Все истории о червячке Игнатии и его друзьях. Шесть книг вместе - Виктор Кротов

– Могу, конечно, попросить, – отвечает червячок. – Только почему ты сам не скажешь ему? Ты ведь не хуже меня знаком с пауком Пафнутием.

– К моей просьбе он несерьёзно отнесётся, я знаю, – проворчал жук Дормидонт. – Подумает, что я просто развлечься хочу. А я хочу не как-нибудь учиться, а по-научному.

– Как это, по-научному? – заинтересовался червячок Игнатий.

– Это значит во всём подробно разобраться. Чтобы я точно знал, что и как делать надо. Как паутина устроена, какие узлы бывают, каким способом плетение происходит, ну и всякое такое. Мне нужен основательный подход, научный. Такой уж у меня характер. Значит, не я сам должен просить паука Пафнутия, а кто-то другой. Для солидности.

– Это ты меня солидным считаешь? – червячок Игнатий так развеселился, что в эту минуту и в самом деле никто не назвал бы его солидным. – Ну, ладно, ладно. Пойдём договариваться.

– Прямо сейчас? – удивился жук Дормидонт.

– Конечно. «Сейчас» – это самое лучшее время, чтобы делать то, на что решился.

– Здравствуй, паук Пафнутий, – стараясь быть солидным, сказал червячок Игнатий. – Я хочу тебе сообщить, если не знаешь, что твоё паутинное искусство очень ценится всеми вокруг. К тебе даже просятся в ученики. И не кто-нибудь, а сам жук Дормидонт. Надеюсь, ты не откажешься поделиться с ним секретами своего мастерства?

Паук Пафнутий замер от неожиданности. То ли он был поражён тем, что у него хотят научиться его любимому искусству, то ли тем, что учеником хочет быть жук Дормидонт, но он смог выдавить из себя только одно слово:

– Когда?..

– Сейчас! – хором ответили жук Дормидонт и червячок Игнатий.

А жук Дормидонт добавил:

– «Сейчас» – это самое лучшее время, чтобы делать то, на что решился.

«Вот как возникают крылатые выражения, – с гордостью подумал червячок Игнатий. – Это когда твою фразу начинают повторять как великое изречение. Правда, я и сам её где-то вычитал…»

Тем временем паук Пафнутий помолчал, подумал, а потом кивнул головой. Почему бы не поучить другого тому, что тебе самому так нравится делать?

Червячок Игнатий не хотел им мешать и отправился пока прогуляться неподалёку. Хотя ему было интересно, как жук Дормидонт будет заниматься по-научному, но он не хотел мешать ни учителю, ни ученику.

Он глубоко задумался о крылатых выражениях и о том, на каких таких крыльях они перелетают от одного к другому, как вдруг его внимание привлекли голоса паука Пафнутия и жука Дормидонта, которые становились всё громче.

«Что-то у них не так, – понял червячок Игнатий. – Надо туда наведаться».

Что-то и в самом деле было не так. Большая красивая паутина, которую паук Пафнутий выплетал много дней, вся перекосилась. Пафнутий в панике пытался закрепить то один её край, то другой, а жук Дормидонт, весь облепленный обрывками паутинок, пытался развязать хитроумно завязанный узел. Несколько узлов ему, видимо, уже удалось развязать. «А может быть, разорвать?» – озабоченно подумал червячок Игнатий. Этим и объяснялось плачевное состояние кружевной паутины.

– Червячок Игнатий! – горестно воскрикнул расстроенный паук. – Пожалуйста, уйми поскорее моего любознательного ученика. Он хочет всё разобрать на части!

– Червячок Игнатий! – возмущённо зашумел в ответ жук Дормидонт. – Пожалуйста, объясни моему уважаемому учителю, чтобы он не мешал мне заниматься по-научному. Я же должен во всём РАЗОБРАТЬСЯ! А как же можно это сделать, если не РАЗОБРАТЬ то, что тебе показывают?

– Ну куда же это годится? – паук Пафнутий чуть не плакал. – Я показываю ему, как СПЛЕТАТЬ паутину по-художественному, а он вместо этого только и знает, что РАСПЛЕТАЕТ мою работу!

– Зачем же мне по-художественному? – удивлялся жук Дормидонт. – Я же не художник. Мне нужно по-научному. По-научному во всём можно разобраться.

– Ты так и меня, чего доброго, начнёшь разбирать! – возмущался паук Пафнутий. – Не зря ведь уже начал расспрашивать, как мой организм паутину вырабатывает.

Много сил приложил червячок Игнатий, чтобы успокоить друзей. Он посоветовал им пока не пытаться продолжать занятия и хотел зазвать обоих к себе в норку попить чаю. Но паук Пафнутий сказал, что никуда не уйдёт, пока хоть как-нибудь не отремонтирует повреждённую паутину.

