Дорога соблазнов - Татьяна Герцик

– Да ничего. Просто он для меня слишком умный.

В этой нелепой фразе прозвучало столько боли, что Оля не решилась расспрашивать дальше. Впрочем, она и без того догадывалась, что Ася влюбилась в Виталия. А тот, по всей вероятности, заметив ее склонность, ее просто отчитал. Конечно, влюбленная девушка восприняла это очень болезненно.

Оле очень хотелось ей помочь, но вот как? Она и сама запуталась в своих отношениях с Глебом. Когда он принял ее за проститутку, ее возмущение было так велико, что она и не подумала разуверить его в столь дикой ошибке. А теперь это было почти невозможно, Глеб вел себя так отвратительно, что ей даже разговаривать с ним не хотелось.

А ведь все могло бы быть иначе, познакомься они при других обстоятельствах. Он ей нравился, и очень, но его поведение попросту отвращало ее от него. Ну и ладно! Не нужен ей супермен, она и без него проживет.

Была еще одна проблема. Виталий. Она понимала, что нравится ему. И много раз старалась показать, что они только друзья. Но он не понимал, или делал вид, что не понимает. Как сказать, что она его не любит, так, чтобы остаться друзьями? Она боялась, что он обидится. Вот если бы ему понравилась Ася, жизнь стала бы намного проще.

Они ездили на вызовы, и каждый раз Оля удивлялась отзывчивости и неравнодушии Василисы. Та умудрялась во время короткого вызова и пенсионерам помочь, и подростам мораль прочитать, правда, такими словами и с таким убеждением, что они проникались их значением.

Если это называлось «лезть во все щели», как говорил Виталий, то Оля была всей душой «за».

Как-то раз перед концом смены встретивший их у порога Пал Палыч уныло пожаловался:

– Виталий уходит, а заменить его некем. Что делать, ума не приложу!

Оля ему посочувствовала:

– Жаль, конечно. Но одно то, что такого уровня врач проработал у нас два года, уже чудо.

Слышавшая эти слова Ася печально на них посмотрела, но промолчала. Что на это скажешь? Все знали, почему он проработал два года на станции и почему он теперь от них уходит. Но от этого никому не легче.

Борис о просьбе матери не вспоминал. Он считал, что сделал все, что мог. А если она желает разыскать анонимную благодетельницу, то это исключительно ее проблемы. Хотя он и признавал, что без помощи незнакомки им пришлось бы туго, но не собирался возносить ее на пьедестал, как это сделала мать.

Работы было много. Основанная им с помощью отца и дяди торговая сеть приносила приличный доход, но этого ему казалось мало. Он решил построить две-три многоэтажки в центре города и посмотреть, что из этого выйдет. Проблем с землей, естественно, не возникло, ему тут же выделили лакомый кусочек, за который бились несколько конкурентов. Один из них попробовал было вякнуть, но ему быстро объяснили, что к чему.

И вот теперь Борис мотался по стройкам, собственноручно проверяя качество строительства. Если уж взялся за гуж, не говори, что не дюж. Да и в грязь лицом перед дядькой упасть не хотелось, тот и без того поглядывал на него свысока, уверенный, что до его уровня племяннику еще расти и расти.

А Светлана Ивановна наняла-таки частного детектива. Она хорошо помнила чувство страха и беспомощности, охватившие ее, когда племянница упала с качели. И появление незнакомки для нее было как спасение свыше. Брат, хотя и сердился, но ее не обвинял, операция благодаря замечательному молодому хирургу Петрову прошла успешно, Леночка уже ходила, даже пыталась бегать, но Светлана Ивановна никак не могла успокоиться. Ей казалось, что она просто обязана отблагодарить свою спасительницу.

Через пару дней розысков детектив принес добрую весть:

– Вашу благодетельницу зовут Асей. Работает медсестрой на скорой помощи. Можете застать ее на второй подстанции скорой помощи.

Светлана Ивановна полюбопытствовала, как он раздобыл эту информацию.

– Да эту Асю все кругом знают. И в больнице, где оперировали вашу племянницу, и в той бригаде, что ее увозила. Так что, в принципе, задание было несложным.

– Странно, а сыну везде сказали, что ее не знают.

Детектив хмыкнул.

– А в нашей медицине, впрочем, как и везде, силен дух корпоративной взаимовыручки. Если она попросила ничего о ней не говорить, то ничего и не сказали. Я о ней узнавал через свои каналы, поэтому и владею информацией.

Светлана Ивановна поблагодарила его за помощь, расплатилась и позвонила сыну.

– Борис, я узнала, кто такая наша спасительница. Это медсестра со скорой помощи. Я думаю завтра съездить к ней на работу и поблагодарить. Ты ко мне не присоединишься?

