Цитадель Бреслау. Последняя битва Великой Отечественной - Андрей Васильченко

Прежде чем мы вернемся к положению Бреслау и ожесточенным боям, которые начались 15 февраля 1945 года, уделим внимание некоторым подразделениям разных родов войск. Своевременно начатый отвод военных саперов от мостов через Одер позволил создать несколько оперативных команд, которые должны были подготовить к уничтожению располагавшиеся в западных и южных предместьях Бреслау многочисленные путепроводы. К великому сожалению немцев, этим командам пришлось уничтожить мосты через Вайстриц, левый приток Одера. На участке от Немецкой Лиссы до Канта не осталось ни одной переправы. Впрочем, это позволило немцам выиграть время. Не взорви они эти мосты, советские войска уже в феврале 1945 года были бы под стенами Бреслау.

Во время отступления 269-й и 17-й немецких дивизии не все их части смогли избежать окружения. В итоге в Бреслау оказалось несколько подразделений и определенное количество оружия. В городе очутились:

— унтер-офицерская школа Штригау, чьим составом в тот момент командовал капитан Зоммер;

— батальон фаненюнкеров военной школы Гнезен;

— учебно-разведывательное подразделение 8 из Ёльса под командованием ротмистра Ханфа;

— шесть 75-миллиметровых штурмовых орудий (немецких самоходных артиллерийских установок) из состава 311-й бригады штурмовых орудий;

— одно подразделение (три батареи) тяжелых 150-миллиметровых полевых гаубиц, которым командовал капитан Гирардет;

— одна батарея (два ствола) 210-миллиметровых минометов, к которым имелся боезапас только на 50 выстрелов;

— часть 269-го саперного батальона;

— многочисленные транспортные средства 17-й дивизии.

Штурмовые орудия были тут же включены в состав постоянно используемого в боевых действиях «Подразделения истребителей танков Бреслау». По большому счету, они стали его ядром. Оберлейтенанту Реттеру, подчинявшемуся временному квартирмейстеру, майору Пёлю, было поручено «прочесать» все находящиеся в городе и округе склады и железнодорожные станции. Он предполагал найти подбитые или неотремонтированные танки. Но итогом ревизии стало обнаружение около сотни «офенроров» («печных труб» — ранних модификаций противотанковой реактивной установки «Панцершрек») приблизительно с 6 тысячами зарядов к ним. В итоге к 20 февраля 1945 года «Подразделение истребителей танков» стало важным резервом при обороне крепости.

Один из командиров «Подразделения истребителей танков», артиллерист штурмового орудия Хартман (в апреле 1945 года он будет представлен к званию лейтенанта), так вспоминал о начале этой работы:

«Первые три дня в крепости Бреслау я провел в бункере, где располагался военный госпиталь. Я не был ранен. В госпиталь я попал утром 16 февраля 1945 года по причине полного истощения. С имеющимися в распоряжении десятью штурмовыми орудиями 269-й пехотной дивизии на протяжении 12–13 февраля мы пытались отразить к югу от Бреслау наступление русских, которое они предпринимали с плацдармов в Бриге и Штайнау. Были отбиты все атаки. Чуть южнее позиций нашей боевой группы русским удалось прорвать линию фронта, после чего Бреслау оказался окруженным, а мы — отрезанными от своей части. В ночь с 13 на 14 февраля мы попытались вырваться из окружения. Но деревня Галлен, через которую лежал наш путь, оказалась буквально нашпигована противотанковыми орудиями и русскими минометами. Также обнаружили там значительное количество танков. Попытка прорвать оборону противника не увенчалась успехом. На рассвете я со своим штурмовым орудием был вынужден вернуться на исходные позиции. Мы отходили мимо наших сожженных машин. Мы собирались вместе у имения Шёнвассер. Уцелевшие шесть штурмовых орудий из состава нашей 311-й бригады были вынуждены направиться в Бреслау. Все желающие могли попытаться пешком вырваться из окружения. Я не знаю, удалось ли им это, но у меня это не получилось. Я перебрался по тонкой корке льда и весь день промокший лежал к югу от Херцогсхуфена межу нашими и русскими позициями, в ночь с 15 на 16 февраля на подходе к Брокау я столкнулся с несколькими фольксштурмистами, которые тут же направили меня в госпиталь. Через три дня я выздоровел и был уже на ногах. У меня до сих пор не укладывается в голове, как я умудрился не заработать воспаление легких или что-то вроде того. За эти три дня у меня было предостаточно времени, чтобы обдумать сложившуюся обстановку. Впервые за всю войну мне стало страшно. Я оказался в русском окружении. Ходили самые различные слухи. Каждый хотел верить в то, что нас деблокируют. Никто не считал возможным, что город можно будет удерживать более трех недель. На третий день лечения я смог передвигаться самостоятельно. В то время у стороннего наблюдателя вряд ли бы сложилось мнение, что мы жили в осажденном городе. По улицам ходили даже трамваи. На каждом углу были расклеены красные листки с приказами коменданта крепости. Каждую ночь прожектора русских исследовали небо, а их зенитная артиллерия, чей огонь напоминал издали жемчужные ожерелья, охотилась за нашими самолетами. Я прибыл в подразделение, которому были переданы штурмовые орудия моей бригады. Начиналось формирование танковой роты «Подразделения истребителей танков Бреслау». Она состояла из двух взводов штурмовых орудий, одного взвода с шестью легкими танками и одного взвода, снабженного самоходными лафетами. Самоходные орудия, число которых никогда не превышало шести, имели 75-миллиметровые пушки, а танки — 20-миллиметровые. Командир роты, оберлейтенант Фенцке командовал штурмовым танком модели IV, на котором было установлено орудие от «Пантеры». В качестве униформы для состава роты использовались темно-синие, подбитые мехом летные комбинезоны. В чем — в чем, а в одежде недостатка явно не ощущалось. По своему составу рота была очень пестрой: экипажи штурмовых орудий, танкисты, люди из противотанковых подразделений, артиллеристы. Впрочем, это не помешало нам в кратчайшие сроки стать слаженной военной единицей».