Так и получилось, что червячок Игнатий и жук Дормидонт снова сидели за чаем вдвоём. Червячок Игнатий всё старался объяснить жуку Дормидонту, что учителю виднее, как передавать ученику своё искусство, и что вовсе не обязательно всё разбирать на части, чтобы понять, как оно устроено. Но жук Дормидонт был погружён в свои мысли.

И только собравшись уходить, жук почесал в затылке и промолвил:

– Да, не с паутины надо было начинать, а с паука Пафнутия. Как же он всё-таки устроен, с научной точки зрения?..

«Жука Дормидонта с его научным подходом не исправишь, – размышлял червячок Игнатий после того, как жук ушёл. – Но ведь вовсе не ко всему нужно относиться по-научному. Пойду-ка я к пауку Пафнутию, скажу, чтобы не унывал. У него обязательно появятся ученики, которые будут учиться по-художественному. И тоже станут прекрасными мастерами паутинного плетения».

Муравей Моня

в гостях и дома

Как-то раз на одном из чаепитий у червячка Игнатия, появился новый гость.

– Это муравей Моня, – представил его друзьям червячок Игнатий. – Вы встречали его, может быть, среди других муравьёв. Но в гости удалось зазвать его только сейчас.

– Можно налить вам чашечку чая, муравей Моня? – тут же заботливо спросила божья коровка Пятнашка.

– Нет, нет, спасибо, – тут же отказался муравей. – Мы у нас в муравейнике не пьём чая.

– Так здесь же не муравейник, – сообщил жук Дормидонт и строго оглядел присутствующих, проверяя, все ли с ним согласны. – Где же и пить чай, как не в норке червячка Игнатия?

– Понимаете, – муравей Моня замялся, не зная, как лучше объяснить. – У нас в муравейнике свои законы. И в каждом из муравьёв эти законы живут с самого дня рождения. Так уж мы устроены…

– Такие законы, которые внутри живут, называются инстинктами, – пояснил червячок Игнатий. – В том-то и сложность была, чтобы муравья Моню в гости пригласить одного, а не всем муравейником, верно?

– Верно, верно, – засмеялся муравей. – Но я всё-таки решился. Столько слышал про чаепития в норке червячка Игнатия!.. Здесь и в самом деле очень интересно. Книг столько! Картинки повсюду висят!.. У нас в муравейнике никогда такой разнообразный народ не собирается.

Паук Пафнутий кивнул, соглашаясь. Сказать он ничего не мог, потому что допивал одну чашечку чая, пододвигал к себе вторую и наливал третью, чтобы пока остывала. Лапок ему хватало.

Чашечку чая муравью всё равно налили.

– У нас тут тоже свои законы, – сказал слизнячок Лямба, – Как же без чая? Пусть он хотя бы просто рядом стоит.

Потом улитка Ульяна уверяла, что муравей Моня, заслушавшись всяких забавных историй, всё-таки отхлебнул чайку, и даже с удовольствием. Наверное, его инстинкты тоже заслушались и не заметили этого. Но когда после чая все выбрались наружу поиграть в прятки, муравей снова вспомнил про муравейник.

– Нет, я играть не буду. Мы в муравейнике в прятки не играем.

– А во что вы играете? – с любопытством спросила божья коровка Пятнашка.

– Ни во что не играем.

– ВООБЩЕ?!.. – у Пятнашки от изумления не только округлились глаза, но даже, кажется, расширились пятнышки на спинке.

– Вообще не играем. Мы работаем.

– Значит, в работу играете! – сделала вывод божья коровка. – А у нас сейчас намечена такая весёлая работа: игра в прятки. Будешь с нами работать?

– Б-б-буду, – кивнул муравей, совсем сбитый с толку.

Надо сказать, играл он очень трудолюбиво. Прятался изобретательно, других искал с необычайным проворством, и божья коровка Пятнашка в конце концов его очень зауважала.

– Ты же первый раз в жизни играешь, – с сочувствием вздохнула она. И тут же воскликнула: – Какие способности! Жалко, что игра не входит в ваши муравьиные законы…

Муравей Моня, который прямо приплясывал от восторга, обдумал эти слова и покачал головой:

– Если бы игра входила в наши законы, мы играли бы всё время. И весь наш муравейник развалился бы. Но здесь, с вами, я с удовольствием ещё раз поиграю.

И они поиграли ещё раз, ещё и ещё…

А на следующий день червячок Игнатий неожиданно встретился с муравьём Моней совсем в другой обстановке.

Осваивая новый подземный маршрут, червячок оказался в каком-то узком коридоре. Другие коридоры ответвлялись от него то вправо, то влево, то вверх, то вниз. На каждом ответвлении были укреплены кусочки светящихся гнилушек, напоминавшие фонари на городских перекрёстках.

«Должно быть, это муравейник, – подумал червячок Игнатий, задумчиво двигаясь по коридорной улице. – Как бы охрана на меня не набросилась».