Пыль у дороги - Алёна Рю
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ее планы», – сказала про себя Эри и погрустнела. Похоже, все было так, как выглядело. И ведь Елене не объяснишь. И ему тем более.
Она задумчиво посмотрела вверх. Снова повисло молчание. Звезды на бледно-синем небе меркли. Подул прохладный ветерок.
– А ты чем думаешь заниматься дальше? – спросил Грионт.
Вот так одним вопросом привел в замешательство. И что-то же надо говорить.
Эри задумалась. Она боялась просить у жизни больше, чем уже получила.
– Знаешь, тебе очень повезло, – наконец сказала она. – У тебя есть семья, родители, которые желают добра и помогают. Младший брат, с которым можно играть. У тебя есть выбор. Деревня, город ли. Ты сможешь везде устроиться и везде прижиться. Потому что ты человек.
На лице Грионта отразилось сочувствие.
– Мы все рады, что ты с нами, Эри, – убежденно сказал он и проникновенно добавил: – Пока я рядом, никто не посмеет тебя обидеть.
В уголках зеленых глаз выступили слезы. Она глубоко вдохнула, чтобы снова взять себя в руки:
– Спасибо тебе, Грионт.
– Да, мне тоже есть о чем подумать, – весело отозвался он. – И извини за тот случай у реки. Правда, не хотел напугать.
На душе потеплело. Она не могла представить, что когда-нибудь рядом с этим парнем будет так хорошо. Только почему-то в этом «хорошо» было что-то преступное, неправильное.
«Мы же ничего не делаем», – успокоила себя Эри.
Они молча смотрели, как гаснут последние звезды. Небо светлело, вот-вот должно было подняться солнце. Деревня оживала.
* * *
Ярмарка не разочаровала Эри. На пустыре, где еще неделю назад свистел ветер, теперь раскинулись ряды пестрых палаток и лотков. Казалось, здесь можно было купить всё на свете: от шнурков до живого поросенка. А если порыскать, то наверняка найдётся и какая-нибудь редкость из Рованы или Аргона. Столько людей в одном месте Эри в жизни еще не видела. Все кричали, толкались, смеялись. Несколько деревенских были одеты в причудливые костюмы, сыпали шутками и показывали фокусы. Оказывается, когда человек перебрасывает несколько шаров из руки в руки, это называется «жонглировать». Фридлин сказал. Сложное слово, надо запомнить. А еще пахло плюшками и жареным миндалем. И все были улыбчивые и веселые. Даже серьезная Лидия. Она прошлась с Эри по рядам, помогла выбрать одежду и за все щедро заплатила. Совсем как сделала бы мама.
А Грионт с младшим братом помогали отцу: раскладывали товар и зазывали клиентов. Лидия выставила на продажу половину старых вещей, что они вынесли из флигеля. В прошлом году рованская лихорадка унесла жизнь матери Фридлина. После войны, когда дела пошли на лад, по словам Лидии, женщина была одержима вещами и скупала все, что могла: домашнюю утварь, посуду, украшения, одежду и безделушки. В итоге добра стало так много, что уже не только в хозяйстве не пригождалось, но и хранить его было негде. Помогая Лидии укладывать все в корзины, Эри рассматривала каждую тарелку с интересом и тоской, вспоминая их с Анжелой маленький домик. Будь у них хоть четверть того же, они чувствовали бы себя лордами. А для Лидии это хлам.
– Как идут дела? – спросила Эри, ставя корзинку со старой одеждой на ящик за спиной Грионта.
– Фиу, – присвистнул он. – Ты и раньше была ничего, но теперь…
Он окинул восхищенным взглядом ее новый наряд.
– Спасибо твоей маме, – она смущенно пожала плечом и с теплотой посмотрела на него. – Тебе помочь?
– Да, там в палатке, – Грионт указал большим пальцем за спину, – бабулино добро, вытаскивай, что поприличней.
Кивнув, Эри вошла в небольшой шатер, где лежало еще несколько ящиков и кульков. Присев на корточки, она осторожно осмотрела коробку с посудой. Тарелки с выщерблинами и царапинами. Котелок давно сгорел и никуда не годился, а этот жбан для масла был очень даже.
Эри повернула голову. Лидия вошла внутрь и плотно задернула за собой вход.
– Вот, мне кажется, подойдет, – Эри показала глиняную крынку.
– Да, вполне, – женщина убедилась, что их никто не слышит, и понизила голос: – Скажи, Эри, тебе нравится у нас жить?
– Конечно, вы мне как семья! – она расплылась в улыбке.
– Но мы нет, – осторожно возразила Лидия. – Ты хорошая девочка, умная. А Грионт – да, красивый, статный. Но ничего путного из этого не выйдет, понимаешь?
– Но мы нет, – удивленно повторила Эри.
– Я не слепая, – уже строже сказала женщина. – Для твоего, для общего блага – держись от него подальше или пеняй на себя. Договорились?
Эри сразу ссутулилась и, опустив глаза, проговорила:
– Вы ошибаетесь.
– Вот пусть так и будет, – Лидия смерила ее взглядом и, убедившись, что слова возымели действие, вышла.
Эри пожала плечами. Да и сама она ничего с ним не хочет! Как будто не знает, чем это заканчивается. На душе заскребли кошки. День так хорошо начинался. Лидия почти была ей мамой, и вдруг такое…
Взгляд упал на замызганное зеркало, лежавшее между коробок. Круглое, в деревянной, частично обломанной оправе.
– Что смотришь? – спросила она себя.
– А что ты хотела? – ответило отражение. – Думала, вот тебе семья, друзья, любимый? Нет, они кормят, потому что ты работаешь. А на самом деле ни-ко-му ты не нужна. Анжелы ведь больше нет...
Эри отвернулась и упрямо повторила про себя как заклинание: «Мечты сбываются».
– А, ты тут, – в палатку заглянул Фридлин. – Грионту надо отлучиться, иди помогать.
* * *
Первый день летней ярмарки подходил к концу. На шерсть и ланкасскую кожу был хороший спрос, вещи матери Фридлина разошлись на ура, последний покупатель взял аж целую коробку посуды, и все семейство решило вернуться домой раньше.
Сложив палатку и прилавок, Грионт с отцом погрузили покупки и непроданный товар на телегу, запряженную белым тяжеловозом Прайдом. Эри любила этого жеребца немногим меньше, чем Куини. Спокойный, послушный и настоящий трудяга, и к тому же явно неровно дышал к ее любимице. Он неторопливо повез их по широкой изъезженной дороге, разрезавшей бескрайние нюэльские луга.
Фридлин был доволен:
– Ну что, день можно считать успешным. Надо бы отпраздновать. Зажарим индюшку?
– Давай, – поддержала Лидия.
Эри задумчиво смотрела на хозяйку. На душе все еще оставался осадок
