Осколки. 12 удивительных ситуаций - Александр Коротенко

Я редко им давал деньги. У меня просто не было мелких денег.

Сначала я подумал, что у парня подрагивает голова, потому что проходящие мимо люди задевают его. Но он присел, также не поднимая головы и вытирая рукой глаза. Было очевидно – он плачет. Навзрыд и почти беззвучно.

Это продолжалось недолго. Он поднялся, поправил майку, волосы и вышел на перрон. Через минуту он уже ехал домой.

Мать называла его Роня. Это звучало всегда, как-то вскользь, между прочим.

Собственно, так она к нему и относилась. Со временем и он к ней начал относиться так же. Хорошего было мало, а плохого он не помнил. Других родственников у него не было, а если бы и были, все равно он бы был им бесполезен, так как зарабатывал мало, мало в чем разбирался кроме компьютера, книг и кино. С шестнадцати лет жил один в двухкомнатной квартире стандартного дома, непонятно как доставшейся ему, крайне уединенно. И к своим двадцати трем годам не имел ни одного товарища. Все эти недостатки превращались в достоинства на работе, где знали, что его можно загружать по полной. Все равно ведь ему нечего делать.

Большую часть времени он проводил дома за написанием программ или приложений к ним, что также устраивало его работодателей. Правда, на его зарплате это несильно отражалось.

Возможно, все было бы иначе, и было наверняка иначе. Ребенком он был довольно общителен и приветлив, наверное. Но в тоже время появилась особенность, испортившая многое. Дело в том, что на теле у него стали появляться красные пятна. Они появлялись внезапно: на лице, на руках, да где угодно. Казалось, это происходит беспричинно, но со временем стало ясно. Их появлению предшествует обида или стресс, вызванный обидой. Но вы же знаете детей. В общении с ними все возможно. Самое неприятное то, что проходили они крайне медленно, меняя цвет наподобие гематомы. Удивительно, что родители других детей не хотели этого понимать и, как следствие, дети сторонились его.

Так что его одиночество и замкнутость в какой-то мере были предопределены.

Добавьте к этому мать, которая так и не смогла наладить свою личную жизнь и жила в настоящее время с очередным мужчиной. Не такая уж и редкая ситуация.

Жаль. По-своему очень жаль.

Но в своей жизни Родион находил и приятные и интересные стороны.

Обратите внимание на место водителя рейсового городского автобуса или троллейбуса. Кажется, сидишь себе, смотришь по сторонам. В окне все время меняется пейзаж. Интересно. Для кого-то, наверное.

Так вот, оказывается, все это ежедневное разнообразие становится сплошным однообразием. А пейзажи серой, невзрачной стеной. И вынуждены водители такого общественного транспорта украшать свои кабинки картинками и другой цветной чепухой.

Наподобие этого и Родион украшал свою жизнь книгами, Интернетом и кино.

Дорога от метро к дому обычно занимала у него не больше пяти минут. На пути его был сквер, довольно неухоженный, с редкими скамейками блеклого зеленого цвета. Все это было окружено чугунной, невысокой оградой. Видимо, для того, чтобы людям было удобно через нее перешагивать, что они и делали, протоптав на газонах тропинки.

После конфликта в вагоне метро, Родион оставался в подавленном настроении.

Он брел к дому, как обычно погруженный в себя и не глядя по сторонам. Сознание сканировало обрывки мыслей, суждений, образов. Одним словом, действительность никак его не интересовала, квартира воспринималась как убежище от этой непонятной суеты.

Не удивительно, что в таком рассеянном состоянии перешагивая через ограду, он споткнулся и упал, сильно ударившись коленом и оцарапав ладони. Боль была нестерпимой. Он поднялся, краем глаза замечая тени проходивших мимо людей, и сильно хромая, дошел до скамейки. На ней сидели, и ему пришлось присесть на самый край.

Боль понемногу отходила, и он сел удобнее уже облокотившись о спинку. Оглядевшись, он обратил внимание на девушку, сидевшую рядом и с ней пожилую женщину, читавшую книгу.

– Вы упали? Все в порядке? – Она смотрела на него, хотя из-за темных очков ее глаз не было видно. Он неопределенно покачал головой и стал рассматривать оцарапанные ладони.

– Может, вам нужна помощь?

– Да нет, спасибо. – Чуть слышно проговорил он и посмотрел на нее.

