Полосы - Расуль Ильдарович Загретдинов

– Это все еще твой старый добрый «мерс»?

Мне часто доводилось сидеть в Mercedes-Benz ML Марата во время съемок. Это был изящный черный джип с бежевой кожей. Он был не новым, но довольно ухоженным.

– А как же, куда же я без него, – ответил, смеясь Марат.

Я протянул руку к панели и нащупал два вентиляционных сопла.

– Точно твой «мерин», – улыбнулся я, – спасибо, что приехал за мной.

– Ты мне еще нужен! Своих не бросаем…

– Может уже скоро и не пригожусь.

– Да не говори ерунды. Люди же не только по работе общаются. Ты просто хороший человек и с тобой всегда приятно проводить время. Так что…

– Даже если я не прозрею, мы будет друзьями.

– Ага… Но советую тебе думать о хорошем, ведь мысли материализуются.

Хотелось бы думать о хорошем. Но, к сожалению, мне становилось только тяжелее и страшнее. В больнице меня постоянно кто-то окружал, а как жить тут, в этом мире? Мне нужна помощь, мне надо хотя бы поговорить с незрячим человеком. Кто расскажет, как жить дальше.

Глава 19

Марат остался со мной. Вечером мы долго сидели и вели разговоры о жизни.

– Я, пожалуй, останусь на ночь. Вдруг тебе нужна будет помощь, – произнес Марат.

– Не стоит. В своей квартире я не потеряюсь.

– А завтрак кто тебе приготовит?

– С утра приедут родители, они и приготовят.

– Ну смотри. – Марат помолчал немного, – как-то неудобно тебя оставлять одного…

– Все нормально, честно. Езжай домой. Ты итак мне очень помог.

– Хорошо. Трубку сможешь взять?

– Да.

Марат еще раз убедился, что я могу взять входящий звонок на мобильном. Хотя было бы удобней сделать это на кнопочном телефоне.

– Я привезу тебе «звонилку» кнопочную.

– Спасибо, не стоит. Я уже попросил родителей.

– А, ну тогда «ок». Наберу тебя завтра с утра.

Марат подбадривающе похлопал меня по плечу, я закрыл за ним дверь. И отправился в комнату. Свалился на постель и заснул.

24 марта 2019.      Итак. Проснулся я у себя в кровати, а не в больничной койке. Это радовало. Второе, что меня обрадовало с утра – это то, что, когда я только пробудился, у меня вновь на пару секунд появилось серое пятно вместо полной темноты. Я пытался что-то разглядеть в этом сером пятне, но оно было слишком мутным. Но с другой стороны, надо сказать, что оно стало не однородным, а переходило от светлого к темному, то есть, в нем как будто присутствовали какие-то очертания предметов. Может быть, это было окно, в которое слепило утреннее весеннее солнце? Как бы я хотел его увидеть.

«Сколько времени?» – подумал я, – «как узнать время?».

В больнице мне могли по крайней мере ответить на этот вопрос медсестры или другие пациенты. Ладно, родители пока не приехали, значит еще не совсем поздно. Я встал с постели и направился в ванную. Дома было проще. Хоть я никогда не пытался ходить по квартире с закрытыми глазами, понимание планировки и расстояний делало свое дело. Я нащупал пасту и щетку, почистил зубы.

Дошел до холодильника. Там со вчерашнего вечера остался сок и два сэндвича. Спасибо Марату. Я налил сок в стакан, распаковал сэндвич и уселся на стул. Попытался напрячь зрение. Мне так хотелось увидеть свет.

Я позавтракал. Походил по квартире, ощупывая стены и предметы. Вспоминал все, ставил все на полочки в своем воображаемом мире. Темнота в голове потихоньку получала свою матрицу. Все-таки дома было так хорошо. Спокойствие наконец вернулось ко мне.

В дверь позвонили.

– И в конце концов, я же не один, – улыбнулся я пошел открывать, – Руслан, все будет хорошо.

Глава 20

Ко мне приехали мои родители.

– Сынок, привет! – они принялись меня обнимать.

Последний раз я разговаривал с ними еще в больнице, когда они приезжали нас навестить. Вы, наверное, можете подумать, почему родители не забрали меня вчера? Потому что они живут в другом регионе, за 450 км от нас, и еще они работающие люди. Папе 58, маме 55.

– Как ты? Ты завтракал? – поинтересовалась мама.

– Да, буквально пять минут назад съел сэндвич с соком.

– Давай я приготовлю что-нибудь!

– Я бы не отказался, – ответил маме папа вместо меня.

– Как доехали? – поинтересовался я.

– Хорошо, машин было мало. Как твои глаза, сынок?

– Сегодня, когда проснулся, было какое-то пятно, небольшое улучшение.

– Съездим в клинику сегодня? – я слышал, как мама начала доставать посуда из шкафчика.

– Да, надо бы. Мам, а ты можешь набрать Амелию?

– Конечно.

Мама протянула мне телефон. Я ушел в комнату. Недолго поговорив с любимой женой, я вернулся к родителям.

– Мы не стали покупать тебе новый телефон. Консультант в магазине сказал, что тебе будет удобнее со своим андроидом. У него товарищ не видит и пользуется смартфоном с функцией «толбак» что ли. В общем, он показал, как включить ее. – проговорил папа.

– Ого, здорово.

– Где твой телефон?

– Сходи поищи, не напрягай его, – сказала мама.

Папа нашел телефон и присел ко мне.

– Так, сейчас…

Видимо, он копался в настройках телефона. Ага, нашел.

– Смотри, ты нажимаешь пальцем один раз на экран, и он говорит, что за приложение. Если это то, что тебе нужно, просто щелкаешь быстро два раза по экрану.

– Давай попробую, – я взял телефон и пытался вспомнить рабочий стол.

Голосовой помощник помогал мне ориентироваться по экрану. Чтобы привыкнуть к такому управлению гаджетом нужно время, но думаю у меня получиться его освоить. Через минуту я уже смог набрать номер Амелии.

– Здорово, – сказал я папе, – спасибо! Я думаю посижу еще как-нибудь и разберусь до конца.

– Да не за что сынок.

Мама позвала нас к столу. Они приготовила манную кашу и блинчики. Хоть я и ел манку в больнице, но кушать ее дома и приготовленную мамой – дело совсем другое.

После завтрака я пошел одеваться, отказавшись от помощи папы. Мы все вместе спустились на улицу. Погода была теплой. Под ногами хлюпали лужи от растаявшего снега. Мы уселись в машину и отправились в глазную клинику.

Глава 21

27 марта 2019.      Сегодня выписывали Амелию.

На этот раз уже приехали ее родители. Они так же, как и мои, проделали немалый путь, чтоб прибыть к нам. Маме было 50, папе 55. Дома мы успели устроить небольшой ланч и затем выдвинулись в сторону больницы.

При подъезде к больнице мама набрала Амелию.

– Привет, дорогая! Да, мы подъезжаем.

Мы зашли в вестибюль, где находился приемный покой. Амелии пока еще