Сказания о земле Московской - Сергей Голицын

Много сел было сожжено, в том числе село Любец, а ниже по Клязьме малый городок Стародуб. Все их жители, кто не успел в лесах скрыться, от вражеских сабель погибли.

В Переяславле-Залесском тогда княжил брат Юрия Всеволодовича Ярослав. Где он был в тот страшный на Руси час, о том в летописях не сказано.

Верно, посылал к нему гонцов Юрий:

— Брат, помогай! Брат, выручай! Поспешай ко мне! Веди свои полки!

А Ярослав медлил, может статься, ждал, когда подойдут к нему рати из Новгорода. И не прибыл он в стан Юрия.

Но не дрогнули в тот грозный час племянник Юрия — Василько ростовский с братьями, подошли они со своими малыми полками к нему на подмогу…

4 марта 1238 года схватились две силы в открытом бою за непроходимыми дебрями земли Ярославской, на берегах реки Сить.

Столь кровопролитной битвы на Руси ранее не бывало и долго еще не будет. Храбро бились русские воины. Если тупились их мечи и ломались их копья, хватали они со снега кривые сабли поверженных врагов и вновь кидались в сечу. Умели биться русские люди, сражались, пока рука меч, топор или копье держала, но опять же было их куда менее, нежели воинов Бурундая.

И умирать русичи умели, когда достигала их славная смерть в бою. К вечеру враги победили. Князь Юрий Всеволодович был обезглавлен. Только пятнадцати всадникам удалось ускакать.

Сколько русских и сколько врагов пало в той битве — никто не считал. Некому было считать. Летописец писал: «Татары велику язву понесоша, паде бо их немалое множество».

А молодой Василько, тяжкораненый, был взят в плен. С большой любовью отзывался о нем летописец: «Бе бо сей князь лицъм красень (ликом красив), очима светел и взором грозен, паче меры храборь, сердцемь же легок».

Привели его в стан татарский. Через толмача Бурундай сказал ему, чтобы переходил на их сторону, обещал, что Бату-хан отдаст ему все земли русские — владимирские, суздальские, рязанские и многие другие, какие покорит.

Василько отказался — и тут же был зарублен саблями.

Вдова убитого княгиня Мария разыскала тело своего любимого мужа, привезла в Ростов и где-то под полом собора тайно похоронила. Где находится его прах, до сих пор не могут найти…

Слава о нем, о народном герое, до сих пор живет в сердцах ростовчан.

После битвы при Сити Бурундай повел свои тумены на соединение с полчищами Бату-хана, какие шли на северо-запад.

Прослышал Бату-хан, что за непроходимыми лесами и болотами стоит город славный, со многими белокаменными храмами. А под каждым храмом в подклете хранятся несметные богатства. И зовется тот город Господин Великий Новгород.

Собрал тогда Бату-хан своих главных военачальников на совет и спросил их: идти ли им вперед или поворотить коней?

Субудай и Джебе, зная о новгородском обилии, предлагали идти вперед, а Бурундай предостерегал, указывал на обескровленные тумены. Бату-хан повелел идти вперед. С боем его рати взяли Тверь, подошли к Торжку.

Решили его жители обороняться. Две недели шли приступом враги на стены города. Много их погибло, пока не был взят доблестный город и не уничтожены все его защитники…

Пошли враги далее — по лесам дремучим, где совсем мало людей жило. С великими трудами доставали они пропитание для воинов, овес и сено для лошадей. Между тем весна наступила, начало пригревать солнце, таяли снега, реки грозили разливом.

И опять собрал Бату-хан на совет своих военачальников. И все они, как один, сказали:

— Кони наши истощали, тумены поредели. Разумнее будет отложить поход на другое лето.

Остановил Бату-хан свои полчища. Ста верст не дошли они до Новгорода и повернули обратно. Где-то по дороге пришлось им бросить всю награбленную добычу, кинули они стенобитные орудия и — страшное злодейство — перебили всех пленных.

И шли их обескровленные тумены и шли, от бескормицы кони едва переступали копытами, а сами воины, случалось, ложились спать голодными.

Бату-хан и его военачальники от злобы зубами скрипели. Раньше нигде с такой яростью им не сопротивлялись, и нигде не гибло столько их воинов…

Встал на их пути славный город Смоленск. Издали поглядели они на его крепкие дубовые стены с башнями, с воротами также дубовыми. А из-за стен горожане грозились, копьями щетинились, к защите готовились. И не решился Бату-хан на осаду, не останавливаясь, мимо повел свои тумены.

