Стихотворения. Книга стихов - Ирина Ратушинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«А тебе показалось, что ночь...»
А тебе показалось, что ночь —и прожектор в окно!Ты вскочил, просыпаясь.Но это был просто рассвет.До будильника час —на последние сны, мой родной!Постарайся уснуть.А что птицы — ещё не в листве —В набухающих ветках,по первому пуху — орут —Это значит: сегодня взорвутся зелёным леса!Трудный день впереди.Отпусти на привычный маршрут —Паруса и полёт —Сколько там остаётся минут...Не достанут,Никто не достанет твои паруса.
1982 Киев«Раз пора облака загонять и доить...»
Раз пора облака загонять и доить,В кабаках откупоривать вина,Пани — утренний грим на вечерний сменить —Наступает szara godzina.[2]Но трёхцветные кошки, как флаги, царят,Но парят витражи леденцами,Но неоновых трубок цыганский парадВ ритме пульса мерцает.О, я вижу тебя — как глаза ни закрой —Ты стоишь, негасима...Над отчизной моей —Первой или второй? —Наступает szara godzina.Но пройду я по улицам сквозь патрули,Ветром Гданьська ночного.Как израненный пёс,Сердце молча болит:Знать бы нужное слово!Знать бы польское слово — не может не быть —Что дарует свободу!На остатке дыханья — все песни забыть —За высокую оду!Чтобы всё — в твой костёр,В твой костёл, в твой прибойЦвета пепла и мела...Кровь на стыках, как поезд, грохочет тобой:Nie zqinela![3]
1982 КиевПеред этапом
«Из незнакомого окна...»
Из незнакомого окнаСкупой огонь дрожит и льётсяДа отражённая лунаПлывёт, как яблоко в колодце.И всё.Ни пса и ни звезды.Минуты капают, но мимо...Как сердце, падают плоды,Но дрожь земли неощутима.Кем нам назначен этот час —Души немое предстоянье?Себе ли ищем оправданья?Виним ли время, горячась?Без слов тоскуем ли по дальним?И ловим зов, хоть не слышныНи голоса, ни звук кандальный.Но посредине тишиныВозможно ль этот зов опальныйЗа отпущение виныПринять?
1982 ночью перед арестом, село Лышня«Молоко на строке не обсохло...»
Молоко на строке не обсохло,А отчизна уже поняла,И по нас уже плакали ВОХРы,И бумаги вшивали в дела.Мы дышали стихами свободы,Мы друзьям оставались верны,Нас крестили холодные водыОтвергающей Бога страны.А суды громыхали сроками,А холопы вершили приказ —Поскорее прикрыть медякамиПреступление поднятых глаз.Убиенны ли, проданы ль братьями —Покидаем свои города —Кто в безвестность,а кто в хрестоматию —Так ли важно, который куда?Сколько выдержат смертные узы,На какой перетрутся строке?Оборванка российская муза,Не умеет гадать по руке.Лишь печалится: ай, молодые!Неужели и этих в расход?Погрустит и пойдёт по России.Озари ей дорогу, Господь!
1982 тюрьма КГБ, Киев«Моя тоска — домашняя зверюшка...»
Моя тоска — домашняя зверюшка.Она тиха и знает слово «брысь».Ей мало надо: почесать за ушком,Скормить конфетку и шепнуть: «Держись».Она меня за горло не хватаетИ никогда не лезет при чужих.Минутной стрелки песенка простаяЕё утешит и заворожит.Она ко мне залезет на колени,По-детски ткнётся носом и уснёт.А на мою тетрадь отбросит тениБессмысленный железный переплёт.И только ночью, словно мышь в соломе,Она завозится, и в полуснеТихонько заскулит о тёплом доме,Который ты ещё построишь мне.
1982 тюрьма КГБ, Киев«Леденцы, кому леденцы!..»
