Приговоренный к призме - Алан Фостер

Он проявил на визоре карту станции. Он, оказывается, стоял рядом с центром связи, который весь зарос. Длинные тонкие лианы зеленого стекла покрывали искривленную крышу и стены. Тонкие отростки из пучков и красных

«колосьев» проникали внутрь разрушенных стен. Дверь была заперта и запечатана изнутри. Он мог легко взломать ее с помощью комплекта, но, решив, по возможности, ничего не нарушать, предпочел найти другой выход.

Их было несколько, и они не были созданы строителями станции. С солнечной стороны здания, где заросли были самыми густыми, он увидел, что красные

«колосья» массивными зелеными отростками пробились сквозь стену, образовав достаточно большую дыру. Он прополз через нее. Там он увидел, как глубоко красные «колосья» проросли сквозь пластик, используя свои гибкие остья-отростки, создававшие трещины. Они были похожи на взбесившиеся ванадатовые кристаллы. В одном месте целая секция стены была обращена в груду пластиковой пены. Он запустил туда свою руку, а когда вынул ее, образовавшееся отверстие кишело черными мелкими тварями, пожиравшими пластик.

Внутри он произвел подробный осмотр того, что осталось от центра связи. Все, от пола до мебели, претерпело яростные атаки обитателей

Призмы.

— Я думал, — проворчал он, — что здания во ВМ проектируются полностью непроницаемыми для животных и насекомых.

— В нормальности так и есть, — ответил комплект, — но этот мир не нормален. Такие формы жизни не имеют прецедента среди открытий

Содружества. Уникальная экология требует уникальных контрмер.

— К которым люди здесь оказались не готовы. Это очевидно. — Эван повернулся и снова поглядел на дыру в стене. — Как это получилось?

Из-под его правой руки появился зонд, достиг пластиковых руин, сделал короткое вдувание и вернулся на место. Несколько минут работала встроенная лаборатория. Ответы появились на экране его визора в виде сложных молекулярных формул, продолжавших дробиться, пока он смотрел на них.

— Полицианоакрилаты жесткие, но очень поддающиеся искажению. В большинстве случаев калия недостает. Когда мелкие твари извлекают это, остальная часть стены обращается в хлам.

— Почему калий?

— Кто знает? — ответил комплект. — Может быть, они потребляют его, чтобы увеличить внутреннюю теплопроводность?

— Может быть. — Он осмотрелся. — И все же, что случилось с сотрудниками?

Троих из них он нашел через несколько минут в следующей комнате, где была установлена принимающая и передающая аппаратура.

Как и внешняя дверь, эта тоже была запечатана изнутри. Но через эту как-то проникли. Печать было сломана. Один человек лежал около передатчика глубокой космической связи. Может быть, он пытался послать последнюю, отчаянную весть. О деталях можно было лишь догадываться, ибо он был так же мертв, как и его компаньоны.

С трудом можно было понять, что это был мужчина. Плоть была сохранена, но кости съедены изнутри. Снова голод на калий, да и на кальций. Тело было не в лучшем состоянии. Хорошо, что его комплект способен очищать воздух. При всех кремниевых формах, здесь, очевидно, существовали обычные бактерии гниения.

Сигнальное устройство человека сохранилось. Пульсирующий свет, исходивший из маленького устройства на правом запястье, был бледным и слабым, указывая, что сигнальное устройство какое-то время было активным.

Принцип этих устройств был простым: при любой угрозе или серьезной травме владельца, прибор автоматически начинал посылать сильные сигналы о помощи.

Все, кто работал в новых мирах или в них путешествовал, должны были иметь при себе такие приборы. Несмотря на его МВМ, у Эвана тоже был такой.

Но на Призме ни один не отвечал.

У второго обитателя комнаты устройство тоже светилось. У третьего — нет. Его батарея преждевременно вышла из строя.

— Я вижу, они так и не отправили вестей.

— Нет, сэр, — спокойно ответил комплект. Лазерный указатель зашевелился, привлекая внимание Эвана к задней стороне передатчика. Два прозрачных едва заметных волокна отходили от растения, напоминавшего сосновую шишку, уцепившуюся за заднюю стенку, и сквозь дырочку в металле проникали в корпус. Эван коснулся их, и они слегка задрожали. Без инструментов, рукой, он оторвал заднюю стенку и невольно отдернул руку, когда большой клубок щупальцев вывалился на пол. Они медленно и целенаправленно двигались, словно в поисках новой добычи. Сложное внутреннее устройство передатчика было превращено в кашу. Пузыри волокон поглотили многое из того, что там имелось.

— Пробу, — сказал он.

Вновь высунулся зонд. Отростки были захвачены для анализа и вновь выброшены.

— Иттрий, — объявил комплект, — в небольшом количестве, но важный компонент во многих системах связи. Этим растениям нужен иттрий.

— Значит, оно ест все внутри корпуса, чтобы добыть немного редкого элемента? Настоящее гурманство. Он посмотрел на два отростка и «шишку». -

Но ведь они регулярно проверяли оборудование. Неужели никто этого не заметил?

— Простите, сэр, но вы исходите из неправильного представления.

Отростки не вырастают из этого маленького растения на полу, проходя потом через корпус. Наоборот, они растут изнутри наружу.

Тогда понятно, подумал он. Какая-то спора проникла сквозь фильтры здания и попала в корпус. Может быть, была занесена на чьем-то костюме и как-то уцелела в дезинфекционном отделении за входной дверью. Возможных источников было много. А персонал, видимо, не имел представления о масштабах угрозы, пока не стало слишком поздно.

Отойдя от передатчика, он направился ко второй фигуре. Это была женщина сорока с лишним лет, лежавшая на кушетке. Может быть, она спала, когда был нанесен последний удар. Тело ее было почти не тронуто.

Синие, оливковые, зеленые отростки, выраставшие из клетки, проходили через все части ее тела. Если бы не они, казалось бы, что она спокойно отдыхает.

Эван коснулся рукой одной ноги. Осязательные сенсоры комплекта восприняли ее, как нормальную. Обеими руками он приподнял рабочую одежду от лодыжки до бедра. Кожа была неповрежденной, хотя сухой и сморщенной. Он провел рукой по голому телу. Кожа снялась как кожура. Там, где следовало быть костям и мышцам, было скопление твердого зеленого стекла. Мелкие твари, похожие на микроорганизмы с ножками, шевелились на прозрачной поверхности. Они бежали, вспугнутые неожиданным светом.

Эван отпрянул, почувствовав, что его тошнит. На мгновение ему захотелось сжечь всю эту мерзость. Логика удержала его от этого. Кремация вызовет бесполезную трату энергии.

Ничего столь предательски обманчивого не было в наружности третьего обитателя помещения. Этот молодой человек был аккуратно расчленен, словно кукла, ожидающая ремонта. Руки и ноги лежали в нескольких сантиметрах от туловища, то же было с головой. Тело словно ждало, что его опять сложат.