Битвы Фэнтези: Исход - Михаил Семёнович Карабашьян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Этот клинок, – сказал Некромант, – создан из мифрила – легендарного металла. Очень редкого и невероятно прочного. Лишь он один способен пробить шкуру дракона и нанести ему ранение.
– А дальше что? – спросил Флавий, – Если тварь и вправду такая могучая, как Вы описывали, то этой зубочисткой её точно не удастся прикончить.
– Этого и не нужно, – Некромант улыбнулся, – достаточно лишь ранить. Этот клинок заколдован. Он создан древними мастерами-волшебниками ещё в те времена, когда магия не была такой редкостью как сейчас.
– И в чём же его сила? – спросила Айра, взяв в руки клинок и разглядывая его со всех сторон.
– Он сжигает душу любого, кого поранит, – ответил Некромант, с улыбкой наблюдая, как Айра меняется в лице и осторожно кладёт оружие на место.
– Опасная зубочистка, – усмехнулся Флавий, – но я бы всё равно не стал соваться с ней к дракону.
– Будь уверен, легионер, – ответил Некромант, – тебе и не придётся…
Глава 10. Мысли
Поздним вечером, когда войска гильдии окончательно укрепились на позициях предстоящей засады, когда были выставлены часовые и дозорные, когда были разработаны стратегия и план атаки, когда солдаты, чтобы чем-то занять себя и унять волнение перед битвой принялись заниматься рутинными делами, Колдун медленно прохаживался среди них, наблюдая и размышляя.
Он думал о том, как много людей сейчас готовятся к тому, чтобы совсем скоро вступить в бой ради победы в сражении, которое они даже не осознают до конца. Они не знают зачем, не задают вопросов: «почему?» и «как?». Они просто идут в бой, только потому что им сказали: «так надо». А раз сказали, значит так и в правду надо.
Колдун поражался их отваге. Он воистину восхищался этими людьми, готовыми отдать жизнь ради идеи и веря в то, что они идут на бой с самой смертью ради высшего блага. Просто потому что больше никто этого не сделает.
Маг был уверен, что, будь он на месте любого из них, он бы уже давным-давно сбежал, спасая свою драгоценную шкуру. Да даже сейчас, на своём месте, не будь он бессмертным, он бы наверняка попытался оказаться как можно дальше отсюда и предстоящего сражения…
Но он был бессмертен, и уже давно лишился самого главного инстинкта любого живого существа – инстинкта самосохранения, а потому и вкуса к самой жизни, отчего она стала ему абсолютно безразлична.
Он замер на месте и осмотрелся. Молодые воины сновали вокруг него, занимаясь элементарными для солдат делами: подгоняли поудобней снаряжение, готовили оружие, чтобы оно не подвело в бою, старались наесться досыта, так как это могла быть последняя еда в их жизни…
Кто-то просто спал, кто-то играл с товарищами в кости, ставя на кон какие-то нематериальные вещи. О материальном сейчас никто не думал. А какой в нём смысл, если в ближайшие часы может случиться так, что ничто из материального тебе уже не понадобится никогда…
Колдуну стало жаль всех этих людей. Он вдруг чётко осознал, что каждый из них здесь по его вине. Он единственный нёс ответственность за само существование мировой угрозы, которую теперь должны были предотвратить эти люди, хоть это, по сути, и не их война вовсе.
Тяжело вздохнув, маг двинулся дальше и вскоре вышел к позициям своих войск. Здесь царила совершенно иная атмосфера.
Созданные Колдуном, гномы и минотавры абсолютно не волновались перед боем. Хоть они и выполняли для мага множество различных работ, изначальная цель их создания была абсолютно проста. Они должны были сражаться. Биться за Колдуна, охраняя его от последствий его ошибок, которые в любой момент могли настигнуть мага.
Он горько посмеялся сам себе, ощутив всю тяжесть нахлынувшей иронии. Он столько лет готовился противостоять последствиям, и в результате всё равно не справился с этим, в отличие от созданных им существ, которые слепо шли в бой и сражались, так как были предназначены исключительно для этого.
Колдун оглядел их, сконцентрированных, спокойных, молчаливых, готовых ринуться в бой и выполнить любой приказ хоть сейчас и не задавая вопросов. Магу вдруг понял, что, хоть и создал их, но не вдохнул в них жизнь, превратив в бездумных кукол, без целей и желаний.
Огромный минотавр по имени Митрос, чудом уцелевший в бойне возле башни, подошёл к Колдуну.
– Хозяин? – заговорил он мычащим басом, – Вам что-то нужно?
– Нет-нет, – ответил маг, – я просто… гуляю. Можешь идти.
Словно расстроенный, Митрос ушёл. Маг попробовал представить, чем могло заняться это существо в свободное время, но так и не придумал, и прошёл дальше, вглубь позиций его войск, где во всю веселились северяне.
Он никогда не переставал поражаться им. Считая Колдуна живым воплощением одного из своих многочисленных богов, норды поклялись следовать за ним, служить ему и охранять его всё время, пока тот находится на земле, среди людей. И уже несколько веков, поколение за поколением, они верны своей клятве, хоть даже и те, кто её дал, давным-давно превратились в прах.
Эти дикие и неотёсанные разбойники любили сражаться в той же мере, в которой любили жить. Казалось, будто сражение и жизнь для них были неразрывной частью, ибо даже в самую безумную битву, без единого шанса выжить, эти безумцы врывались с такой радостью, будто бы их ждали не смерть и оружие врага, но любимые жёны и дети, которых они не видели уже несколько лет.
Даже сейчас, в преддверии сражения, эти люди во всю наслаждались жизнью, словно не подозревая о грядущей опасности. Однако Колдун наверняка знал, что в один миг, как по щелчку, северяне превратятся из беззаботных весельчаков в кровожадных зверей, которым ничто не доставит большее удовольствие, чем смерть в бою. Причём неважно, своя или вражеская.
Пройдя ещё дальше, Колдун вышел к небольшой бухте, воды которой приятно шелестели, омывая каменистую почву под ногами. Маг помнил. Когда он прятал дракона, это плато было полностью покрыто водой, обеспечивая дополнительную скрытность для гробницы его дитя. А сейчас…
Сейчас всё вокруг было сухо, лишь изредка в камне можно было найти следы ракушек, которые когда-то жили на морском дне и служили напоминанием о далёком прошлом, которое больше не вернуть.
Не вернуть… Эта мысль зацепилась за сознание Колдуна. Он вдруг вспомнил разговор с Центурионом. Не вернуть… Не вернуть, и не изменить…
– Центурион был прав, – проговорил маг воде перед собой, – проклятье. Прошлое ведь действительно не вернуть и не изменить. Но
