Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Проза » О войне » Генерал Кононов. Том I - Константин Черкассов

Генерал Кононов. Том I - Константин Черкассов

Читать онлайн Генерал Кононов. Том I - Константин Черкассов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 43
Перейти на страницу:

Противо-сталинские силы на этот раз состояли не только на тех, которые в 1918-20 годах боролись против большевиков (этого элемента было очень мало, — Сталин давно уже уничтожил его почти целиком, оставалось лишь небольшое количество стариков), но из элемента, который веря в идею коммунизма в гражданскую войну 1918-20 г. г. боролся на стороне большевиков. И, уже, конечно, противо-сталинские силы в подавляющем большинстве состояли из нового, выросшего при советской власти, поколения.

Однако, гитлеровцы не имели своей целью развязывать эту войну в полной мере и сдерживали ее в таких рамках, чтобы после победы над СССР можно было легко ликвидировать и тех кто боролся за свою свободу. Для добровольческий частей кавказа уже в зиму 1942 года было совершений ясно, что проводимая здесь гитлеровцами политика, преследующая якобы освобождение народов Кавказа от «русского» империализма и воссоздание самостоятельных независимых от России государств Кавказа, оказалась явным обманом. Обман подтверждался тем, что все стремления народностей Кавказа создать свои собственные, независимые от немцев национальные вооруженные силы, не допускались немцами. Допускалось лишь определенное, весьма ограниченное количество добровольческих отрядов, возглавленных немецкими офицерами и к тому-же, разбросанных между немецкими подразделениями. Секретный приказ Гитлера № 215 переставал быть секретным.

Несмотря на это добровольческие отряды Кавказа продолжали сражаться на немецкой стороне с неослабевающей силой. Их ненависть к Сталину, после расправы над Кавказом в 1930, а затем в 1937-38 г. г. заглушала все остальное.

Врагом номером первым для них оставался все-таки Сталин.

Добровольческие части Кавказа состояли из людей, окончательно решивших вести бескомпромиссную борьбу против Сталина не на жизнь, а на смерть при любых условиях и в союзе с кем-бы то ни было. Немцев они рассматривали, как второстепенное зло, от которого можно всегда и легче избавиться. Наши, казачьи взгляды, на создавшееся положение в зиму 1942 года, были совершенно тождественными с добровольческими отрядами Кавказа.

С невыразимой ненавистью и презрением относились мы к тем, кто сознательно защищал Сталина.

Находясь все время между фронтовых немецких частей, которые ценили нас и весьма хорошо к нам относились, сдружившись с ними в боевой обстановке, мы не чувствовали той ненависти к немцам, которой наполнились те советские граждане, которые в тылу немецких войск непосредственно соприкасались с гитлеровской администрацией. В немецких фронтовых частях мы видели прекрасных солдат-товарищей, дисциплинированных и исполнительных; мы видели солдат, которые не подведут в бою, не бросят нас в случае чего на произвол судьбы и не отступят без приказа; мы видели в немецких фронтовых солдатах достойных нам, казакам, воинов, с которыми нас связала судьба и с которыми мы не боялись в любой момент, против любого противника, принять любой бой.

* * *

В начале зимы 1942 г. после больших потерь в ряде боев, наша сотня в первый раз была пополнена добровольцами из терских и кубанских казаков. Около пятидесяти местных молодых казаков заполнили наши потери.

Пользуясь нашей ненавистью к Сталину и советской власти вообще, нашей приспособленностью вести бои в горной местности, зная о том, что мы живыми не будем сдаваться в плен, убедившись не раз в нашей высокой боеспособности и в упорстве, каким мы воевали против советских войск, немецкое командование использовало нас в самых опасных местах; бросало нас в бой против самых упорных советских частей.

Так, например, мы были брошены для разгрома крупных партизанских сил, собравшихся в когда-то бывшем кавказском ауле Сахрай и в станице Темнолесской. Местные жители рассказывали, что там собралась вся сталинская опричнина.

Пользуясь неприступностью гор, советские партизаны хорошо укрепились. Советская авиация снабжала их всем необходимым и поддерживала с воздуха в случае нападения противника. Горя ненавистью к населению за то, что оно хлебом-солью встречало немцев и вступило в борьбу против их хозяина — Сталина, они беспрестанно делали террористические набеги на местные казачьи станицы — уводили людей, грабили и многих расстреливали.

Немцы не имели достаточно сил ни своих, ни добровольческих, чтобы охранять в своем тылу все станицы, и население очень страдало от террора, чинимого партизанами. Последние также нападали на немецкие обозы и приносили им не мало вреда. Немцы несколько раз пытались выбить партизан из Сахрая и каждый раз неприступные горы выручали партизан и заставляли немцев с потерями откатываться назад. Тогда против злополучного Сахрая была брошена наша сотня. На помощь нам добровольцами вызвались казаки окрестных станиц. Вести открытое наступление, как это делали немецкие части, мы не намеревались. К этому времени немецкие командиры отделений и взводов были уже давно заменены добровольцами казаками, пополнившими нашу сотню, которые, как правило, были кадровые командиры Красной армии попавшие к немцам в плен. Командир сотни, ротмистр Шелер, хорошо говорил по-украински и не нуждался в переводчике. Как он, так и его заместитель старший вахмистр Ганс Пфайль, давно уже научились от нас вести борьбу казачьим способом.

