Дом в медвежьем углу - Алан Милн

"Кристофер Робин, ты должен прострелить шар из ружья. Ты взял ружье?"

"Конечно, взял", говоришь ты, "но если я его прострелю, это его испортит".

"А если ты этого не сделаешь", говорит Пух, "мне придется отпустить веревку, и это меня испортит".

Когда он так повернул вопрос, ты видишь, что дело серьезное, тщательно прицеливаешься в шар и стреляешь.

"Оу!", говорит Пух.

"Я что, промахнулся?", спрашиваешь ты.

"Ты не то чтобы промахнулся", говорит Пух, "но ты промахнулся в шар".

69

"Извини, старик", говоришь ты и опять стреляешь и на этот раз попадаешь в шар. Воздух выходит из него, и Winnie Пух приземляется. Но его руки, онемевшие от держания шара, долгое время так и остаются торчать вверх, целую неделю, и, какая бы муха его ни укусила или просто ни села ему на нос, он должен был ее сдувать. И я думаю -- хоть я и не уверен в этом -- вот почему его всегда звали Пух".

"Это конец рассказа?", спросил Кристофер Робин.

"Конец этого. Есть другие".

"Про Пуха и Меня?"

"И про Поросенка, и Кролика, и всех-всех. Ты что, не помнишь?"

"Я-то помню, но потом, когда я пытаюсь вспомнить, то забываю".

"Помнишь тот день, когда Пух и Поросенок пытались поймать Heffalump'a?"

"Они ведь его не поймали?"

"Нет".

"Пух не может, потому что у него совсем нет мозгов. А я поймал его?"

"Это входит в рассказ".

Кристофер Робин кивнул.

"Я-то помню", говорит, "только Пух не очень-то. Вот он и любит, когда ему рассказывают по новой. Потому что тогда это действительно рассказ, а не одно воспоминание".

"Вот и мне так показалось", говорю.

70

Кристофер Робин глубоко вздыхает, берет своего медведя за ногу и выходит из комнаты, волоча Пуха за собой. В двери он поворачивается и говорит:

"Придешь посмотреть, как я принимаю ванну?"

"Может быть", говорю.

"Я ему не повредил, когда попал в него?"

"Нисколечко".

Он кивает и выходит, и через минуту я слышу Winnie Пуха -- bump, bump, bump, -- поднимающегося вслед за ним по лестнице.

Глава II. НОРА

Эдуард Бэр, более известный своим друзьям как Winnie Пух, или просто Пух для краткости, однажды, громко хмыкая про себя, гулял по Лесу. Не далее как сегодня утром он сочинил небольшую Хмыкалку14. Произошло это во время утренних Упражнений от Тучности, глядя на себя в зеркало:

Tra-la-la, tra-la-la, потягиваясь во всю мочь; и далее Tra-la-la, tra-la-la-ox, на помощь, -la, пытаясь нагнуться до полу. После завтрака он несколько раз повторил ее про себя, пока не вызубрил всю наизусть, и теперь он ее хмыкал уже должным образом. Она звучала примерно так:

Rum-tum-tiddle-um-tum. Tiddle-iddle, tiddle-iddle, Tiddle-iddle, tiddle-iddle, Rum-tum-tum-tiddle-um.

Ладно, он, значит, хмыкает себе Хмыкалку и весело гуляет по Лесу, размышляя, что бы он делал, если бы он был не он, а кто-то еще, но вдруг он попадает на песчаный откос и обнаруживает в нем большую Дыру15.

"Так-так!", говорит Пух (Rum-tum-tum-tiddle-um). "Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то дыра -- это Кролик", говорит, "а Кролик -- это Ком-72

пания", говорит, "а Компания -- это Еда и Послушай-Как-Я-Хмыкаю и все такое. Rum-tum-tum-tid-dle-um".

Тогда он просунул голову в дыру и заорал: "Дома есть кто?"

Из дыры раздался сдавленный шум, кто-то беспокойно завозился, и затем все стихло.

"Я говорю "Дома есть кто?"", очень громко заорал Пух.

"Нет!", говорит голос и после этого добавляет:

"Совершенно необязательно было так вопить. Я и в первый раз прекрасно тебя слышал"16.

"Черт возьми!", говорит Пух. "Неужели там вообще никого нет?"

"Никого".

Winnie Пух вытащил голову из дыры и слегка поразмыслил. И ход его мыслей был примерно таков: "Там должен кто-то быть, потому что кто-то должен был сказать "Никого""17.

Он сунул голову обратно в дыру и говорит:

"Хэлло, это ты, что ли, Кролик?"

"Нет", говорит Кролик чужим голосом.

"Но это же Кролика голос?"

"Мне так не кажется", говорит Кролик, "во всяком случае, я его не имел в виду".

"О!", говорит Пух.

Он вытаскивает голову из дыры, и ему приходит в голову другая мысль, и он сует голову обратно в дыру и говорит:

"Ладно, а вы не будете так добры сказать мне, где Кролик?"

73

"Он пошел повидать своего друга Пуха-Медведя, он его лучший друг".

"Так это же Я!", говорит Медведь, весьма сбитый с толку.

"Какого рода Я?"

"Пух-Медведь".

"А вы уверены?", говорит Кролик, еще более сбитый с толку.

"Я совершенно, совершенно уверен", говорит Пух.

"Ну ладно, тогда входи".

Итак, Пух проталкивался, и проталкивался, и проталкивался в нору и наконец оказался внутри.

"Ты был совершенно прав", говорит Кролик, оглядев его. "Это действительно ты. Рад тебя видеть".

"А кто это был, как ты думал?"

"Ладно, я просто не был уверен. Знаешь ведь, как у нас в Лесу. Нельзя пускать к себе кого попало. Надо быть настороже. Как насчет того, чтобы перекусить чего-нибудь?"

Пух всегда не прочь чего-нибудь перехватить в районе одиннадцати часов утра, поэтому он с радостью наблюдает, как Кролик расставляет тарелки и кружки, и когда Кролик сказал: "Тебе меду или сгущенного молока на хлеб?", он настолько взволнован, что говорит: "И того, и другого", но потом, чтобы не казаться жадным, добавляет: "Но о хлебе, пожалуйста, не беспокойся". И после этого на протяжении долгого времени он вообще ничего не говорит... пока наконец, хмыкая довольно-таки

74

липким голосом, он не встает, дружески жмет Кролику лапу и говорит, что должен идти.

"В самом деле?"

"Видишь ли", говорит Пух. "Я еще мог бы задержаться ненадолго, если -- если ты__", и он с большой надеждой смотрит в сторону буфета.

"Честно говоря", говорит Кролик, "я сам собирался идти по делу".

"О, ну тогда я пошел. До свиданья".

"Ладно, до свиданья, если ты уверен, что ты больше ничего не хочешь".

"А есть что-нибудь еще?", быстро говорит Пух.

Кролик заглядывает под крышки всех мисок и говорит:

"Нет, ничего нет".

"Так я и думал", сказал себе Пух, "ладно, до свиданья. Мне пора идти".

Итак, он начал пролезать в дыру. Он проталкивался передними лапами и отталкивался задними лапами и вскоре, в то время как его нос был уже на открытом просторе, его уши... и его передние лапы... а затем плечи, а затем__

"Ох, на помощь!", сказал Пух. "Я бы лучше вернулся бы назад".

"Ах, зараза!", сказал Пух. "Лучше уж я полезу дальше".

"Ничего не могу сделать!", сказал Пух. "Ох, на помощь, зараза!"

Ладно, Кролик тем временем тоже захотел выйти и, обнаружив, что передняя дверь забита, вышел через заднюю, обошел вокруг Пуха и посмотрел на него.

75

"Хэлло, ты что, застрял, что ли?", спрашивает Кролик.

"Н-нет", говорит Пух небрежно, "просто отдыхаю и размышляю, хмыкаю вот наедине с собой".

"Ну-ка, больной, дайте-ка вашу лапу".

Пух-Медведь протянул лапу, и Кролик тащил, и тащил, и тащил.

"Ой!", закричал Пух. "Оторвешь!"

"Факт остается фактом", говорит Кролик, "ты застрял".

"Это все из-за того", ворчливо сказал Пух, "когда строят слишком маленькие двери".

"Это все из-за того", говорит Кролик неумолимо, "когда едят слишком много. Я все время думал", говорит, "только мне не хотелось произносить этого вслух", говорит. "И я знаю точно, что из нас двоих это был не я", говорит. "Ну ладно, пойду схожу за Кристофером Робином".

Кристофер Робин жил на другом конце Леса, и, когда они с Кроликом пришли и увидели переднюю часть Пуха, Кристофер Робин и говорит: "Глупый старый Медведь", но таким любящим голосом, что все снова почувствовали себя счастливыми.

"Я только что начал думать", говорит Пух, слегка сопя носом, "что Кролик теперь, возможно, никогда не будет в состоянии пользоваться своей парадной дверью. А мне бы не хотелось этого", говорит.

"Мне бы тоже", говорит Кролик.

"Пользоваться парадной дверью?", говорит Кристофер Робин. "Конечно, он будет ею пользоваться".

76

"Хотелось бы", говорит Кролик.

"Если мы не сможем вытолкнуть тебя наружу, Пух, то мы протолкнем тебя внутрь".

Кролик встопорщил усы и говорит, что, мол, протолкни они Пуха внутрь, так он и останется внутри, и, разумеется, никто так не рад видеть Пуха, как он, но существует, дескать, естественный порядок вещей, в соответствии с которым одни живут на деревьях, другие -- под землей, а третьи__"

"Ты имеешь в виду, что я никогда не выберусь оттуда?"18, говорит Пух.

"Я имею в виду", говорит Кролик, "что, зайдя так далеко, жалко останавливаться на полпути".

"Тогда", говорит Кристофер Робин, "есть только одна вещь, которую мы можем сделать. Надо подождать, пока ты снова похудеешь".

"А как же долго я буду худеть?", спрашивает Пух тревожно.

"Да уж неделю, как минимум, придется".

"Но я не могу здесь оставаться целую неделю!"

"Ты прекрасно можешь оставаться здесь, глупый старый Медведь. Это поможет вытащить тебя отсюда, что довольно трудно".

"Мы будем тебе читать", бодро сказал Кролик. "И надо надеяться, что не будет снега", добавил он. "И я скажу тебе, старина, ты занял большую часть моей комнаты -- так ты не станешь возражать, если я буду использовать твои задние ноги в качестве вешалки для полотенца? Потому что они, я хочу сказать, висят там без дела, а вешать на них полотенца было бы вполне удобно".