Его представления о женщинах были сформированы теми красочными фотографиями, которые он видел в Интернете. В жизни он мало обращал на них внимание, будучи безнадежно застенчивым и понимая, что его внешность ну никак не может хоть кого-то заинтересовать. А тут он увидел не просто красивую, а притягательно красивую девушку. В жизни таких не бывает. Темные блестящие волосы спокойно ложились ей на плечи, обрамляя прекрасное лицо со слегка смуглой кожей и яркими губами. Черты лица были настолько правильными, что казалось, выступающие скулы и нос были специально подобраны под общую композицию. Руки с изящными запястьями и длинными пальцами лежали на коленях скрещенными. Она была в темном, легком плаще, скрывающем фигуру и улыбалась именно ему.

– Вот упал, – сказал он громче и откашлялся. – Случайно, – и почувствовал что краснеет. – Все время здесь хожу и вот…

– А Кант, кажется, говорил, что рассеянность это форма сосредоточенности, – и засмеялась. Он скривил в сомнении рот.

– Да, возможно. Но я не читал Канта. Мне больше нравится Эрик Фромм.

– Ну, это проще, хотя и привлекательнее. А вы разбираетесь в электронике? У меня плеер сломался, а я ничего не понимаю. – Она уже протянула ему руку.

– Так, немного. – Он взял маленький плеер с наушниками и стал его разглядывать.

– Может батарейка села?

– Нет, я только вчера ее заменила. Но если вы не можете, ничего страшного, – и она протянула руку, чтобы избавить его от неловкости.

– Я могу посмотреть, – проговорил он.

– Правда? Вот здорово. Я здесь каждый день бываю. Я буду очень благодарна. Да, и если надо заплатить, вы скажите. У нас есть деньги, правда, бабушка. – Бабушка посмотрела на него безразлично и вернулась к книге.

– Мы живем тут рядом, где универсам.

– Санна, нам пора идти. – Бабушка уже стояла рядом с ней. Санна тоже встала и взяла ее под руку.

– Ну, до свидания, – сказала она, чуть повернув голову в его сторону. На что он кивнул ей, и они пошли к выходу из сквера. А он остался сидеть с плеером в руке.

Было около шести часов вечера. Дома его ждала работа, ему хотелось есть, но он не хотел уходить с этого места. Он был как будто оглушен проехавшим рядом с ним поездом под названием «счастье» и успел заглянуть в его окна, увидев совсем другую жизнь: светлую, радостную, красивую. А где-то внутри трепетала его душа, и эту вибрацию ощущало все его тело. Но в конце концов, он встал и пошел домой, уже осторожно перешагнув через ограду, вспомнил Канта.

Одинокие люди удивительным образом склонны к самоорганизации. Наверное, отсутствие внешней организации заменяется у них на внутренний жизненный ритм. Если исходить из этого, то Родион был довольно организованным и обязательным человеком. Поэтому, приведя себя в порядок и поев, он сел за компьютер, но не для того чтобы работать, а просто в его квартире это был единственный стол. Он рассматривал плеер и пытался понять, что можно сделать для его исправления. Он нажимал разные кнопки, понимая, что вряд ли сможет его починить, но желание оказаться полезным для той девушки было очень сильным. Он не знал, чем ее можно заинтересовать и, значит, снова увидеть. Он вспоминал ее снова и снова или, правильнее сказать, она все время оставалась в его голове. Он пытался вспомнить какие-то детали, представить себе, сколько ей лет, но оставался только образ или общее впечатление нежности и радости. И даже поработав и лежа в постели, он еще долго думал о ней, надеясь, что хоть чем-то мог понравиться.

Утром, завтракая на кухне, он подошел к окну, выходящему на сквер и попытался увидеть ту скамейку. На ней сидел пожилой мужчина с газетой. Это его напугало. Он представил себе, что в следующий раз скамейки будут заняты, и он уже не сможет общаться с ней. Для него не будет места.

С плеером он уже все решил. Эта мысль пришла к нему вчера. Он надеялся найти такую же модель в магазине и таким образом решить проблему сказав, что отремонтировал его.

Не хочу вдаваться в детали поиска Родионом плеера. Замечу лишь, что в магазинах, в которых он был, этой модели не оказалось. Возможно, она была устаревшей и снятой с производства. Но ему удалось таки найти ее на рынке, который назывался «Горбушка». Кстати, я слышал, что на нем можно купить что угодно и по удивительно низким ценам.

Весь оставшийся день он занимался обычными вещами, помня о назначенном времени и не забывая ту очаровательную девушку с таким необычным именем Санна.

Удивительное дело, когда он пытался вспомнить ее внешность, деталей не было. Остались только ощущения эмоционального тепла и близости счастья. И неясный образ красоты. Все это вызывало в нем противоречивые чувства. Его тянуло к ней, и он испытывал сильное беспокойство. Возможно его личность, его глубокое «Я» страшились неминуемого разрушения замкнутого пространства, в котором они находились в безопасности. Впрочем, любое соприкосновение с внешним миром, а тем более с другими людьми вызывали в нем напряжение.