Нападение на Сахрай было решено произвести по плану, предложенному местными старыми казаками, охотниками-зверобоями. Они знали каждую тропинку в непроходимых местах и гарантировали, что проведут нас к Сахраю незаметно и к такому месту, откуда партизаны совершенно не могут ожидать на них нападения.

Сгруппировавшись в станицы Даховской наша сотня, совместно с местными казаками-добровольцами, двинулась к Сахраю. Кажется два или три взвода (точно не помню) немецкой противовоздушной и горной артиллерии сопровождали нас. Их задачей, было как можно ближе продвинуться к Сахраю и в случае нашего отступления или нападения на нас советской авиации, поддержать нас своим огнем. Я помню нам, донцам, не особенно хотелось лезть в такую дыру, как Сахрай, тогда как местные казаки, горя страшной ненавистью к сталинским террористам, рвались в бой, к тому-же горы были их родной стихией. Идя с нами в бой один старик жаловался нам, что партизаны забрали у него внучат: девушку девятнадцати лет и хлопца-подростка. Спустя некоторое время хлопца нашли застреленным в лесу недалеко от станицы.

«Надежда на сына была, — погиб где-то на фронте, а теперь, вот, внука лишили, осиротили мою старость», — утирая слезы сокрушался несчастный старый казак.

«Ничего, не горюй, дед, — утешали его казаки, — мы им сейчас дадим закурить, мы им устроим «советскую власть», по нашему, по казачьему. Они у нас напьются казачьей кровушки досыта».

Трудно пересказать те трудности, которые пришлось нам испытать карабкаясь по отвесным скатам, покрытым ледяной коркой смерзшегося снега. В кровь истерлись окоченевшие пальцы. Нагруженные оружием и боеприпасами казаки скатывались вниз и вновь упорно карабкались вверх. В одном месте пришлось переходить какой-то бурный приток реки Белой. Там, где вода текла спокойнее, образовался лед, но как только на него ступили, он провалился и мы по пояс в ледяной воде перебрались на другую сторону.

В те времена, при походе на Сахрай, нас уже не могли остановить никакие препятствия. Мы уже были не теми казаками-подростками, какими мы были под Таганрогом — «не обстрелянными воробьями». За один год испытаний в тяжелых боях мы многому научились и ко многому привыкли; ко многому тому, что неизбежно на фронте, в боях постигает людей — научились смело смотреть в глаза смерти.

К рассвету Сахрай был окружен. Мы поддерживали радио-связь со всеми остальными группами, которые подошли к назначенным пунктам и ожидали сигнала для атаки. Утренний свет озарил под нами котловину, в которой, среди небольших холмов, лежало небольшое селение. В воздух взвились светящие ракеты и мы, как снег на голову, свалились на не ожидавшего нас противника. С ходу нам удалось занять первое кольцо обороты. Мы видели, как по улицам, сломя голову, мотались партизаны. Однако, не смотря на панику, в первый момент, они скоро опомнились и стали упорно сопротивляться, зная, что пощады им с нашей стороны не может быть и не будет. Завязался ожесточенный бой между людьми одной национальности, принадлежащими к одному государству.

Разница были только лишь в том, что одни были патриотами, порабощенного родного края, другие — патриотами сталинской системы. Впрочем, какими там патриотами, просто-на-просто шкурниками, не желавшими расстаться с тем благополучием, которое они имели, служа Сталину.

Как-то читая труд о революции в России 1917–1918 г. г. мне пришлось прочесть воззвание к народным массам большевистского главковерха Крыленко. Последний, призывая народные массы к беспощадному террору в борьбе против белогвардейцев, в своем воззвании говорит, что в войнах, которые ведутся между государствами воюют по вине правительств не враги, но братские народы, и что только в гражданской войне борьба идет между подлинными врагами. Мне кажется, что в данном случае такое мнение большевистского главковерха совершенно справедливо. В гражданскую войну в России борьба шла, действительно, между двумя крайне враждебными слоями населения. С одной стороны имущим классом, в лице помещиков и капиталистов, не желавших создавать человеческие условия работавшим на них крестьянам и рабочим и считавших такое явление совершенно законным и, с другой стороны, пролетариатом, в лице безземельных крестьян и рабочих, требующих этих человеческих условий для себя от своих господ и, в конце концов, решившихся отвоевать себе силой свободу и равенство у реакционного царского режима после того, как увидели, что их требования путем забастовок разгоняются царской жандармерией и сопровождаются ссылками в Сибирь и тюремным заключением. Картины кровавой Октябрьской революции, а затем всей Гражданской войны были по истине кошмарными.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 43
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Генерал Кононов. Том I - Константин Черкассов.
Комментарии