Прости за любовь - Вета Маркова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я ещё не готова к такому, наверное.
— А ты не готовься, а просто прими его помощь. Генрих внимательный, заботливый, надёжный. Это мне в Вольфах и нравится.
В дверях появляется мужчина, держа в руке сумки.
Вика замирает, пытаясь понять кто это. У братьев разница в возрасте небольшая и различий между ними Вика ещё не нашла. Оба одинакового роста, голубоглазые шатены, даже лёгкая проседь на висках присутствует у обоих. Да и одеты братья сегодня в одинаковые серые свитера и джинсы. Левую руку с браслетом, или без него, у пришедшего не видно, на указательном пальце правой руки такая же печатка, как у Генриха, поэтому рассчитывать Вика могла только на Дашу и свою интуицию…
— Вещи прибыли. Ёлка у детей через час. Пойдём на ёлку сегодня? Или сегодня покатаемся с горки и просто погуляем, а на ёлку завтра, на утреннее представление? Чтобы эмоций на целый день хватило…
— Спроси у детей, милый, а мы пока вещи разберём, да поболтаем немного.
«Значит это Герман. Голоса тоже похожи. Тембр один», — отмечает для себя Вика, основательно растерявшись в отсутствии отличий.
— Даша, а как ты братьев различаешь? Они ведь так похожи, — интересуется у Даши Виктория.
— Не знаю. Но я с самого начала видела только Герку. Наверное, моё сердце безошибочно мне подсказывает. А ты ещё не научилась определять?
— Нет. Но сейчас заходил Герман, я права?
— Почему ты так решила? — интересуется Даша, улыбаясь новой знакомой.
— Глаза. Генрих смотрит по-другому. Взгляд… Не могу объяснить, — смущается Вика.
Вика заботливо вешает платье сестры на плечики, расправляя складочки.
— Это карнавальный костюм Оленьки?
— Да. Она у нас Лисичка в этом году, — Вика достаёт маску и кладёт на тумбочку.
— Красивый костюм. Сами вязали?
— Бабушка. Она у нас мастерица.
Вика достаёт своё платье, костюм и убирает всё в шкаф.
— Вроде бы всё…
— Тогда пошли вниз, сейчас узнаем, что решили дети. Если дети решат идти на ёлку, то мы забредём в кафе. Здесь чертовски вкусная кухня. Обожаю их пудинги, маффины и другую выпечку. А вечером Герман предлагал пойти в ресторан. Детей ужином здесь накормим.
— Даша, а дети одни останутся? — интересуется Вика, переживая за сестрёнку.
— Нет, что ты. Попросим горничную с ними посидеть. Лена не откажет. Удивительная женщина. Мне она очень нравится, я с ней давно знакома. Да и Глеб с Аннет уже большие, присмотрят.
Вика восхищается Дашкой, как у её всё легко, просто и продумано.
«Интересно, она всегда такая была? Или это приходит с уверенностью, что о тебе заботятся, тебя любят и поддерживают во всём?».
Вика с Дашей спускаются в гостиную, но обнаруживают пропажу. Мужчин здесь нет. Дети играют, не обращая внимание на взрослых. Вика приятно удивлена, Оленька не заметила её отсутствия, обычно сестрёнка хвостиком бегает сзади.
— Дети, где папа?
— У Глеба в комнате, — отзывается Ромка, не отвлекаясь от игрушек.
— Ну вот, придётся опять подниматься на второй этаж. Вот пусть только Герман скажет, что не боится, если я пополнею. Если не боится, тогда зачем по этажам гоняет, — ворчит, улыбаясь, Даша. — Вика, посиди одна, только не скучай. Я быстренько. Германа только найду.
Дарья направляется на второй этаж, а Вика усаживается на диван и погружается в свои мысли.
Она с этими людьми знакома несколько часов, но почему же ей кажется, что знает их всю жизнь. С ними приятно общаться. Никто из них не лезет с расспросами в душу. Даша рассказывает понемногу об их семье, порционно выдавая информацию.
Вика задумчиво смотрит на малышей. Роман строит что-то из конструктора, а девчонки играют в куклы. Куклами они уже поменялись. Вика отмечает, что у Оленькиной куклы появился уже новый наряд. Значит бабуля с утра успела поколдовать. Вика улыбается нахлынувшему желанию сшить кукле красивое платье, вот только нужно найти тот заветный пакет с обрезками.
К Вике подбегает Ромка и выдёргивает её из размышлений, взяв за руку:
— Вика, я не понимаю, что говорит Оля и не могу это перевести Элен. Помогите, пожалуйста.
Виктория, улыбнувшись мальчишке рассеянной улыбкой, подходит к детям и присаживается рядом с ними на пол.
— Оленька, что ты такое непонятное сказала?
Оля смотрит на сестру своими очаровательными карими, как у мамы, глазками и повторяет:
— Черевички, я обула Грете черевички.
— Черевички, Ромка, это тапочки по-другому, но нарядные, праздничные.
Вику удивляет то, как Ромка быстро переводит всё на другой язык. Элен что-то отвечает брату.
— Я вас не понимаю, сколько раз говорить, — возмущается Оля и смотрит на сестру. — Вика, ну скажи ты им. Я не знаю их языка.
— Это немецкий язык. Мы дома часто на нём разговариваем, — поясняет Ромка.
— Рома, вы на немецком разговариваете с папой?
— Да. И с папой, и с мамой, и с Глебом.
«Ничего себе», — удивляется Вика. Она иностранных языков не знает. В школе и в институте учила английский, но он прошёл как-то мимо неё, не оставив следа в голове.
— Вика, ты почему переместилась на пол? Пол холодный.
Вика поднимает голову и встречается взглядом с мужчиной. На неё смотрят голубые-голубые глаза, но смотрят нежно, ласкающе, словно каждую клеточку её тела целуют.
— Нет, Генрих, не холодно. Дети ведь играют, — отвечает она и вкладывает свои ладошки в протянутые навстречу ей руки Генриха.
Он помогает ей встать и кладёт свои руки к ней на талию.
— У детей коврик с подогревом, а ты сидела на обычном. Вика, как ты узнала, что это я?
— У тебя взгляд другой. Не такой, как у Германа.
И только сейчас обращает внимание на браслет, браслета на руке мужчины не видно. Вика немного смущается. Неужели ошиблась?
— Что не так? — глаза мужчины улыбаются и ласкают. — Что?
— Браслет…
Генрих обжигает её щёчку поцелуем.
— Браслет никуда не делся. Но нам не нужен браслет, Вика. Ты и так меня узнаёшь. Для твоей уверенности я его поправлю.
И Генрих поправляет рукав свитера, вытащив из-под него браслет.
— Дети, убираем игрушки и пошли гулять.
— Генрих, мы все пойдём? — интересуется Ромка.
— Все.
— Все-все? И Аннет, и Глеб? — спрашивает голубоглазая девчушка.
Вика замечает акцент у Элен.
— Да,
