниор раздумывал полминуты, но ничего не ответил по существу.

— Я хочу вернуться домой, посмотреть телевизор.

— Телевизор! Разве можно сравнить телевизор с этим воздухом, с этими звуками!

Вряд ли мистер Хилли имел в виду звуки кряхтения от напрасно ожидаемого облегчения, которые раздавались из ближайшей уборной, но Джуниору именно они показались наиболее забавными:

— Да, звуки здесь действительно замечательные.

К вечеру настроение Джуниора улучшилось. На природе все-таки здорово! Никому до тебя дела нет. Занимайся, чем хочешь. И доллары можно потратить. Отец разрешил ему сбегать на Миссисипи, попросив вернуться к ужину. Набегавшись, накупавшись, Джуниор проголодался, поэтому, подходя к площадке, он с вожделением поглядывал на огонек костра: «Вот здорово, сейчас будем есть жаркое или шашлыки!» Надежду подкрепляли детские выкрики:

— Эй, ребята, уже почти все готово!

Каково же было негодование Джуниора, когда он разглядел, что в действительности творится у костра. Обманутой надеждой сыт не будешь, а еще говорят: «Соловья баснями не кормят». У огня дети Роя, усевшись в кружок, воображали себя индейцами, распевая идиотские песни. Ни мяса, ни жаркого, ни шашлыка. Не было близ костра и взрослых. Только шестеро ненормальных, которые хоть, слава Богу, вскоре прекратили свою заунывную песню. Вместо этого они начали рассуждать:

— Отлично, отлично! А чем теперь займемся?

— Давайте рассказывать истории, сказки.

Один предложил, а пятеро хлопают, довольные. Нет, надо наставить этих безмозглых на путь истинный, если, конечно, бедняги не безнадежны. Джуниор решительно направился к костру.

— А давайте лес подожжем!

В ответ Джуниор услышал не ответ — диагноз. Этих ребят, явно, уже ничто не спасет:

— Ты что, не знаешь, что это плохо — лес поджигать?

— Да чего там плохого? Подожжем себе и все.

— А я папе расскажу.

— И я папе расскажу.

— И я скажу…

И все шестеро скажут, наябедничают и будут думать, что так и надо.

— Да ну вас, — Джуниор хотел просто отойти от костра, не связываться с малолетками, но за спиной услышал голос:

— Давайте ему бойкот объявим. Просто будем его игнорировать.

Бойкотом запугать малыша было невозможно. Его вообще ничем запугать было нельзя. А ребятишки ему нравились все меньше и меньше. Сусальные какие-то, рождественские. Джуниор резко повернулся к костру и расстегнул ширинку:

— Вот это вот игнорируйте.

И порция мочи, которой с лихвой хватило бы на десяток анализов здорового мальчугана, в несколько мгновений загасила и индейский костер, и желание детей Роя ябедничать своему папе.

Взрослых у костра не было. За несколько минут до появления Джуниора к Бену Хилли подошел Рой и вполголоса предложил:

— Эй, парниша, пойдем-ка отсюда, не будем им мешать.

Оба счастливых отца скрылись в просторной палатке, раскинутой метрах в пятнадцати от костра. Опустив полог, Рой, уже не сбавляя оборотов своего мощного голоса, зарокотал:

— Ну что, как себя чувствуешь? Ведь это твой первый раз — на природе с сыном.

— Слушай, просто мечты сбываются.

— Конечно, я тебе всегда говорил. Раз не можешь своего собственного завести, купи себе ребенка. У нас вот шестеро.

— А у меня один. Но этот один стоит миллиона.

— Послушай, Бен, закрой глаза. У меня для тебя есть два сюрприза. Закрыл? Подожди минуту.

Маленький Бен, послушно закрыв глаза, терпеливо ждал, пока Рой разрешит снова открыть их. Вдруг на своем плече он почувствовал мохнатую тяжелую лапу. Глаза, естественно, сами собой широко открылись — и тут же округлились от ужаса.

Вообразите свои собственные впечатления, когда в полутемной палатке вы открываете глаза и видите обнявшего вас одной лапой здоровенного медведя. При этом учтите, что все это происходит в заповеднике «Медвежий уголок».

Медведь зарычал и другой лапой смахнул с головы ужасную маску. Улыбка Роя, довольного своей шуткой, на этот раз показалась Бену Хилли самой приятной улыбкой на свете.

— Ну ты даешь!

— Я думаю, это напугает ребят.

— Даже меня испугал.

— Подожди, у меня еще кое-что есть.