Ленинградская утопия. Авангард в архитектуре Северной столицы - Елена Первушина

Однако победил более практичный и приземленный конструктивизм. Архитекторы-конструктивисты полагали, что людям, живущим в трущобах, важнее всего дать свет, воздух и пространство. И они были готовы это сделать.

В 1928 году в Москве объявили конкурс на строительство здания Центрального союза потребительских обществ Российской Федерации — высшего координирующего органа потребительской кооперации России, занимавшегося организацией закупки у населения сельхозпродукции, дикорастущих грибов, ягод, плодов, орехов и курировавшего мелкие предприятия потребительской кооперации, производящие хлебобулочные изделия, безалкогольные напитки, мясную, молочную и другие виды продукции. В конкурсе участвовали в основном русские архитекторы-конструктивисты: братья Александр и Виктор Веснины, Б.М. Великовский, И. Леонидов, А.Д. Крячков и др. Кроме того, были приглашены и иностранные архитекторы, в том числе и мэтр модернизма Ле Корбюзье. Ему и досталась победа. Строительство комплекса велось под надзором Николая Колли — архитектора из группы конструктивистов. Он состоял в переписке с Ле Корбюзье, согласовывая с ним все изменения в проекте.

Проект Ле Корбюзье являлся крайне новаторским. В офисных блоках Центросоюза он применил конструкцию типа железобетонной этажерки-каркаса, позволяющую свободно планировать этажи. Корбюзье предложил также навесные герметичные стеклянные стены-экраны с вакуумом вместо воздуха между двумя слоями стекла — с целью теплоизоляции внутренних помещений. Вдобавок к этому в здании предусматривалась внутренняя система аэрации — кондиционирования. Здесь находились рабочие места для 3500 служащих, а также большой конференц-зал (выделенный отдельным блоком), клубные помещения, читальный зал, ресторан и многое другое. На первом этаже расположен просторный входной вестибюль с открытыми лестницами и пандусами (наклонными пешеходными рампами) для связи между этажами. Вся громада покоится на открытых стойках-опорах, поддерживающих блоки офисов. Под зданием предусмотрен свободный проход. Все это — характерный почерк Ле Корбюзье.

Пребывание в СССР произвело на Ле Корбюзье глубокое впечатление: «В Москве поразительное обилие всяких проектов: здесь планы заводов, плотин, фабрик, жилых домов, проекты целых городов. И все делается под одним лозунгом — использовать все достижения прогресса». В 1931 году Ле Корбюзье участвовал в конкурсе на лучший проект Дворца Советов в Москве. Вместе с ним работал его двоюродный брат, молодой талантливый архитектур Пьер Жаннере. Однако его проект вызвал много споров, его отклонили как не сочетавшийся с исторически сложившимся обликом Москвы.

Однако уже в то время в Советском Союзе появляются свои архитекторы-конструктивисты, которые строили не менее современные и впечатляющие здания. Тремя годами раньше начато строительство здания Центросоюза, в 1925 году в Харькове объявили конкурс на строительство здания Дома государственной промышленности. По проекту в нем должно было разместиться Паевое товарищество строительства и эксплуатации домов госпромышленности в городе Харькове, в которое входило 22 государственных треста, Промышленный банк, Внешторг и Госторг Украинской ССР. На конкурс представили 19 проектов, победил проект «Незваный гость» ленинградских архитекторов С.С. Серафимова, С.М. Кравца и М.Д. Фельгера.

Госпром разместился на центральной площади города Харькова — площади Дзержинского, охватывая ее словно зубчатая корона. Эта территория в XIX — начале XX века принадлежала университету. На ней размещались клиники и учебные корпуса медицинского факультета, за которыми тянулись пустыри, пересеченные оврагами. Теперь же перед Госпромом простиралось широкое свободное пространство, и ничто не мешало восприятию огромной и вместе с тем легкой и светлой, «парящей» постройки. Здание построили в 1928 году, и оно мгновенно стало символом нового города, о котором В. Маяковский писал:

Где вороны бились, над падалью каркав,в полотна железных дорог забинтованный,столицей гудит украинский Харьков,живой, трудовой и железобетонный.

В момент постройки это был самый большой в СССР «небоскреб». В первоначальном проекте Госпрома внутренние перегородки вдоль здания отсутствовали. Фасад здания специально направлен на восток так, чтобы заходящее солнце просвечивало его насквозь. Вместе с обширным остеклением это создавало эффект пространства, объема и воздушности. В заходящих лучах солнца окна должны были пылать огнем. «Чудом, увиденным в Харькове» назвал Госпром Теодор Драйзер.

В 1930–1933 годах рядом с Госпромом «встал» Харьковский национальный университет им. В.Н. Каразина, построенный под девизом «Догнать и перегнать» также в стиле конструктивизма из монолитного железобетона с деревянными перекрытиями по проекту архитекторов С.С. Серафимова и М.А. Зандберг-Серафимовой.

Конструктивизм быстро набирал популярность, так как отвечал потребностям времени, создавал «дома будущего», дома, в которых, как представлялось, будут жить и работать люди при коммунизме. Здания, построенные в этом стиле, вырастали по всей стране. Даже в маленькой текстильной столице — Иванове, появились конструктивистские вокзал (1933 г.), здание областного банка (1927 г., арх. В.А. Веснин) и два жилых дома — «дом-корабль» (1930 г., дом № 49, арх. Ф. Фридман) и «дом-подкова» (1934 г., арх. А.И. Панов). Можно легко представить, какой контраст составляли эти здания с деревянными бараками фабричных рабочих и немногочисленными усадьбами промышленников, построенными в классическом стиле.

Но еще более сильное впечатление производил Свердловск — старинный Екатеринбург, о котором В. Маяковский в 1928 году писал:

Из снегового,                    слепящего лоска,из перепутанных                         сучьев                                   и хвои —встает         внезапно                      домами Свердловскановый город:                    работник и воин.<…>Полунебоскребы                        лесами поднял,чтоб в электричестве                                мыть вечера,а рядом —                гриб,                       дыра                              преисподняя,как будто              у города                          нету                               «сегодня»,а только —                «завтра»                             и «вчера».<…>У этого           города                     нету традиций,бульвара,               дворца,                         фонтана и неги.У нас        на глазах                     городище родитсяиз воли          Урала,                    труда                            и энергии!

Архитекторам Свердловска представилась уникальная возможность построить практически с нуля промышленный город будущего — город XX века. В Свердловске строились «дома-коммуны»: дом жилтоварищества «Уральский старожил» (1928 г., ул. Белинского, 8-10,), 1-й Дом горсовета, (1928 г., арх. С.В. Домбровский, пр. Ленина, 36), 2-й Дом горсовета (арх. С.В. Домбровский, ул. Пушкинская, 9), 3-й Дом горсовета (1931 г., арх. С.В. Домбровский, ул. Декабристов), 4-й Дом горсовета (1929 г., арх. С.В. Домбровский, ул. Ленина, 5), 5-й Дом горсовета (начало 1930-х гг., арх. С.В. Домбровский, ул. Вайнера, 3), Дом специалистов (арх. Г.А. Голубев, Банковский пер., 8-10), Дом Уралобл совета (1930–1933 гг., арх. М.Я. Гинзбург, А. Л. Пастернак, С.П. Прохоров, ул. Малышева, 21), Дом-коммуна рабочих Уралмаша разросся до целого «соцгорода», где жилые и общественные здания объединены переходами.