Я в порядке, и ты тоже - Камилла Пэган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако Дженни, как и я, была двадцатидвухлетней матерью. Пока я с тоской думала о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк, она горевала по Сан-Франциско, они с Мэттом снялись с места после того, как он получил должность в финансовой фирме, которой руководил его бывший сокурсник по бизнес-школе. Хотя она сидела дома с Сесили, нанимая приходящую няню только в случаях крайней необходимости, незадолго до нашего знакомства она завела свой сайт – впрочем, в то время это был просто блог, без спонсоров и профессионально снятых фотографий – и непрерывно работала.
Что касается моего одиночества, то Дженни быстро положила этому конец. Казалось, что она знает всех, несмотря на то что они с Мэттом переехали в город всего полгода назад, и она страстно желала познакомить меня со всеми. Там была парикмахерша, знавшая, как превратить кудри на моей голове в гладкую короткую круглую стрижку каштанового цвета, и тренер по йоге, который смог решить мои послеродовые проблемы. Дженни представила меня Соне и Джэл, тоже относительно недавно ставшим молодыми мамами, и скоро мы все вчетвером стали встречаться по воскресеньям во время позднего завтрака.
– Ты сильно увлечена этой женщиной, – заметил Санджей, когда однажды воскресным утром я, стоя пред зеркалом, мазала губы оттеночным бальзамом, собираясь на завтрак с подругами, который стал светлым пятном в моей жизни.
– Разве не так всегда начинается дружба? – спросила я, прежде чем плотно сжать губы, чтобы выровнять цвет. – С некоторой доли платонической безрассудной страсти?
Чего я не сказала ему, так это того, что это была не столько безрассудная страсть, сколько глубокое облегчение от того, что я нашла подругу, оказавшуюся вместе со мной в гуще событий и которая, кажется, знала ответ на глубоко спрятанный у меня в душе вопрос: как быть хорошей матерью?
Санджей минуту насмешливо смотрел на меня.
– По правде сказать, не знаю, – наконец проговорил он. – Но в последнее время ты выглядишь лучше, веселее.
Веселее было совсем не то, что он на самом деле имел в виду. Может быть, спокойнее или, по крайней мере, примирившейся со своей судьбой.
Через несколько дней после того, как Санджей бросил медицинскую школу, он удивил меня, предложив стать отцом-домохозяйкой. Он хотел писать, пока дети буду спать днем, или в любой момент, когда ему представится такая возможность. Если все сложится хорошо, к тому времени, когда Майлз пойдет в подготовительный класс, Санджей придумает, какой следующий шаг сделать в своей жизни.
Я с готовностью согласилась. Мне действительно не хотелось нанимать постороннего человека для присмотра за детьми или забрасывать своего старшего ребенка в детский сад на все время, пока он будет бодрствовать. Более того, Санджей предлагал стать таким отцом, каким никогда не был мой собственный отец. Почему бы не сделать моим детям такой невероятный подарок? В любом случае моей зарплаты было достаточно для того, чтобы попробовать, по крайней мере, некоторое время.
Но хватило и нескольких месяцев, чтобы понять, что, несмотря на все преимущества нашего соглашения, оно ни на йоту не уменьшило моих родительских забот. В конце дня Санджей был изнурен не меньше, чем я, поэтому как я могла винить его в том, что он не помыл посуду или не записал Майлза на следующий осмотр педиатра? И если Стиви по-прежнему желала, чтобы именно я готовила ей завтрак, и помогала одеваться, и до хрипоты рассказывала сказки, как я могла ставить ей это в вину? Меня и так не было дома бо́льшую часть времени.
Однажды утром я пыталась оторвать Стиви от своей ноги, чтобы суметь вовремя уйти на работу, когда мне вдруг стукнуло в голову: я как жена, мать, кормилица и начальник штаба семейства Руиз-Круз стала точкой опоры, от которой зависело здоровье и благополучие всей семьи.
И, честно говоря, в этом было что-то, внушающее ужас.
Но, имея подругу, которая все понимает, легче продолжать двигаться вперед, день за днем, день за днем.
* * *
Дети. Как я должна была вести себя с детьми?
Санджей стоял в передней, он был одет в спортивные шорты и майку Корнеллского университета, сохранившуюся еще со студенческих времен.
– Где они? – прошептала я, подойдя к нему.
Он дернул головой, показывая, что дети где-то в доме.
– Пен, что происходит? – Он посмотрел на второй этаж. – Полиция… «Скорая помощь»…
Я не могла взять себя в руки, чтобы произнести это. Я просто стояла и ждала, что что-то изменится.
– Сесили расстроена, – сказал Санджей. Я поняла, что это замечание было обращено не ко мне, но все равно почувствовала себя виноватой. – Очевидно, она увидела, как они вошли, и спряталась в ванной комнате. Дети там, вместе с ней.
Я уперлась рукой в стену, чтобы устоять на ногах. В доме так сильно работал кондиционер, что можно было замерзнуть, и стена была холодной на ощупь.
– Она знает…
– Что знает? – Теперь голос Санджея звучал раздраженно. – Что, черт побери, здесь происходит?
– Мэтт думает… Я только что видела…
Он выпучил глаза, приказывая мне продолжать.
– Дженни. – Мне пришлось выдавливать из себя слова. – Она умерла.
Он тихо выругался.
– Ты видела ее?
Я подумала о бессильно свисавшем с нижних зубов языке Дженни. Неудивительно, что Мэтт убежал, странно, что меня не вырвало прямо там.
– Да.
– Аневризма, – проговорил Санджей, скорее себе, чем мне. – Или сердечный приступ. Гены. Просто никогда не знаешь.
– Прекрати, пожалуйста, – сказала я. Мэтт попросил меня позаботиться о Сесили. Мне нужно было сосредоточиться, что, следовательно, распространялось и на Санджея. – Ты можешь отвезти детей домой?
– И оставить тебя здесь?
– Я не могу уехать. Что, если я понадоблюсь ей? – Я была уверена, что Санджей подумал, что я говорю о Сесили, но на самом деле я имела в виду Дженни.
Только она не нуждалась во мне. Она не могла нуждаться, больше не могла.
В дом вошел еще один парамедик в сопровождении офицера полиции. Оказавшись в передней, они попросили меня отойти в сторону, чтобы пройти.
– Я не понимаю, – сказал Санджей, осторожно подталкивая меня к гостиной.
– Нечего понимать, – сказала я Санджею. – В данный момент мне просто нужно, чтобы ты пошел в ванную. – Я была не в силах слышать свой голос, казалось, стюардесса бодро зачитывает инструкции по безопасности полета, которые в случае настоящей катастрофы