– Если только рано утром. У меня много дел.

– Хорошо, давай подъедем к подстанции к восьми и все разузнаем. Если повезет, то Ася там будет.

– А для тебя это не слишком рано?

– Не беспокойся, я встаю в семь, готовлю Олегу завтрак.

– Завидую, хорошо Олежка устроился. А ты не считаешь, что должно быть наоборот?

Мать взволновалась от подобной несправедливости.

– Что ты, он же работает, а я нет!

– Понятно, российский менталитет. Курица не птица, и так далее. И не важно, что у тебя денег на порядок больше и по сути, ты его содержишь. На его зарплату так не пошикуешь. – Мать что-то пискнула, возражая, но он твердо закончил: – Но это, в принципе, не мое дело. Жди меня завтра в полвосьмого, я подъеду.

Утром Борис заехал на дачу. Мать в элегантном сером льняном костюме уже ждала его на дороге.

– Что, проводила любимого мужа? – ревнивые колючки в голосе сына резали ухо.

Светлана Ивановна умиротворяюще улыбнулась.

– Он дома, завтракает. У него начало работы в девять.

– Знаю, знаю, как у всех наших чиновников. Не то, что у нас, трудяг. Пашем и днем и ночью.

Светлане Ивановне ужасно захотелось сказать, что и заработки у них разные, но она прикусила губу, не желая провоцировать сына на дальнейшее недовольство.

Борис погнал Мерседес по дороге, включив радио и сердито комментируя услышанное. Светлана Ивановна посматривала на него с недоумением. Что с ним такое? Обычно он спокоен и сдержан. Неприятности на работе? Но какие? Не удержалась и спросила.

– Не обращай внимания, мама. Неприятности стандартные. Подводят поставщики, не дошел платеж, стройматериалы никуда не годятся и прочее в том же духе. Рутина, одним словом.

Он засвистел, и Светлана Ивановна с сочувствием на него посмотрела. Отец считал, что свистеть можно, только находясь в полном одиночестве. Если уж сын забыл наставления деда, то настроение у него и впрямь аховое.

Остановились возле ворот. Оглядевшись, Светлана Ивановна с горечью признала:

– В каких вообще условиях работают наши врачи! Здание облупленное, грязное, просто безобразие!

Борис пожал печами.

– Сейчас везде такое запустение. Не в одной только медицине. Впрочем, насколько я помню, так было всегда. Остаточный принцип, не помнишь? И при социализме на первом месте были пушки, танки, самолеты, а потом уже все остальное. Хотя дядька мог бы и не кидать деньги в одну корзину, а распределять их более-менее равномерно.

Светлана Ивановна тут же кинулась на защиту брата.

– Боря, мы же не знаем, почему он поступает так, а не иначе! Как мы можем судить о том, чего не знаем? Может быть, это единственно верный выход?

Борис посмотрел на мать, как на малохольную, и, вытянув губы зловещей трубочкой, принялся старательно высвистывать траурный марш.

Светлана Ивановна вышла из Мерседеса, поправила и без того аккуратную прическу. Оглядевшись, вошла в здание. Борис двинулся следом.

В вестибюле сидела немолодая женщина в форменном зеленом костюме. Светлана Ивановна заискивающе попросила:

– Нам бы Асю из бригады Васильевой.

– Они все в комнате отдыха. Пересменка. Совещаются. – И женщина взмахом руки указала направление.

Светлана Ивановна с Борисом прошли дальше. Коридоры были под стать самому зданию – обшарпанные зеленые стены и полы, покрытые стершейся плиткой неопределенного цвета.

Они вошли в довольно просторную комнату со старыми диванами и креслами возле стены. На них сидело несколько женщин в зеленых костюмах с надписью «скорая помощь» и одинаковых зеленых шапочках на головах. Все они были похожи, как близнецы. Возле стола с чайником стояло двое мужчин в таких же костюмах.

При виде вошедших все настороженно повернулись к ним.

Борис самоуверенно выступил вперед.

– Доброе утро! Я Борис Кетов, а это моя мать, Светлана Ивановна. Нам сказали, что здесь работает Ася, которая, можно сказать, спасла мою племянницу от смерти. Мы приехали, чтоб лично ее поблагодарить.

Один из мужчин обратился к сидевшей в кресле медсестре.

– Ася, ты у нас, оказывается, героиня?

Одна из женщин поднялась и сердито уставилась на вошедших.

– А я их меня благодарить не просила! Я девочку спасала, а от них мне ничего не нужно!

Светлана Ивановна потрясенно ахнула. Теперь она узнала девушку. Это оказалась та самая медсестра из больницы, на чьем увольнении настоял сын. Недаром она показалась ей знакомой.