Чёрный абеллург - Светлана Зорина

"Сын лимнарга, а искупался и сохнет, как рыбацкий мальчишка на берегу", — удивился про себя Айнагур.

Только он это подумал, как действительно появился слуга. Правда, без полотенца. Он даже не соизволил спуститься в павильон. Только перегнувшись через перила лестницы, оповестил молодого господина, что скоро обед. Свободное обращение линдорнских слуг с хозяевами постоянно вызывало у приезжих из других лимнов недоумение, а гостей из Эриндорна оно просто бесило. Ральд обернулся и рассеянно кивнул. И тут заметил стоящего возле колонны Айнагура.

— А, это ты… Я слышал, ты долго болел?

Он слышал! Значит, интересовался… Айнагуру показалось, что сердце сейчас выскочит у него из груди.

— Да нет, совсем недолго. Дед не отпускал меня, было много работы. Я пришёл поблагодарить тебя и… Вот, возьми. Это тебе.

Айнагур робко протянул мальчику гальфинит.

— Возьми. Это же не драгоценность какая-нибудь. Просто счастливый камень. Дед нашёл его в желудке рыбы луг, которую мы с ним поймали. Видишь ли, у нас, рыбаков, такие камни считаются счастливыми… Камни, проглоченные рыбами. Из них делают амулеты и надевают, когда идут на промысел. Они приносят удачу и охраняют от всяких бед. От гурний, килон… А этот камешек вдвойне счастливый. Гальфинит вообще трудно найти. И рыбу луг очень редко удаётся поймать. А тут всё вместе. Возьми, этот камень приносит счастье.

Ральд встал, откинул волосы назад и пристально посмотрел на Айнагура своими прозрачными глазами.

— А ты сам-то в это веришь?

Его странный холодноватый взгляд, казалось, проникал в самую душу.

— Конечно, верю.

— Тогда возьму. Спасибо.

Ральд задумчиво вертел в руках продолговатый прозрачно-белый камешек с голубым пятном посередине.

— Он похож на глаз. Скажу ювелиру, чтобы сделал кулон. Буду надевать на охоту. И на состязания.

Юный лирн не спешил одеваться и стоял, блаженно подставив мокрое тело прохладному ветру, дующему с озера.

— А ты не болел? — спросил Айнагур.

— Нет, что ты… Мы всегда зимой купаемся в проруби. И я, и братья, и отец. Правда, сознательно я окунулся в прорубь только этой зимой. В предыдущую зиму мне было два года. Меня, конечно, окунали, но я этого не помню. А вообще у нас принято закаляться с младенчества.

— Значит, теперь тебе двенадцать лет?

— Да.

— Мне тоже. А откуда ты тогда взялся? Ну, когда я провалился…

— Из окна своей комнаты, — засмеялся Ральд. — Это ведь как раз под моими окнами случилось.

Айнагур изобразил на лице удивление.

— Мы с братьями вернулись с охоты, и я собирался идти в купальню. Братья уже ушли. А я только разделся и вдруг слышу — шум какой-то снаружи… Хотел прыгнуть слуга, да я остановил его. Он был так разодет, а на мне как раз ничего не было. Ничего не мешало.

— Вы охотитесь в горах? На диких турнов, да? А вы не боитесь ханнов и хургалов?

— Как тебе сказать… Вот вы, рыбаки… Вы же постоянно выходите на промысел, несмотря на то, что в озёрах водятся гурнии. Да и волны могут подняться такие, что лодку перевернёт…

— Ну, к озёрным тварям в Валлондоле давно привыкли, а гор все боятся. По-моему, ханны и хургалы всё же пострашнее гурний.

— Хургал действительно может напасть неожиданно, — согласился Ральд. — А от ханна можно спрятаться — в пещере, например, или там… лечь, забиться подо что-нибудь. Ну а если место открытое и нигде не спрячешься, то… Мы ведь все с самострелами. Его надо держать заряжённым и на открытом месте быть вдвойне начеку.

— Значит, ханна можно убить?

— Конечно, можно. Кстати, если в ханна целятся, он чаще улетает, чем нападает. Это очень умные птицы.

— Говорят, это слуги Ханнума. А он не сердится за то, что целятся в его птицу?

Ральд пожал плечами.

— Человек умнее зверя, бог сильнее человека. Но это же не значит, что более слабый не имеет права сопротивляться и защищаться. Так можно превратиться в самое слабое существо на свете.

— Вас, лирнов, многие считают нечестивцами. За то, что вы не боитесь богов.

— По мнению глупцов, боги существуют потому, что люди обязательно должны кого-то бояться, — усмехнулся Ральд.

— А ты как думаешь, почему существуют боги?

— Они существуют, потому что существуют, — сказал Ральд и начал одеваться.

"А может, вовсе и нет никаких богов? — хотел спросить Айнагур. — Может, их придумали, чтобы считать себя их потомками?"

Но вместо этого спросил:

— А это правда, что вы потомки богов воды?

Ральд уже натянул облегающие серые штаны и теперь надевал через голову тонкую белую рубашку с глубоким кружевным воротом. Он ничего не ответил, только бросил на Айнагура свой непонятный, холодноватый взгляд — не то удивлённый, не то насмешливый. И Айнагур вспомнил гибкую обнажённую фигурку, которая удалялась от него по заснеженному мосту и как будто парила над всеми, постепенно растворяясь в серебристом тумане.

Ральд потуже затянул широкий расшитый пояс и поднял лицо — нежное, продолговатое, даже можно сказать, слишком длинное, с маленьким ртом и огромными прозрачными глазами. Странное, неправильное, нечеловечески прекрасное лицо… И кто-то ещё может сомневаться, что он потомок богов?!

Он посмотрел на себя в зеркальную колонну, встряхнул влажными спутанными волосами.

— Извини, мне пора. Отец не любит, когда мы опаздываем к столу, а мне ещё надо привести себя в порядок.

"Ну вот, — с тоской подумал Айнагур. — Сейчас он уйдёт и всё…"

Ральд ещё раз взглянул на камешек гальфинит, сунул его за пояс и сказал:

— Через два дня праздник. Приходи. Прямо ко мне. По западной галерее, потом направо, а там у кого-нибудь спросишь.

— А меня пропустят?

— А с какой стати тебя не пропустят…

Глава 5. Белый замок.

Айнагура даже никто не спросил, куда он идёт. А когда он выяснял у кого-то из слуг, где покои молодого господина, тот лишь поинтересовался — которого. Айнагур только сейчас вспомнил, что у Ральда два старших брата. Слуга нисколько не удивился, что рыбацкий мальчишка идёт в гости к сыну лимнарга. Как будто это было в порядке вещей. Может, просто нарядный праздничный костюм сделал Айнагура похожим на отрока из благородной семьи? Два дня назад он объявил деду, что сын правителя пригласил его на праздник и надо бы одеться поприличнее. Пришлось изрядно потратиться, зато теперь Айнагур был собой доволен и, вышагивая по коридорам замка, чувствовал себя чуть ли не вельможей. Единственным существом, которое отреагировало на него, как на чужого, был огромный белый вульх, лежавший у камина на хургаловой шкуре. Увидев Айнагура, он приподнялся и зарычал.