Покорители Америки. Колумб. Кортес - Чарльз Верлинден

14 октября Колумб покинул эту приветливую и дикую землю и отправился на поиски Сипинго, так как он был убежден, что открыл первый остров азиатской Индии. Теперь он хотел отыскать описанный Марко Поло богатый остров сокровищ. К вечеру он достиг острова Санта-Мария-де-Консепсьен, современный Рам-Ки. На следующее утро они посетили второй остров, а затем Фернандину, современный остров Лонг-Айленд. Это была узкая полоса — 60 миль длины и четыре мили ширины. Повсюду испанцев встречали довольно приветливо. Индейцы, поднимавшиеся на борт, вдоволь наслаждались сахарным сиропом, так как еще не пришло то время, когда на Антильских островах начали возделывать сахарный тростник. Это был более поздний дар колонистов, а черные рабы были их гибельным последствием. На Лонг-Айленде европейцы открыли для себя гамаки, миролюбивый подарок индейцев западной цивилизации.

Колумб переезжал с одного острова на другой и в благоприятных местах становился на якорь. Индейцы, которых он либо брал с собой с их согласия, либо загонял силой, постоянно твердили ему о короле, владевшем богатыми запасами золота и пряностей. Это мог быть Великий хан, для которого у Колумба были верительные грамоты. Он должен был править на Кольбе, или Кубе, а Куба была для него Сипанго. 27 октября с наступлением ночи адмирал увидел гористое побережье. На следующее утро он вошел в широкую реку с цветущими берегами и певчими птицами. Но где же храмы и дворцы Сипанго?

Если это не Япония, то, значит, Китай. 29 октября Колумб поднял паруса и направился к Кинсаю, большой китайской гавани, обозначенной на картах, о ней так часто рассказывал венецианский мореплаватель. Но повсюду он находил лишь селения аборигенов и никакого золота. Ему рассказывали о Кубанакан, одной из центральных областей Кубы, и он полагал, что речь идет о Великом хане. В глубь страны был послан отряд под началом толмача Луиса де Торреса, крещенного еврея, который немного говорил по-арабски. У Торреса был латинский паспорт, его сопровождал некий Родриго де Херес, посетивший некогда короля негров в Гвинее. Проводниками служили два индейца.

Между тем адмирал с помощью деревянного квадранта определил свое местонахождение и установил, что он должен находиться на 42 градусе северной широты. Он ошибался более чем на 20 градусов! Вычисление долготы укрепило в нем его убеждение в том, что Куба — это не Япония, а азиатский континент. В ожидании своих послов Колумб и его люди питались сладким картофелем, в то время еще неизвестным в Европе, местными бобами, обогащавшими их мясные и рыбные блюда. Иногда некоторое разнообразие в их меню вносил легуан.

Вернулся Торрес, так и не обнаружив Великого хана. Но он узнал о табаке, который мог дать торговцам намного больше, чем то золото, которое Колумб так же напрасно искал, как и великого правителя «Азии».

Эти поиски от одного острова к другому, от одного переезда к другому утомили многих людей экипажа. 22 ноября «Пинта» под командованием Мартина Алонсо Пинсона исчезла из поля зрения двух других кораблей и отправилась на поиски на свой страх и риск. На второй неделе января 1493 года Колумб видел ее в последний раз.

Вместе с Висенте Яньесом он продолжал исследовать северное побережье Кубы. В своем дневнике он записывал каждую деталь. Часто один только вид пышной растительности и гармоничных линий ландшафта приводил в восторг его поэтическую натуру. 5 декабря он достиг восточного края острова, который назвал мысом Альфа и Омега, что означало начало и конец, так как он верил, что достиг самой крайней точки азиатского континента. Но вскоре на горизонте обозначилось побережье Гаити. 9-го он решился назвать остров, вдоль которого плыл, Эспаньолой. Впоследствии он был назван на латинский манер Испаниола. Он еще не знал, что этот остров будет первой испанской колонией в Америке, что его там арестуют и однажды похоронят.

Когда 16 декабря он установил связь с одним касиком[7], испанцы нашли, наконец, немного золота. У этого вождя была небольшая пластинка золота величиной с ладонь. Он был местным торговцем и менял его маленькими кусочками. Другой касик более высокого ранга посетил Колумба на борту «Санта-Марии». В своем путевом дневнике, который он вел для своего испанского покровителя, генуэзец очень подробно рассказывает об этом. Колумб убедил его, что все эти острова можно очень легко подчинить себе, так как туземцы отнеслись к ним достаточно дружелюбно. Они видели в Колумбе и его людях посланцев с небес, тогда как европейцы уже считали их своими будущими рабами.

23 декабря узнали, что центральная часть Эспаньолы на языке тайно называется Сибао, это могла быть только Сипанго. Там должно было быть золото, что на этот раз и случилось.

24 декабря Колумб покинул бухту Акюль, где он узнал эту новость, и решил рождественские праздники провести с касиком Гуаканагари. Ему казалось, что это имя звучит по-японски.

В полночь «Санта-Мария» и «Нинья» очень медленно продвигались вперед, ветра почти не было. Они находились в миле от мыса Гаити.

После постоянной суеты последних двух суток команда «Санта-Марии» чувствовала себя изможденной. Часто сходили на берег, чтобы еще больше узнать о Сипанго и золоте, к тому же еще прибавились посещения туземцев. Никто не спал, было так тихо, что всем хотелось отдохнуть. Сменили вахту. Хуан де ла Коса, командовавший вахтами и сам уставший, дал своим людям возможность немного передохнуть, и сам вскоре заснул. Молодой матрос дремал у руля, который поворачивался в его ослабевших руках то в одну, то в другую сторону…

Вдруг легкое покачивание прекратилось, молодой рулевой испугался и громко закричал. Колумб первым появился на палубе, он увидел, как Хуан де ла Коса выскочил из каюты, люди поднимались на палубу, держась за поручни. Наскочили на рифы.

Колумб велел Хуану де ла Коса взять лодку и забросить якорь далеко вперед, чтобы освободить нос, сидевший не так глубоко, как корма. Оказавшись с несколькими людьми в лодке, баск решил перейти на «Нинью», но Висенте Яньес запретил ему подниматься на борт и, сопровождая его в собственной лодке, отправил его назад. Между тем «Санта-Мария» прочно зависла носом на рифе в направлении к суше. Прибой то поднимал, то опускал ее, каждый раз ударяя об острые кораллы рифа. Ничего не помогло и тогда, когда срубили тяжелую среднюю мачту. Швы разошлись, и вода хлынула в трюм. Корабль погиб. Вместе со своей командой Колумб перебрался на «Нинью» и, обессилев, ожидал наступления утра.

Примечательным был этот рождественский день! Весь он прошел в хлопотах по освобождению «Санта-Марии» от груза с помощью людей Гуаканагари. Время от времени касик посылал одного из своих родственников утешить адмирала. Но золото, которое все больше находили то здесь, то там, утешало европейцев гораздо лучше, чем симпатии аборигенов.