Леденцы, кому леденцы!Нету слаще, прозрачней нет!Налетай скорей, сорванцы:На лучинках — целый букет!Жёлтый заяц, красный петухИ четыре лиловых слона.Забирай себе сразу двух:Что за радость, если одна?У моих леденцов секрет:Ветер, мята и барбарис.Нету слаще, прохладней нет —Налетай и смелей берись:Облизни — во рту холодок,Откуси — растает как сон,Глянь насквозь — зелёный ледок,Жёлтый мёд, малиновый звон!Динь-дон — сахарное стекло!Этим летом, в этом саду —Налетайте — вам повезло!Завтра я уже не приду.Жёлтый заяц, лиловый слонНе вернутся — и не беда.Леденцовый старый закон:Что за радость, если всегда?
1982 тюрьма КГБ, Киев«Наше время — больная корова...»
Наше время — больная корова:Бабий взгляд и наждачный язык.Изжевало нам судьбы без крови,Без особых страстей и грозы.Сунет морду — всё ближе и ближе,Не успеешь оставшихся днейУберечь: дотянулось и лижет!Тем охотнее, чем солоней.
1982 тюрьма КГБ, Киев«На лестнице, пропахшей керосином...»
На лестнице, пропахшей керосином,На третьем марше, гулком, как орган,Гранёная стекляшка — как красиво!Восторг сорок, поэтов и цыган!Бывают ли находки вдохновенней?Скорей надраить об рукав — и вотНа что ни глянь — сиреневые тениИ апельсинный радостный обвод!Витки перил! Карниз! Лепные маски!И нетерпенье прыгает уже:Не пропадут ли сказочные краскиВне мрамора и пыльных витражей?Но милостивы сумрачные чары:Двор — в леденцах!О, с кем бы разделитьОткрытие?— Муркет! Смотри, котяра:Какое солнце, аж стекло болит!
1982 тюрьма КГБ, Киев«Сложно жить летучей кошке...»
Сложно жить летучей кошке:Натянули провода.Промахнёшься хоть немножко —И калека навсегда!Развели тоску такую,Понавешали тряпьё...Но лечу! Кто не рискует —Тот шампанское не пьёт!Виражи кручу я лихо,Лучшим асам нос утру...Догоняю воробьиху,Хоть и в рот их не беру.Мне приятно по привычкеРазвлекаться по пути:Выдрать хвостик Божьей птичкеИ по ветру распустить.Я люблю качать антенны,Портить нервы паукам,И заглядывать за стены,И ходить по потолкам.Я могу влететь в окошкоНа девятом этаже,Тихо скушать курью ножку,Торт и мятное драже,Глянуть в зеркало с улыбкой,В ванной краны повертеть,Изловить из банки рыбку —И на крышу — песни петь.Там уже под мокрым снегомПахнет мятой и луной,Там не терпится коллегамПоздороваться со мной.Сколько рыжих, сколько серыхСтонет от моей красы!Там такие кавалеры —Со спины видны усы!Март-апрель... Наверно, в маеБуду нянчить я котят.Ни за что не отвечаю,Если тоже полетят!
1982 тюрьма КГБ, Киев«Минуты памяти о недожитом лете...»
Минуты памяти о недожитом летеПришли ко мне и встали у дверей,Наивны и торжественны, как дети,В тугих нарядах принцев и зверей.Они свои сокровища держалиТак бережно на худеньких руках —Все грозы, всех жуков!Мне было жаль их.И мы заговорили о стихах.Потом листали мятые страницы,Потом молчали. А ещё потомНеслышные полуночные птицыСтолпились за единственным окном.И так они внимательно глядели,Так неуклонно, будто счёт вели,Перебирая каждый день недели.И гости распрощались и ушли.А я в смятеньи собираю силы.Ещё чуть-чуть! Мне следует давноТех птиц впустить.Их время наступило.Но как мне трудно отворить окно!
1982 тюрьма КГБ, Киев«Господи, как он там? Присмотри за ним...»