Герб города Киева.

Вступили они в края обжитые, ни дремучих лесов, ни болот тут не было, сел и деревень по пути попадалось много, зерно и овес береглись по житницам, прошлогодние стога сена стояли по речным поймам. Где проходили — все подряд пустошили, поджигали.

Приблизились к малому городку Козельску.

— Что же идем в свои степи без добычи? — возроптали темники.

И Бату-хан решился остановить свои тумены, повелел взять город приступом.

А козельцы заперли крепостные ворота, отважились биться до последнего.

Семь недель осаждал Бату-хан городок, стенобитных орудий у него не было. На пятидесятый день назначил он приступ. Много его войска полегло, а осажденные были все перебиты. Княжил в Козельске шестилетний мальчик Василий; по преданию, он утонул в крови своих подданных. Назвали татары Козельск «Могу Болгусун», что значит «Злой город».

Далее Бату-хан быстрым ходом повел свои поредевшие рати в низовья Дона — готовиться к новым завоеваниям.

5

 следующем, 1239 году его тумены пошли вдоль Волги вверх по обоим ее берегам, окончательно разрушили царство поволжских булгар, снова перешли рубеж земли Русской. Они взяли Муром, а также недавно до того основанный при слиянии Волги с Окой малый городок Нижний Новгород, повернули на запад, взяли и сожгли другой малый городок — Гороховец, откуда все жители успели в лесах укрыться.

Но дальше лежала разоренная за предыдущий год земля, второй раз проходить по ней огнем и смертью Бату-хан не стал и вновь повернул свои тумены на восток, двинулся на малые народы, какие жили по Волге, по Каме и по их притокам, — подчинил своей власти предков нынешних марийцев и чувашей.

В тот же год другое воинство под водительством Менгу — двоюродного брата Бату-хана — вторглось в пределы Южной Руси. После ожесточенной битвы был взят Чернигов. Пали Курск, Новгород-Северск, Переяславль и другие города. Дошли враги до Днепра и остановились.

Увидели они на противоположном, правом берегу город.

Славнейший из славных, в былые годы стольный для всей Руси, воспетый во многих сказаниях, раскинутый по горам город Киев, со златоглавыми каменными храмами, со стенами неприступными, с теремами островерхими, с зелеными садами по оврагам. Написал летописец, что Менгу-хан, «видевь Киевь, удивися красоте его и величьству».

Переправились его послы через Днепр, хотели «прельстить» киевского князя Михаила Всеволодовича, чтобы он допустил их тумены в город. Начались переговоры.

Но городские посадские, много наслышанные о разоренных и сожженных на Руси городах, о тысячах и тысячах убитых и взятых в плен русичей, сбежались со всех сторон, оттолкнули княжеских стражников и перебили тех послов.

Узнав об их гибели, Менгу-хан распалился в ярости, но войска у него было мало, а стены киевские — видел он — были крепки.

И повелел он своим туменам воротиться обратно в поволжские степи.

Киевляне предвидели: вернутся враги с большею силою, не может того быть, чтобы не вернулись, и не только ради мести за убийство своих послов.

К этим годам Киев утратил былое могущество. Северо-восточный Владимир отнял у него первенство. Но в народе крепко помнили о былой славе Киева, называли его «матерью городов русских».

Киевляне гордились своим городом, златоглавыми храмами, узорчатыми теремами бояр. В Киеве процветали различные ремесла, богатые ремесленники берегли накопленное обилие либо в подклетях церквей, либо у себя за семью замками. Киевские купцы ездили по другим городам русским и в другие страны, с большой выгодой торговали изделиями ремесленников, а нажитые прибыли прятали.

В стане Бату-хана знали о киевских несметных богатствах и готовились к новому походу, набирали новые силы.

Деревянный щит конного воина XII–XIII веков, на нем — старинный герб города Владимира: лев, вздыбленный в прыжке.Такими мечами рубили и кололи древние русские воины, слева: меч XII–XIII веков, железный с наведенными стальными лезвиями, длиной 90 см, справа: меч целиком стальной XIV века, длиной 106 см.

Князь Михаил Всеволодович киевский сознавал, что придется ему держать ответ за убийство ханских послов, и бежал в Венгрию. Какое-то время Киев оставался без князя. Явился Даниил Романович Галицкий; он забрал Киев под свою державную руку, но сам в городе не остался, отошел в свой Галич, а вместо себя посадил воеводу Дмитра.