Чечения - битва за свободу - Зелимхан Яндарбиев

Второй силой, противодействующей принятию Декларации на сессии ВС, была группа ингушских депутатов, таранившая данный вопрос проблемой Пригородного района Северной Осетии. Они даже несколько раз порывались уходить, но удалось уговорить, возвратить в зал. И Декларацию буквально протащили. И это была победа. Её не омрачило даже поспешное заявление Завгаева, что принятый документ вовсе не говорит о выходе из состава России. Но «герои» ретировались слишком поспешно и было очевидно, что данный ВС на большее не способен и отстаивать Декларацию придётся совсем другими силами. И лишь ВДП была к этому готова, как показало дальнейшее развитие событий, уже через день. В Доме Политпроса ОК КПСС, где ныне размещается Исламский университет, проходила встреча Завгаева с представителями общественно-политических движений республики. В силу определённых обстоятельств члены ВДП оказались в зале в большинстве. Выступили Завгаев, Яндаров: это можно было назвать «презентацией» новой политики Доку, от которого так и веяло великодушием «хозяина положения». И он имел на это формальное право. И мы готовы были не замечать и большего, ибо они сделали то, чего никто от них не ожидал. Теперь необходимо было подтолкнуть их к дальнейшим действиям именно в этом русле.

Такую цель ставили представители ВДП на данной встрече. Началось выступление «неформалов». Знаменательно, что однозначную и полную поддержку принятой ВС ЧИАССР Декларации о государственном суверенитете ЧИР выразила только ВДП. Остальные были значительно иного мнения, выражая недоверие этому документу и ставя под сомнение правильность курса политики руководства республики. Ингушские «неформалы» были явно недовольны. Лидеры ЧПС и НФЧИ даже здесь не сумели перешагнуть свои политиканские амбиции и популизм. Салигов, видимо, решил в очередной раз ошарашить зал: «Я, Доку Гапурович, плевал на ваш бумажный суверенитет…», — начал он и в том же духе закончил. Момент был более чем смешным, и мало кто счёл такое поведение серьёзным.

Политической детскостью несло и от Бисултанова — лидера НФЧИ, которому почему-то не понравилось, что в зале большинство составляли члены ВДП: «Если бы нам сказали, что можно присутствовать всем, кто желает, то мы битком набили бы этот зал членами Народного фронта. Но нам было сказано: приглашаются только руководители общественно-политических организаций…», — заявил он уверенным тоном общенационального лидера. Видно было, не прошла ещё обида за не представленное ему на съезде слово, как и Салигову (оба они не были делегатами). Конечно, за «дискриминацию» на съезде обиду они затаили на ВДП и Яндарбиева, наивно полагая, что мы были неофициальными дирижёрами съезда, как выразился Бисултанов в своей сердитой записке во время работы форума. Сама судьба иронизировала над ними. В своём выступлении мы от имени ВДП поблагодарили Завгаева и ВС ЧИАССР за столь решительный шаг, сделанный ими в политической борьбе за независимость чеченского народа и ещё раз заверили, что ВДП не ставила и не ставит своей целью борьбу за власть в республике, а борется за полную национальную независимость. И для достижения её необходима консолидация всех политических сил народа: «Мы не ожидали от вас такого мужества и решительности. Вы, депутаты, оказались намного лучше, чем мы предполагали. Если Верховный Совет и в дальнейшем покажет себя сторонником государственного суверенитета, будет действовать в сторону наполнения Декларации действительным содержанием, то мы готовы быть самыми верными и бескорыстными помощниками руководства республики. Но если вы тайно или явно отступите от принципов принятой Декларации и тем самым предадите интересы доверившегося вам чеченского народа, ВДП вступит в самую беспощадную борьбу с вами, ВС ЧИАССР».

