Гарики из Иерусалима. Книга странствий - Игорь Губерман

Второй иерусалимский дневник

Пришел в итоге путь мой грустный,

кривой и непринципиальный,

в великий город захолустный,

планеты центр провинциальный.

Россия для души и для ума —

как первая любовь и как тюрьма

Мы благо миру сделали великое,недаром мы душевные калеки,мы будущее, черное и дикое,отжили за других в двадцатом веке.

* * *

Остался жив и цел, в уме и силе,и прежние не сломлены замашки,а был рожден в сорочке, что в Россиивсегда вело к смирительной рубашке.

* * *

Мы жили там, не пряча взгляда,а в наши души и артериисочился тонкий яд распадагниющей заживо империи.

* * *

Россия, наши судьбы гнусно скомкав,еще нас обрекла навернякана пристальность безжалостных потомков,брезгливый интерес издалека.

* * *

Где взрывчато, гнусно и ржаво,там чувства и мысли острее,чем гуще прогнила держава,тем чище любовь к ней в еврее.

* * *

Как бы ни были духом богаты,но с ошметками русского тестамы заметны везде, как цитатыиз большого безумного текста.

* * *

Пока мы кричали и спорили,ключи подбирая к секрету,трагедия русской историилегко перешла в оперетту.

* * *

Темна российская заря,и смутный страх меня тревожит:Россия в поисках царясебе найти еврея может.

* * *

Мы обучились в той странеотменно благостной наукеценить в порвавшейся струнеее неизданные звуки.

* * *

В душе у всех теперь надрыв:без капли жалости эпохавсех обокрала, вдруг открыв,что где нас нет, там тоже плохо.

* * *

Бессилен плач и пуст молебенв эпоху длительной беды,зато стократ сильней целебендух чуши и белиберды.

* * *

В чертах российских поколенийчужой заметен след злодейский:в национальный русский генийзакрался гнусный ген еврейский.

* * *

Забавно, как тихо и вкрадчивоиз воздуха, быта, искусства —проникла в наш дух азиатчинатяжелого стадного чувства.

* * *

Мне чудится порой: посланцы Божьи,в безвылазной грязи изнемогая,в российском захолустном бездорожьекричат во тьму, что весть у них благая.

* * *

Российская судьба своеобразна,в ней жизненная всякая играпронизана миазмами маразмачего-нибудь, протухшего вчера.

* * *

Не зря мы гнили врозь и вместе,ведь мы и вырастили всех,дарящих нам теперь по честисвое презрение и смех.

* * *

Воздух вековечных русских споровпахнет исторической тоской:душно от несчетных прокуроров,мыслящих на фене воровской.

* * *

Увы, приметы и уликироссийской жизни возрожденной —раскаты, рокоты и рыкинародной воли пробужденной.

* * *

Если вернутся временавсех наций братского объятья,то, как ушедшая жена, —забрать оставшиеся платья.

* * *

Среди совсем чужих равнинтеперь матрешкой и винтовкойторгует гордый славянинс еврейской прытью и сноровкой.

* * *

Прохвосты, проходимцы и пройдохии прочие, кто духом ядовит,в гармонии с дыханием эпохилегко меняют запахи и вид.

* * *

В России после пробужденияопять тоска туманит лица:все снова ищут убеждения,чтобы опять закабалиться.

* * *

Сквозь общие радость и смех,под музыку, песни и танцыдерьмо поднимается вверхи туго смыкается в панцирь.

* * *

Секретари и председатели,директора и заместители —их как ни шли к ебене матери,они и там руководители.

* * *

В той российской, нами прожитой неволе,меж руин ее, развалин и обломков —много крови, много грязи, много боли —много смысла для забывчивых потомков.

* * *

Слепец бежит во мраке,и дух его парит,неся незрячим факел,который не горит.

* * *

Нас рабство меняло за долгие годы —мы гнулись, ломались, устали…Свободны не те, кто дожил до свободы,а те, кто свободными стали.

* * *

Послушные пословицам России,живя под неусыпным их надзором,мы сора из избы не выносили,а тихо отравлялись этим сором.

* * *

Часы истории — рывкамии глазу смертному невнятноидут, но, трогая руками,мы стрелки двигаем обратно.

* * *

Стал русский дух из-за жестокихрежимов, нагло-самовластных, —родильным домом дум высокихи свалкой этих дум несчастных.

* * *

Я мало, в сущности, знакомс душевным чувством, что свободен:кто прожил век под колпаком,тем купол неба чужероден.

* * *

От марша, от песни, от гимна —всегда со стыдом и несмеловдруг чувствуешь очень интимно,что время всех нас поимело.

* * *

Я свободен от общества не был,и в итоге прожитого веканету места в душе моей, где быне ступала нога человека.

* * *

Уже до правнуков наврядсумеет дух наш просочиться,где сок и желчь, где мед и яди смысла пряная горчица.

* * *

Всегда из мути, мглы и мареваневыносимо черных днейохотно мы спешим на заревоболотных призрачных огней.

* * *

Играть в хоккей бежит слепой,покрылась вишнями сосна,поплыл карась на водопой,Россия вспряла ото сна.

* * *

Российской бурной жизни непонятностьнельзя считать ни крахом, ни концом,я вижу в ней возможность, вероятность,стихию с человеческим яйцом.

* * *

Ровеснику тяжко живется сейчас,хотя и отрадно, что дожил,но время неслышно ушло из-под наско всем, кто намного моложе.

* * *

Россия обретет былую стать,которую по книгам мы любили,когда в ней станут люди вырастатьтакие же, как те, кого убили.

* * *

Сами видя в себе инородцев,поперечных российской судьбе,очень много душевных колодцевотравили мы сами себе.

* * *

Я, в сущности, всю жизнь писал о том, какмы ткали даже в рабстве нашу нить;достанет ли таланта у потомкадушой, а не умом нас оценить?

* * *

В России ни одной не сыщешь нации,избегнувшей нашествия зверей,рожденных от безумной радиации,текущей из несчетных лагерей.

* * *

Бурлит людьми река Исхода,уносит ветви от корней,и молча ждет пловца свободаи сорок лет дороги к ней.

* * *

Еврей весьма уютно жил в России,но ей была вредна его полезность;тогда его оттуда попросили,и тут же вся империя разлезлась.

* * *

Мы ушли, мы в ином окаянствеищем радости зренья и слуха,только смех наш остался в пространствефлегматичного русского духа.

* * *

Мой жизненный опыт — вчерашен,он рабской, тюремной породы,поэтому так ошарашеня видом иной несвободы.

* * *

Я скучаю по тухло-застойнойпошлой жизни и подлой морали,где, тоскуя о жизни достойной,мы душой и умом воспаряли.

* * *

Я уезжал, с судьбой не споря,но в благодетельной разлуке,как раковина — рокот моря,храню я русской речи звуки.

* * *

Я пишу тебе письмо со свободы,все вокруг нам непонятно и дивно,всюду много то машин, то природы,а в сортирах чисто так, что противно.

* * *

Навеки в нас российская простуда;живем хотя теплично и рассеянно,но все, что за душой у нас, — оттуданадышано, привито и навеяно.

* * *

Один еврей другого не мудрей,но разный в них запал и динамит,еврей в России больше, чем еврей,поскольку он еще антисемит.

* * *

Чисто русский, увы, человек —по душе, по тоске, по уму,я по-русски устроил свой веки тюрьму поменял на суму.

* * *

Игра словами в рифму — эстафета,где чувствуешь партнера по руке:то ласточка вдруг выпорхнет от Фета,то Блок завьется снегом по строке.

* * *

От моей еврейской головыприбыль не объявится в деньгах,слишком я наелся трын-травына полянах русских и лугах.

* * *

И родом я чистый еврей, и лицом,а дух мой (укрыть его некуда) —останется русским, и дело с концом(хотя и обрезанным некогда).

* * *

Боюсь с людьми сходиться ближе,когда насквозь видна их суть:у тех, кто жил в вонючей жиже,всегда найдется что плеснуть.

* * *

Люблю Россию: ширь полей,повсюду вождь на пьедестале…Я меньше стал скучать по ней,когда оттуда ездить стали.

* * *

Мечтал я тихой жизнью празднойпожить последние года,но вал российской пены грязнойза мной вослед хлестнул сюда.

* * *

До боли все мне близко на Руси,знакомо, ощутимо и понятно,но Боже сохрани и упасименя от возвращения обратно.

Храпит и яростно дрожит