Если говорить об артиллерийских частях, то из «Боевого порядка и местоположения артиллерийских батарей» вытекало следующее. Артиллерийская группа «Север» была приписана к полкам Мора и Зауэра. Артиллерийская группа «Запад» поддерживала огнем из района Гандау полки Бессляйна и Ханфа. Артиллерийская группа «Юго-запад» состояла из гаубиц, которыми командовал Гирардет. Они должны были прикрывать юго-западный фланг полка Веля. Кроме этого, из состава 609-й дивизии был выделен отдельный артиллерийский полк, который состоял из трех неполных батальонов, которыми командовал майор Зиберт. В целом эти 32 артиллерийские батареи совместно с полком зенитной артиллерии, который подчинял непосредственно командующему крепостной артиллерией Урбатису, насчитывали около 200 стволов. В условиях нормального снабжения боеприпасами немецкая артиллерия могла стать серьезным препятствием для советского наступления.

Единственное, с чем не испытывал никаких проблем комендант Бреслау, было продовольствие — его было едва ли не в изобилии. Связано это было отнюдь не с тем, что после провозглашения Бреслау крепостью в нем стали создаваться специальные запасы. Дело в том, что на протяжении нескольких лет Силезия как «бомбоубежище Германии» становилась областью, в которой создавалось множество складов. В итоге эту немецкую область можно было бы назвать некой «имперской кладовой». Если говорить об уровне имевшихся припасов в Бреслау, то можно назвать такие цифры как 5 миллионов куриных яиц и 150 тысяч замороженных кроличьих тушек; это не считая прочих продуктов питания. Столь огромные запасы не просто имелись в наличии в осажденной крепости, но и благодаря стараниям заместителей бургомистра Штедтлера и Альберта Штоша хранились едва ли не в идеальных условиях. Население Бреслау должно было быть благодарно этим двум людям, что во время осады оно имело не только достаточное количество пищи, но даже алкогольные напитки и сигареты. Забегая вперед, скажу, что Штедтлер погиб во время одного из воздушных налетов.

Генерал Альфен, приобретший определенный опыт в обороне крупных городов, заблаговременно решил позаботиться о канализации Бреслау. Для этого он привлек городского советника по вопросам строительства д-ра Либиха. Перед ним было поставлено две задачи. Во-первых, при вероятном развертывании советского наступления с юга нужно было предотвратить проникновение передовых отрядов Красной Армии на территорию Бреслау через канализационные сети. В противном случае советские солдаты могли почти беспрепятственно оказаться почти в самом сердце крепости. Во-вторых, надо было оперативно выяснить, насколько была затоплена канализация в районе расположенных к северу от Одера лугов. Если эти канализационные сети не были затоплены, но имелась подобная возможность, то это могло стать выгодным моментом в укреплении обороны «северного» фронта, как минимум, сэкономить имеющие в распоряжении немцев силы. Советник Либих смог вполне успешно справиться с поставленными перед ним задачами, о чем мы поговорим отдельно. Впрочем, никто из командования Бреслау не ожидал, что разлив Оле приведет к возникновению настоящего озера. Но при помощи использования специальной гидротехники можно было все-таки затопить луга, которые имели значительные низины и овраги. Подобная болотина вряд ли могла полностью остановить наступление Красной Армии, но в любом случае могла стать естественным заграждением для хорошо ориентирующихся на местности подразделений Фольксштурма.