Выступившие за мной следом Абумуслимов С. — Х., Яхъяев С., Арсамиков Иса высказывались именно в таком духе. И это была наша незыблемая позиция: поддержать ВС ЧИАССР, если он будет работать на действительный суверенитет, или, если они не окажутся способными на это, взять власть в свои руки. На этом мы стояли и стоим. Да, на описанной встрече Завгаев чувствовал себя «отцом нации» и, возможно, готов был начать, действительно, новую политику. Под воздействием мощного освободительного порыва народа, продемонстрированного им на съезде, он чувствовал себя и обязанным, и способным к решительным действиям. На это мы и надеялись. Но груз оказался явно не по плечу — ни ему, ни депутатскому корпусу. Они попросту не верили в возможность достижения независимости и неспособны были поверить в это, сколько мы не бились. Я склонен думать, что и желание оградить Исполком ОСЧН от нашего влияния тоже было отчасти продиктовано желанием двигаться к цели «умеренными» шагами. Но только отчасти, а в основном сработал инстинкт «своей власти». Подсознательно почувствовали и свою беспомощность перед задачей, и нашу решимость, которая сулила им большие хлопоты. С образованием Исполкома ОСЧН Вайнахская демократическая партия вступила в новую фазу деятельности. Отныне все её действия будут подчинены и соизмеряться целями и задачами общенационального съезда и направлены на идейно-политическое обеспечение Исполкома. Изменилось и восприятие роли ВДП как государственными органами, так и населением. Если до общенационального съезда ещё удавалось замалчивать деятельность ВДП, то после него лидирующая роль её признавалась однозначно. «У неформального движения в республике, пережившего крушение так называемого «Народного фронта», открылось в настоящее время второе дыхание в лице Вайнахской демократической партии, — писала, в частности, «Новая газета». — На съезде чеченского народа ВДП сумела значительно укрепить свои позиции. Противостояние между официальными властями и демократическим движением, представленным, в основном, ВДП и Исполкомом чеченского общенационального съезда, может в конце концов вылиться в открытое столкновение». Правда, такие признания делались не так часто, нас больше ругали или замалчивали. Но считались.

Деятельность же Исполкома ОСЧН после отъезда Дудаева к месту службы попытались вовсе заморозить. «Центристы» на заседания являлись редко, чтобы сорвать кворум, а Умхаев просто провоцировал склоки, и ни одна повестка дня не довелась до конца. Необходимо было добиться приезда Дудаева, для чего нужно было выхлопотать его увольнение в запас. С трудом отправили ходатайство в Верховный Совет СССР. Но не дремали и «завгаевцы». В верховные органы власти полетели секретные донесения о том, как генерал Дудаев в сговоре с ВДП организовывает свержение советской власти. Более того, предпринимались меры и по оказанию давления на активистов через родственников и по линии работы. Состояние дел в Исполкоме требовало принятия срочных мер. И мы с Умхаевым полетели в Тарту к Джохару. Летели вместе, но с различными намерениями: Умхаев — с тайной целью уговорить Джохара сложить с себя полномочия председателя Исполкома, а мне было поручено (сторонниками линии ВДП) не только не допустить этого, но и уговорить генерала оставить службу ради деятельности в Исполкоме. Джохар не оставил надежды нашим оппонентам. Вскоре он прилетел на несколько дней, а ещё через месяц вырвался в запас и приступил к исполнению обязанностей, возложенных на него ОСЧН. Сразу же по приезде Дудаев вносит некоторые коррективы в деятельность Исполкома. В первую очередь, переводит работу Исполкома на международно-правовую основу. В общекавказской политике идёт на активный контакт с лидерами Грузии, Армении и Азербайджана. Грузия в его политике становится приоритетной зоной решения общекавказских задач. Начинается работа по подготовке вступления Чеченской Республики в Организацию Непредставленных Народов. В орбиту активной деятельности Исполкома втягиваются и другие общественно-политические движения — «Движение зеленых», в особенности.

Последнее послужило ещё и тому, что были сведены на нет попытки властей стимулировать некоторые неформальные движения к противодействию ВДП, перенести акцент в политической жизни на другие, чаще имитирующие деятельность, политгруппы. фронт борьбы против ВДП и Исполкома ОСЧН усиливался и по линии общекавказской деятельности. Москва делала всё, чтобы уменьшить влияние ВДП и представленной им чеченской делегации на АГНК. Это сказывалось и на результатах политической деятельности сил национально-освободительной ориентации у себя в республиках. Они были весьма скромными. Ни одна из автономных республик СССР так и не приняла декларацию о государственном суверенитете, подобную чеченскому варианту. Лидерство Чечении было налицо. Это выразил в своём письме один из руководителей национально-освободительного движения Дагестана Д. Халидов: «Поздравляю вас всех с принятием Декларации о суверенитете республики. Считаю, что Вы показываете всем остальным кавказцам пример того, как должно быть». Но всё же к весне 1991 года, к приезду Джохара на родину, ощущалась явная разлаженность механизма общекавказской борьбы за независимость, что вызывало очень серьёзную тревогу у наших соратников, особенно абхазцев. Тем временем, внутренние разногласия в Исполкоме ОСЧН углублялись. Становилось ясно, что необходимо созвать очередной этап съезда, чтобы выяснить, какая из позиций получит поддержку народа. Характерную для того момента особенность в деятельности Исполкома подметил присутствовавший на одном из майских заседаний ИК писатель и политик из Абхазии Даур Зантария. Вместе с тем, он подчеркнул и роль чеченцев в общекавказской борьбе. Чрезмерно жёсткая схватка между сторонниками ВДП и «умхаевцами» была им воспринята с большой тревогой. Вот что он написал: