Судные дни - Адам Нэвилл

Дэн щелкнул хлопушкой и отступил за камеру:

– Неудивительно, что, когда в 1969 году после года вынужденного целомудрия сестра Катерина стала сводить членов Собора между собой и позволила им сексуальные отношения – редкие и часто публичные, – эти союзы стали приносить плоды. Хотя большинство детей родились на ферме в Нормандии и после, в пустыне Сонора, как минимум, четверо появились на свет в штаб-квартире организации, незадолго до переселения во Францию. Детей держали здесь. Матерей к ним почти не пускали. Катерина внушила адептам, что любого ребенка, рожденного среди них, должна усыновить община. Что их нужно воспитывать без вредного влияния родителей. Присмотр за детьми рассматривался как наказание.

– Блин, – сказал Дэн, глядя в потолок.

– Я слышал, – прошептал Кайл.

Звук раздался снова. Кто-то постучал в дверь, над головой послышались тихие шаги и еще какой-то приглушенный шум.

– Здесь явно кто-то есть, – отчаянно прошептал Дэн, – ты, наверное, дверь не закрыл.

– Закрыл и запер, точно помню.

Кайл был уверен, что звук доносится из квартиры на втором этаже, дверь в которую он не закрыл после дневных съемок.

– Твою мать, – снова прошептал Дэн.

– Пошли посмотрим. Может, там ничего и нет.

Напарник не ответил и не двинулся с места, так что Кайл отправился наверх первым. Путь ему освещал свет прожектора на камере, падающий у него между ног.

– Не выключай. На всякий случай.

– Я тебе что, мальчик? – огрызнулся Дэн.

– Эй! – крикнул Кайл, подойдя к лестнице в холле. – Это частное владение!

– Скажи, что уже вызвал полицию, – шепотом предложил Дэн.

Кайл не смог себя заставить, потому что это звучало по-идиотски. Он набрал на телефоне три девятки и положил палец на кнопку звонка.

– Пошли, – шепнул он Дэну.

Они обошли первый этаж. Пусто. Поднялись на второй и постояли в дверях всех четырех пустых комнат. Прожектор на камере освещал пустоту. Ничего.

Единственным уголком, не видным из холла, осталась ванная комната в главной спальне.

– Может быть, какой-нибудь дебил туда пробрался? – напряженно спросил Дэн. Они стояли и смотрели на дверь, пока Кайл, внезапно устав от собственной нерешительности, не распахнул ее.

Фарфор, дерево, хром: пусто.

Они поднялись в пентхаус: пусто. Спустились снова на первый этаж.

– Никого, – сказал Кайл.

– Ну дом старый. Скрипит, двигается.

– Может быть. Тут никого, кроме нас.

Дэн посмотрел на него через видоискатель. Тут они поняли, что мужественно хмурятся друг на друга, и рассмеялись.

Спустя столько лет дружбы Кайлу все еще нравился его тихий смех.

– Мне надо отлить. Подвинься, – сказал Дэн. – И давай поскорее заканчивать.

– Ага, – кивнул Кайл. – Давай переделаем отрывок про детей. Потом снимем апартаменты сестры Катерины в ночном режиме. И когда пойдем отсюда, снимем весь дом. Потом наложим звук и смонтируем с репликами Сьюзан.

Дэн кивнул, застегнул ширинку, взял камеру и пошел к лестнице. Помедлил у нижней ступени:

– Ты все-таки не думаешь, что кто-то залез сюда и спрятался.

– Без вариантов. Шевели уже своей жирной задницей.

– Целый год сестра Катерина проводила бо`льшую часть времени в этих четырех комнатах. Выходила она нечасто, всегда в драгоценностях и одетая в дизайнерскую одежду, которую так любила. Она отправлялась по магазинам на Бонд-стрит или в эксклюзивные клубы Мэйфэра, Найтсбриджа и Челси – сохранилось несколько фотографий. Этот дворец сложно сравнить с остальным домом, где члены секты спали вповалку, а из подвала доносился детский плач, будящий людей, и так лишенных всякого уединения. Такие различия демонстрировали последователям сестры Катерины, насколько она выше их. Она была абсолютным духовным лидером. Это стало совершенно очевидно в двух других местах, где она установила свою власть, но количество адептов при этом сильно сократилось. Как сказал один писатель…

– Блин! Тут точно кто-то есть.

Кайл чуть не подпрыгнул. Посмотрел на Дэна: у того на виске вились седые волосы. Дэн стареет, глупо подумал он.

Звук повторился. Стук в апартаментах наверху. Неуверенные шаги босых ног по деревянному полу. Но на третьем этаже не было никого, кроме них самих. Они даже проверили еще раз, чтобы успокоить Дэна.

– Что это? – У того лицо исказилось от страха. Он быстро снял со штатива свою любимую «Canon XHA».

Кайл отцепил от себя микрофон:

– Откуда я знаю?

