Ника Лосовская и законы физики - Галина Полонская

Стараясь найти подтверждение (или опровержение!) своей версии Ника вновь взялась за дневник Романова-старшего.

Через несколько минут сосредоточенного чтения одно место ее особенно заинтересовало.

Сегодня мой сын вернулся домой и сказал, что только что встретил свою бывшую одноклассницу.

— Ее зовут Лена Логинова, — говорил он. — Может, ты ее помнишь — такая красивая кареглазая буряточка. Она очень любила читать на уроках разные книжки, поэтому глаза еще в первом классе испортила и очки носила. Оказывается, она в этом смысле совсем не изменилась. Окончила институт культуры и работает теперь в детской библиотеке — здесь, в Ангарске.

Я, честно говоря, не очень помнил эту девочку, но понял по интонациям сына, что когда-то мой мальчик очень ей симпатизировал.

«Так-так-так, — воодушевилась Лосовская. — Попробую-ка я поговорить с Леной Логиновой. Может быть, ей что-нибудь известно…»

Узнать Лену Логинову было нетрудно. Ника помнила, что в дневнике она была названа «буряточкой», к тому же Лена носила очки. Разглядев миниатюрную молодую женщину за библиотечной стойкой, Лосовская поняла, что не ошиблась. Несмотря на летние каникулы, к стойке выстроилась длинная очередь беспокойных читателей — школьников разного возраста. Замыкала эту галдящую очередь Ника. От нечего делать она стала рассматривать объявления, вывешенные на библиотечном стенде, и увидела среди них целый список ребячьих «перлов». Оказывается, читатели иногда требовали у библиотекарей следующие литературные произведения:

«Вечера на хуторе близ Глуханьки» Гоголя,

«Станционного водителя» Пушкина и даже повесть «Быть или не быть» Гамлета.

Развеселившаяся Ника не заметила, что подошла ее очередь и симпатичная библиотекарша в очках в изящной оправе вопросительно смотрит на нее.

— Вы хотите что-нибудь взять для ребенка?

— У меня нет детей, — привычно ответила Лосовская. — Я просто хотела с вами побеседовать. Вы ведь Лена, правда?

— Правда, — кивнула библиотекарша. — А о чем вы хотите побеседовать?

— О вашем бывшем однокласснике Георгии Романове.

— С ним что-то случилось? — встревожилась Лена.

— Я не знаю, — призналась Ника. — Надеюсь, что нет. Дело в том, что он мне очень нужен, а я понятия не имею, где он может сейчас находиться. А вы что-нибудь о нем знаете?

— Знаю, — просто сказала Лена Логинова.

Лосовская попала в яблочко. Уже через минуту ей стало известно местонахождение Георгия. Оказывается, именно Лена предложила ему поработать на бурятском курорте Аршан — заменить в одном из пансионатов сторожиху, дальнюю Ленину родственницу.

— Когда мы с ним случайно встретились, — рассказывала библиотекарша Нике, — у Гоши был очень измученный вид, я его даже не сразу узнала. Он сказал, что ему хочется пожить вдали от города, на природе, поразмышлять о жизни и всякое такое… Вот я и вспомнила свою аршанскую двоюродную бабку. Гоша взял у меня адрес пансионата, записал, как туда добраться, и попросил никому не говорить, где он… Из-за этой секретности он не сразу узнал о смерти отца. Я бы, конечно, ему сообщила, но я сама не знала — меня тогда в Ангарске не было. У меня в июне отпуск по графику — я по «Золотому Кольцу» путешествовала…

Девушки помолчали.

— А вам в детстве Гоша нравился? — спросила Ника, вспомнив вывод, сделанный в дневнике Романовым-старшим.

— Да как вам сказать? — Лена пожала плечами. — Я тогда более ярких мальчиков выделяла. А он тихий ходил, незаметный…

— Понятно, — вздохнула Ника. — Спасибо вам, Лена, вы мне очень помогли.

Глава 16

Ранним утром Ника садилась в автобус, направлявшийся на популярный в Восточной Сибири курорт Аршан. Трястись в автобусе предстояло целых пять часов, поэтому девушка обрадовалась, когда ощутила, что проваливается в сон…

Проснулась она уже у Байкала, в Слюдянке. Этот небольшой райцентр на берегу знаменитого озера ужасно портил его вид своими многочисленными фабричными трубами, и поэтому Ника опять закрыла глаза. Второй раз она пробудилась почти на самом подъезде к Аршану — Иркутская область уже осталась позади и теперь автобус ехал по Бурятии.

За окном открывался великолепный вид на Тункинскую долину — с таинственными конусами потухших вулканов и скалистыми гольцами, увенчанными снежными шапками. Пронзительно-синее небо, необыкновенно прозрачный воздух, многочисленные водопады… Залюбовавшись, Ника вспомнила, что это место часто называют «Сибирской Швейцарией». Курорт и деревня Аршан раскинулись по горному склону и были почти с трех сторон окружены высокими горами.

