Белое Рождество. Книга 2 - Маргарет Пембертон

– Еще как могу! – упрямо заявила Габриэль. – Мишель поможет мне ухаживать за ним.

– Ну а во время выступлений? Кто будет присматривать за ребенком во время концертов?

– Найду кого-нибудь, – с непоколебимой решимостью отозвалась Габриэль. – Не сердись, мама, но мальчик отправится со мной. Мне и так несладко жить без мужа, не хватало еще расстаться с ребенком.

Путешествовать с младенцем оказалось не так-то просто. Горничные гостиниц, в которых останавливалась группа, в свободное время присматривали за Гэвином, порой их сменяли поклонники Габриэль, однако ей не хотелось доверять ребенка случайным людям. Одна юная ирландка из Дублина была до такой степени очарована крошкой Гэвином и так понравилась Габриэль, что та предложила ей сопровождать группу в качестве няни во всех поездках. Девушка сразу согласилась, и Рэдфорд, которому уже не раз доводилось баюкать младенца, был вне себя от радости.

– Каждой группе полагается своя няня, – сказал он в ответ на просьбу Габриэль взять Майру на денежное довольствие. – А уж нашей команде она просто необходима!

Наконец была выпущена долгоиграющая пластинка, затмившая своим успехом «сорокапятку».

– Следующий этап – Америка, – торжествующе заявил Рэдфорд. – Марта наметил на осень поездку в Штаты. Теперь ничто нас не остановит. Мы на пути к успеху.

Страшное письмо от Нху прибыло в конце лета. Габриэль находилась в Париже, готовясь вместе с группой к осенней поездке, когда в кухне появилась встревоженная мать с конвертом в руках. Малютка Гэвин шагнул ей навстречу на заплетающихся ножках, держась за кресло.

– Письмо толще, чем обычно, – сказала она. – Как ты думаешь, есть какие-нибудь новости?

Габриэль бросила взгляд на конверт и сразу поняла, что новости действительно есть, и недобрые. Она разорвала конверт и с бьющимся сердцем медленно прочла письмо.

К своему глубокому сожалению, я вынуждена сообщить о том, что вчера ко мне приезжал человек, который сказал, что нам не следует ждать дальнейших известий о твоем дяде и нашем общем друге, который путешествует с ним. Он также предупредил, чтобы мы не пытались узнать что-либо сами. Мне очень жальмилая племянница, но, по-видимому, в настоящее время мы ничего не можем поделать...

Габриэль молча передала письмо матери. Вань неторопливо прочла его и, подняв глаза, посмотрела на дочь.

– Значит... – дрогнувшим голосом заговорила она.

Габриэль покачала головой. Она понимала: у матери возникло подозрение, что Динь и Гэвин погибли. Но сама она не верила этому. Они не могли погибнуть.

– Нет! – с жаром воскликнула она, стискивая кулаки. – Я не хочу слышать это слово, мама! Они живы! Я знаю, они живы!

До сих пор Габриэль почти не рассказывала Рэдфорду о Гэвине, и все же Рэдфорд кое-что знал. Он знал, что ее муж находится во Вьетнаме и числится без вести пропавшим. Сейчас Габриэль рассказала ему об удручающем послании Нху.

– Да уж, приятного мало, – сочувственно произнес он.

– Мать думает, что Гэвин и Динь погибли...

Рэдфорд обнял Габриэль за плечи и крепко прижал к себе.

– Эй, эй, не надо отчаиваться! Отсутствие новостей – уже хорошая новость. Слышала такую пословицу? А в письме твоей тетки именно об этом и говорится. Мол, не ищите нас, мы сами дадим о себе знать, когда настанет подходящее время. И ни слова о том, что они погибли.

Габриэль была благодарна ему за поддержку. Ей не нужен был Рэдфорд-любовник, она любила только Гэвина. Но она хотела, чтобы Рэдфорд был ее другом.

Рэдфорд бросил на нее пронзительный взгляд, внезапно охваченный дурными предчувствиями.

– Надеюсь, ты не собираешься сделать какую-нибудь глупость? – спросил он.

Габриэль недоуменно посмотрела на него.

– Не понимаю, о чем ты, – искренне отозвалась она.

Рэдфорд с облегчением перевел дух. Похоже, в своих мыслях он опередил Габриэль. Пока она и не думает отправиться во Вьетнам. Он от всей души надеялся, что Габриэль и впредь будет благоразумна. Группа не сможет обойтись без нее. Вспомнив о предстоящей поездке в Америку, он сказал:

– Когда мы будем в Вашингтоне, я возьму выходной, чтобы принять участие в марше вместе с черными братьями. Не хочешь присоединиться? Может, тебе даже удастся познакомиться с пташками, которые оказались в таком же положении, как и ты.

– Извини, – ответила Габриэль, гадая, как сумеет пережить американское турне, когда все ее мысли заняты Гэвином. – Я не понимаю, о чем ты.

Рэдфорд протянул ей «Вашингтон пост» в зарубежном издании.

– Одна симпатичная, но уж очень злая на язык цыпочка из Англии выражает недовольство тем, как американские власти относятся к положению военнопленных. Ее муж, пилот транспортного вертолета, сидит в ханойской тюрьме.

Габриэль взяла газету и прочла заметку, которая привлекла внимание Рэдфорда.

– Я напишу ей, – быстро произнесла она. – Напишу сегодня же.

– А как насчет демонстрации? – спросил Рэдфорд. – Через две недели Черные Мусульмане собираются пройтись колонной перед Пентагоном. – Он улыбнулся и высоко вскинул в салюте кулак. – Думаю, моему старому дружку Малкольму Эксу не помешает поддержка.

– Они собираются протестовать против войны?

– Уж во всяком случае, они не намерены являться на призывной пункт! – со смехом ответил Рэдфорд.

Несмотря на отчаянную тревогу за судьбу Гэвина, губы Габриэль тронула легкая улыбка. Гэвин наверняка одобрил бы ее решение участвовать в антивоенной демонстрации в самом сердце Вашингтона. Может, она встретит там англичанку, чье страстное письмо появилось на страницах «Вашингтон пост».

– Я пойду с тобой, – решительно произнесла Габриэль. – Надеюсь, братья не будут против?

Рэдфорд с огромным трудом подавил желание задушить ее в объятиях.

– Черт побери! – заговорил он, гадая, когда же наконец ему удастся затащить Габриэль в постель. – Черные братья не станут возражать против твоего участия. Они сойдут с ума от радости!

Глава 23

Плечо Льюиса пронизывала невыносимая боль, руку и грудь заливала кровь. Льюис понимал, что, если хочет избежать плена, нужно действовать немедленно, не дожидаясь, пока его выволокут из воды.

– Дуок! – кричал ему вьетнамец. – Ди ди! Левая рука отказывалась подчиняться – предплечье опухло от ушиба, а локтевой сустав, судя по всему, был вывихнут. Единственным выходом было наброситься на вьетнамца и выбить из его рук автомат. Где-то далеко за спиной Льюиса, на другом берегу, раздался пронзительный вопль, прерванный пулеметной очередью. Льюис неверным шагом побрел к берегу, двигаясь по пояс в воде. Нет, это не Дэксбери. Дэксбери был убит одной из первых очередей, настигших лодку. Значит, кричал Дрейтон. Вьетнамцы пристрелили Дрейтона, а теперь собираются прикончить и его, Льюиса.