Черное Солнце - Ребекка Роанхорс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О, наконец-то! Приближаемся к Великому Дому! – сказал Хайсан, когда они вышли на широкую аллею, расходившуюся на юге в разные стороны. – Посмотрим, встречает ли нас матрона клана.
Первая проверка, – подумала Наранпа. – Если Черные Вороны не выйдут поприветствовать наше шествие, это будет страшное унижение и верный знак того, что на самом деле мы враги.
Но, к великому облегчению Наранпы, матрона Черных Ворон, ожидая их, вышла навстречу.
Ятлиза была высокой и болезненно худой. На ней было длинное облегающее платье из шкуры пантеры, блестящая накидка из вороньих перьев изыскано спадала с плеч на землю, шею же обхватывал обрамляющий величественное лицо воротник из перьев редкого красного ары. Волосы были распущены по спине и украшены кусочками слюды, что ловили утренний свет, и на мгновение Наранпа почувствовала, как у нее в душе вновь зашевелился старый страх перед теми, кто родился в Созданных Небесами кланах. Как ты вообще можешь смотреть на такую женщину, как эта, и не думать, что она лучше тебя, что она пришла из другого мира, что она сама была звездой, сошедшей с небес?
Но ты была избрана! – напомнила себе Наранпа. Пусть кланы, Созданные Небесами, и состоят из властителей мира, но Кьютуэ поверил, что ты – будущее Наблюдателей. Без тебя не будет мира, и владения всех правительниц падут. Не забывай об этом.
Но помнить это было очень тяжело, даже болезненно. Она почти чувствовала, как осуждают ее другие жрецы. Тревога Хайсана за то, что она нарушает сложившийся порядок вещей, едва скрываемое презрение Абы, а Иктан… ну, Иктан – ее друг и никогда не осудит ее, но иногда она задавалась вопросом, не думает ли Иктан, что Наранпа не в себе, – пусть он и не говорит об этом.
После обмена несколькими заученными словами приветствий и восхвалений, с которыми, как показалось Наранпе, она справилась довольно хорошо, процессия снова двинулась в путь, направляясь в следующий квартал. Они нетерпеливо пересекли короткий мост, ведущий в Кун, и оставили за спиной черные здания и черные взгляды Одо.
Солнце к тому времени поднялось уже высоко, утренний мороз почти рассеялся, и утро стало хоть и свежим, но уже не особо противным. Словно почувствовав, что их западные соседи не оказали жреческому шествию восторженного приема, квартал Кун и клан Крылатого Змея приготовились к встрече всерьез. Едва шествие ступило на землю, в собравшейся толпе послышались хвалебные возгласы. Хайсан одобрительно хмыкнул, а Аба довольно засмеялась. Наранпа же почувствовала прилив признательности и ответила своим спутникам благодарным кивком. Возможно, теперь они не будут считать ее идею настолько уж глупой.
Она повернулась к Иктану, но он молчал под своей маской. Горожане радостно выкрикивали восхваления жрецам, размахивая зелеными лентами или танцуя под выстукиваемые барабанщицей, возглавляющей их процессию, ритмы, – так, что маленькие колокольчики звенели у них на коленях. После похоронного марша Одо это был настоящий праздник.
– Это излишне, – прошептал шагающий рядом Иктан. Наранпа вздрогнула. Он редко разговаривал на публике.
– Что? – спросила она, перекрикивая шум пения и приветствий.
– Закрытие – торжественный день, а не день празднований. Пусть Черные Вороны и вели себя немного угрюмо, но их поведение было более приличным, чем это. Что они вообще творят?
Она пожала плечами, раздраженная его словами.
– Возможно, они просто рады видеть нас и благодарны нам за нашу службу.
– И что же это за служба, Нара?
– Разве Кьютуэ не родился Крылатым Змеем до того, как присоединиться к небесной башне? – Для нее это было доказательством их общей истории, но едва эти слова сорвались с губ, как она поняла, что Иктан воспринял это плохо.
– Мы предназначены оставить в стороне всякое родство, едва войдем в двери небесной башни, – мрачным голосом сказал он. – Мы не должны оказывать поддержку нашим родовым кланам, а они не должны помнить нас. Иначе мы станем открытыми для подкупа. Но существует же наш долг перед небесами, не так ли? Они, в отличие от людей, постоянны. Незыблемы. – На последнем слове в голосе явно прозвучал сарказм.
– Не сейчас, Иктан. Пожалуйста. – Она уже свыклась с его цинизмом, но сегоднящний день должен был стать триумфальным. Могла же она хотя бы чуть-чуть получить удовольствие?
Она отвернулась от него и вновь обратила взор к толпе, намереваясь насладиться триумфом, но какая-то часть радости от встречи с приветствующим ее кланом исчезла, и к ней вновь вернулись старые тревоги.
Матрона Крылатых Змеев, Пейана, спустилась из Великого Дома, чтобы поприветствовать их на дороге. Она была столь же элегантна, как и Ятлиза, но от Пейаны исходили какие-то эманации, какая-то живость, которой не хватало Матроне Черных Ворон. В честь торжества на встречающей было надето платье из переливающейся чешуи крылатого змея, которое при ходьбе колыхалось, как собственная кожа, а на плечах у нее была мантия из ярко-зеленых и синих перьев, прошитых красными и желтыми нитями. Волосы же были уложены в два рога на макушке, а от ушей зеленым пламенем стекали нефритовые серьги.
После обмена церемониальными приветствиями шествие вскоре покинуло Кун, и вскоре у их ног был мост, ведущий к Солнечной Скале.
– Разве мы не пройдем через весь квартал? – спросила Аба.
– Кун – самый большой квартал Товы и простирается вниз по склонам скал, – ответил Хайсан, прежде чем Наранпа успела хоть слово сказать. – Попытаемся пройти его полностью – и это займет весь день! Если же мы пересечем реку здесь, то попадем в северную часть города в Восточных кварталах, где расположены лишь фермы. Там, конечно, нет необходимости проходить шествием, да и единственный путь в кварталы Созданные Небом, будет лежать через Утробу. – Он театрально содрогнулся.
– Мы переправимся через Товаше в Титиди через Солнечную Скалу, – добавила Наранпа. – Тогда мы пройдемся по Титиди и Тсаю и сможем вернуться в Отсу до заката. – Выпад Хайсана она старательно пропустила мимо ушей.
Солнечная Скала представляла собой плато на высоте двести футов[4], расположенное отдельно, в центре города. У ее склонов мчала воды река Товаше – дарующая жизнь артерия Товы. Ни один из кланов не правил на этой скале, и люди появлялись здесь лишь в церемониальные дни и в дни сбора Совета Ораторов.
Хоть переправа по этому мосту и была самой долгой, но прошла она без происшествий. Наранпа беспокоилась, как себя чувствует адепт из южных низин, но спрашивать об этом не стала. Долгий день начинал ее утомлять, и ей хотелось отдохнуть. Возможно, если бы Аба не смотрела столь осуждающе, она бы даже рискнула