Ника брела по бурятскому поселку, разглядывая ветхие дома. Их хозяева сидели на крылечках и созерцали движение облаков по небосклону. Улица братьев Домышевых, где располагался пансионат, представляла собой почти не выровненный участок гористого рельефа с огромными белыми камнями. Прямо посередине улицы кренились в разные стороны деревянные столбы линии электропередач.

Вскоре Ника увидела небольшой бревенчатый дом пансионата. Во дворе у костра сидел загорелый молодой человек в одних шортах и что-то варил в котелке.

Войдя во двор, Ника подошла к нему и, поздоровавшись, предложила помочь чистить грибы, горкой лежавшие рядом с котелком. Парень поднял на Нику глаза, очень похожие на глаза Бориса Сергеевича Романова с той единственной фотографии, молча протянул ей нож, а сам стал подкладывать в костер поленья.

— Георгий, — обратилась к нему Ника, — а почему вы не спрашиваете, кто я такая?

— А что тут спрашивать? — Георгий пожал плечами. — Это пансионат химического НИИ, раз вы сюда приехали, значит, имеете к этому НИИ какое-то отношение. Разве не так?

— Не так, — сказала девушка. — Совсем не так. Я — внучка Любови Эмильевны Лосовской, хорошей знакомой вашего отца.

— Вы знали моего отца? — удивился Георгий.

— Лично не знала. Но моя бабушка мне много о нем рассказывала, и так получилось, что я читала его дневник… Мне очень жаль, что всё так вышло…

Георгий не поднимал глаз от костра, при ослепительном солнце горевшего посреди двора.

— Вы, наверное, считаете, что это я во всем виноват, — глухо проговорил он. — И правильно делаете. Ведь я даже на похороны к нему не приехал… Потому что ничего не знал. Как последний идиот, горами любовался да грибочки каждый день собирал…

Ника помолчала, а когда заговорила снова, то как-то естественно стала обращаться к парню на «ты»:

— Я думаю, что Борис Сергеевич не хотел бы, чтобы теперь ты так терзался. К тому же, в дневнике он писал, что сам чувствует вину перед тобой.

— Какую вину? — Георгий недоверчиво посмотрел на девушку.

— Он считал, что уделял тебе в детстве недостаточно внимания. Твоя мама слишком на тебя давила, а он ничего не мог с этим сделать. Борис Сергеевич писал в дневнике, что из-за этого у тебя нет в характере твердости.

Вообще-то Ника не была уверена, что такие вещи можно говорить человеку, с которым она только что познакомилась, но, кажется, Георгия это не смущало. Они разговорились.

Тем временем вода в котелке выкипела почти наполовину. Ника помогла Георгию сварить грибной суп, а когда кушанье было готово, Георгий позвал ее в дом. Девушка подхватила свой рюкзачок, а парень взял в руки котелок с грибным супом. С раскаленного от солнца и жара сосновых поленьев двора они попали в кухню-столовую, где было почти прохладно.

— А почему ты здесь еду не готовишь? — удивилась Лосовская, осмотрев уютное помещение с диванами, телевизором, двумя импортными холодильниками и электрической плитой.

— Мне на костре больше нравится. Совсем другой вкус!

Ника была с ним согласна.

— Сейчас поедим, — деловито сказал Гоша, — потом я тебя в комнату отведу, сможешь там отдохнуть. А потом, если хочешь, прогуляемся. Я тебе все местные достопримечательности покажу.

Пансионат был пуст. Одни отдыхающие уже уехали, а другие должны были прибыть только завтра. Гоша предложил девушке самой выбрать комнату и предусмотрительно задернул в ней шторы, чтобы свет не мешал Нике, если она захочет с дороги поспать.

…Она лежала на одной их двух кроватей, поставленных вдоль стен, и разглядывала шторы. На светло-бежевой, явно недешевой ткани были изображены странные профили каких-то сказочных существ.

«У Гоши нет никаких предположений о причине взрыва в доме отца, — резюмировала она свои мысли. — И вряд ли это он был поджигателем, забросившим бутылку с горючей смесью в квартиру Шпырина».

Для последнего вывода было серьезное основание. Дело в том, что перед отъездом в Аршан она побывала у дома Шпырина. Все следы пожара были уже ликвидированы. Квартира «шапочного» короля на четвертом этаже сверкала свежевставленными стеклопакетами. Ника попыталась представить себе поджигателя и его действия. Для того, чтобы забросить бутылку в окно четвертого этажа, надо быть достаточно сильным и тренированным человеком. Но кто сказал, что он бросал ее с земли?