Рейдер времени (ЛП) - Эдмонд Мур Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так мы и двигались в сторону города, а наши похитители тем временем переговаривались и обменивались шутками на родном языке. На землю опускались сумерки, быстро темнело. По мере того как мы приближались к городу, на его башнях тут и там вспыхивали яркие огоньки — желтые и красные пятнышки немигающего света. И высоко над всеми ними сверкал одинокий ярко-фиолетовый луч, который, как я догадывался, должен был находиться на вершине большого здания, увиденного нами издалека.
Мы выбрались на дорогу — ровную, широкую, с твердым покрытием — и дальше шагали уже по ней. В просторных полях, раскинувшихся по обеим сторонам от дороги, трудились какие-то огромные машины. Издавая пыхтящие, пульсирующие звуки, они, судя по всему, перекапывали землю. Также нам стали встречаться другие люди. Это были мужчины, похожие на тех, что пленили нас, — бронзовокожие, бородатые, облаченные в точно такую же броню. Выкрикивая приветствия и перешучиваясь с нашими похитителями, они с любопытством рассматривали меня и Лэнтина.
Вдоль дороги стали появляться здания, и я заметил, что все они построены по единому образцу — в форме вертикального цилиндра. В совершенно гладкой, лишенной каких бы то ни было окон поверхности имелся лишь один открытый вход, расположенный в нижней части сооружения. Материалом для цилиндров послужил, насколько я мог судить, белый камень, призрачно мерцавший в вечернем сумраке. Все попадавшиеся нам на глаза здания обладали самыми разнообразными размерами. Но, каким бы ни был размер, форма и пропорции всегда оставались неизменными — толстый, поставленный вертикально цилиндр.
Через дверные проемы зданий наружу струился красноватый свет. Проходя мимо входа в какой-нибудь цилиндр, мы время от времени слышали, как изнутри зданий вырываются крики и смех. Все больше и больше мужчин в доспехах встречалось нам по пути и проходило мимо. Были там и другие люди — без доспехов. Черные, коричневые, белые, желтые… Из одежды они носили только рясы из белой ткани, а ходили, совершая неловкие, скованные движения — точно автоматы. Я содрогнулся, когда один из них, проходя мимо, слегка меня задел. Он подошел достаточно близко, чтобы я смог разглядеть его лицо; пустотой своего выражения оно вызывало глубочайшее отвращение. Глаза, в которых не было заметно никаких признаков интеллекта, либо смотрели строго вперед, либо механически бегали из стороны в сторону, в то время как одеревенелые движения, жесткая осанка и безразличие ко всему окружающему делали этих людей в большей степени похожими на мертвецов, чем на живых. Все они, или почти все, несли инструменты или какие-то сосуды, так что мне было нетрудно догадаться, что это рабы.
Тут я заметил, что там и тут между построек торчат небольшие металлические башенки, наверху которых находится сфера из блестящего, напоминавшего стекло материала. Башенки стояли вдоль дороги на равном расстоянии друг от друга. Все они достигали в высоту никак не меньше тридцати футов и сильно напоминали миниатюрную Эйфелеву башню; блестящий шар на верхушке каждой из них был, наверное, футов пяти в диаметре. Некоторое время я ломал голову над природой и назначением этих башенок, но потом и думать о них забыл, дивясь городом, в который мы сейчас входили.
Между городом и окружавшими его предместьями не было ни стены, ни отчетливой разделительной линии. По мере нашего продвижения вперед, здания делались шире и выше, а дорога превращалась в улицу — просторную улицу, уводившую прямо к нависавшей над городом центральной колонне, которая, как я теперь видел, имела ту же цилиндрическую форму, что и все прочие здания здесь. Белые цилиндрические дома отступили дальше от дороги-улицы и стояли теперь гораздо ближе один к одному.
У нас над головой мелькали летательные аппараты, с жужжанием носившиеся туда-сюда по небу. Взлетно-посадочные площадки располагались, по-видимому, на крышах цилиндрических построек, и это не позволило мне разглядеть их пассажиров.
По улице, не обращая на нас никакого внимания, двигалась уже целая толпа народу — скопище стражников и рабов, мешанина доспехов и белых накидок. Сама улица освещалась испускавшими красноватое пульсирующее сияние лампами накаливания, которые были установлены на верхушках выстроившихся вдоль проспекта металлических столбов. Точно такой же красноватый свет струился из дверных проемов цилиндрических зданий, мимо которых пролегал наш путь, но у меня не было ни единой догадки о том, как он производится.
Когда наши похитители внезапно остановились напротив большого здания, возвышавшегося посреди ровного простора зеленой лужайки на некотором отдалении от улицы, мои мысли тут же перескочили обратно на то затруднительное положение, в которое мы угодили. Был отдан краткий приказ, и двое стражников, положив руки мне на плечи, погнали меня к упомянутому выше зданию. А в это время остальной отряд, уводя с собой Лэнтина, продолжил шагать вниз по улице в сторону гигантского центрального сооружения. Я видел, как доктор на ходу оглядывается назад, и многое бы отдал за возможность окликнуть его. Но конвоиры, толкавшие меня перед собой в направлении стоявшего впереди здания, не дали мне шанса сделать это.
В изогнутой стене здания — самого большого из всех, что я замечал здесь ранее, — был прорезан высокий арочный вход. В этот открытый портал уводил широкий пролет низких ступенек. Но стражи не пошли этим путем, а повели меня вдоль округлой стены постройки. Пройдя небольшое расстояние, мы очутились перед дверным проемом меньших размеров, проделанным у самой земли. Понукаемый конвоирами, я ввалился внутрь и очутился в длинном коридоре с гладкими стенами, вдоль которого мы и продолжили свой путь.
По всей длине этого коридора, тут и там располагались закрытые двери. Перед последней из них топтались трое или четверо стражников, равнодушно наблюдавших за нашим приближением. Мои похитители перекинулись со стражниками парой слов, и те, кивнув в ответ, отомкнули дверь, которую охраняли. После чего меня грубо швырнули в дверной