Дэн медленно положил камеру на пол. Выпрямился.

– Это не смешно. Совсем. Я… – Где-то хлопнула дверь с такой силой, что он не закончил.

– Ты собираешься отсюда свалить, – договорил Кайл.

Дэн пошел к двери, Кайл за ним. Свет прожектора осветил комнату, на пороге которой они встали, не решаясь пойти дальше.

– Эй! Кто тут? – закричал Кайл. Эхо отдалось по всему зданию.

Тишина. Они взглянули друг на друга. Потом посмотрели вправо, вниз и в темноту, которая царила в остальной квартире. За шумом крови в ушах Кайл услышал тоненький вой. Вой?

Не факт. Наверное, это с улицы. Собака. Да, одна из соседских собак. Визжит, как будто ей на лапу наступили. Но довольно далеко. Над ними. Не может быть.

– Ты слышал? Снаружи?

– Пошли, а? – Дэн быстро моргал. Он повернулся, чтобы взять камеру, а потом замер.

Холодный сквозняк пронесся по холлу откуда-то из задней части здания. Слабый ветер, пахнущий разложением. Этот запах напомнил Кайлу о птице, которую он нашел в детстве: залитая черной липкой кровью и пыльная, она воняла смертью. Он зажал пальцами нос. Дэн закашлялся.

И снова послышался вой и звуки, как будто кто-то полоскал горло за стеной. Через пару секунд заскулила собака. Они стояли тихо и неподвижно, пока топот ног по темному холлу пентхауса не заставил их пошевелиться.

На секунду они застряли в двери. Дэн ткнул локтем в плечо Кайлу. Он меня отталкивает! Всколыхнулась паника, и Кайл вспомнил безгубый рот Сьюзан Уайт, произносящий «сущности».

Он побежал за Дэном по темной лестнице на второй этаж, подошвы конверсов скользили по гладким ступеням, а шум дыхания заглушал громкий топот напарника.

Кайл с трудом перевел дух. Он увидел глаза Дэна, когда тот полуподбежал-полуприковылял к лестнице на первый этаж, и пожалел об этом: в свете уличного фонаря, залившем бледное небритое лицо, они казались огромными и слепыми от ужаса. Истерика охватила и Кайла, у него задрожали руки и ноги, и он отчаянно захотел толкнуть вниз Дэна, загораживавшего лестничный пролет. Не знал, от кого или от чего бежит, но все его инстинкты вопили, что отсюда надо убираться.

Кайл влетел в квадрат уличного света на полу. Бледное жидкое сияние пробивалось сквозь маленькое окошечко на лестнице. Но за его пределами приходилось ступать негнущимися ногами в полную темноту.

Кайл оглянулся. Увидел дверь в пентхаус. Грязная и черная, она словно вибрировала в полумраке. Насколько он мог видеть, внутри ничего не было. Но, если бы было, он замер бы на лестнице, не в силах двигаться.

Ожидая чего?

Он бежал вниз, слыша впереди шумные вздохи Дэна, потом пересек маленькую площадку и снова побежал вниз.

Мир трясся перед глазами, Кайл страстно жаждал света, ясности, которые могли бы преобразить мир и сделать его видимым и безопасным. Дэн был впереди, подгоняя его.

Наверху хлопнула дверь. Кажется, в пентхаусе. В шуме собственного дыхания, топота и ударов сердца Кайл различал скрежет, как будто собака яростно скребла когтями по деревянному полу. Он побоялся оглянуться снова.

Внезапный поток воздуха обрушился сверху на лестницу.

Долгий свист и что-то похожее на хрюканье.

– Блин. Блин, – пыхтел Дэн, натыкаясь широкими плечами на стены.

Кайл отпихнул его и сбежал по последнему пролету через три ступеньки, а потом метнулся к двери.

Дэн ткнулся ему в спину.

– Открывай! – Он тяжело дышал.

– Не получается! – Связка ключей в руке Кайла ходила ходуном, как маленькие серебряные рыбки в сети. Дрожащими руками он перебирал ключи, пробуя один, другой, третий, а потом уронил всю связку. Кажется, готов был закричать от ярости и страха.

Все звуки вдруг стихли.

Они глотали ночной воздух, упершись руками в колени. Стояли на тротуаре напротив темного тихого дома. Дэн пыхтел так, как будто у него случился инфаркт. «Меньше кебабов надо есть», – подумал Кайл, как будто не умирал только что от внезапного ужаса.

Он ткнул Дэна в толстое плечо, обтянутое мокрой от пота футболкой. Пахло от него так, как будто на лошадиную попону насыпали чипсов. Кайл вытер руку о штаны.

– Ты в это веришь?

Дэн молчал.

– Боже, – Кайл поднял в воздух обе руки, словно бы умоляя ночь ответить.

Напарник разогнулся, как старый дед.

– Ты что-нибудь видел?