Молчание Апостола - Михаил Вершовский

– Рад видеть вас в добром здравии, сэр! – Он снова приподнял фуражку, уже сидя за рулем. – И вас, мэм. Надеюсь, проклятые бобби не доставили вам хлопот?

– Все в порядке, Джеймс. Во всяком случае, пока. Бар, надеюсь, снаряжен?

– Сэр Артур… – обиженно протянул дворецкий.

– Тогда курс на Ланселот-плейс, то есть домой. Но не торопясь. Нам с мадемуазель Бернажу надо поговорить.

– Слушаюсь, сэр.

Перегородка между водителем и салоном с легким жужжанием поднялась. Артур нажал кнопку на спинке сидений первого ряда, и крышка бара мягко откинулась. Он достал два коньячных бокала, вручил один Эли, открыл бутылку бренди и наполнил каждый бокал до половины.

– Именно бренди, Эли. Это то, что нам сейчас очень не повредит. Обычно я пью виски, но холодным утром после теплого приема в полиции – бренди. Ваше здоровье! – произнес он, чокаясь с Эли.

– Чин-чин! – весело отозвалась она.

Оба отпили по приличному глотку. Щеки Эли быстро покрылись румянцем, а МакГрегор почувствовал разливающееся по телу благодатное тепло.

– Достойный напиток, – выдохнув, сказала Эли.

– В полтора раза старше, чем ваш покорный слуга, – не без гордости заметил Артур. – Но ехать нам даже черепашьим шагом несколько минут, а посему вернемся к волнующей нас – меня, во всяком случае, – теме.

– Когда я нырнула в подвал, на вас не было ни повязки, ни мешка, верно?

– Верно. Хотя пока мы ехали, мешок был.

– Неважно. Значит, в подвале вы успели их рассмотреть. Рассказывайте.

Артур прикрыл глаза, восстанавливая в памяти то, что видел.

– Черные костюмы в обтяжку, похожи на лыжные или на те, в которых ниндзя по стенам лазают. Маски.

– Лыжные? С прорезями для глаз? Как у грабителей банков?

– Странно, но нет. Скорее, я бы сказал, карнавальные, знаете, такие, бабочкой, начинающиеся чуть выше бровей и потом до кончика носа. На резинках.

– С такой маской значительная часть лица остается открытой. Какие-то особые приметы на лицах: усы, бороды, шрамы, бородавки, ожоги?..

– Нет, ничего. Все они были гладко выбриты.

– Перстни, медальоны?

– Да! – вскричал Артур. – На всех были серебряные цепочки со странными медальонами.

– Опишите, Артур. Как можно больше деталей. Это важно.

– Серебряный круг, нет, скорее кольцо. Внутри, в центре, вертикально стоящий меч, прикрытый щитом и весами…

– И на щите изображение креста, – закончила за него Эли.

– Да, верно! Вы видели такой?

– Во всяком случае, на фотографиях. Дело плохо, дорогой Артур. Это очень серьезные люди. Они занимаются важными делами и, как правило, доводят их до конца.

– Да кто же они, наконец?

– Судя по их медальонам, они из Sodalitium Pianum. «Братство Пия». Крайне правая организация внутри Ватикана…

– Ватикан! – перебил ее Артур. – Конечно, Ватикан! Своего старшего они называли монсеньором, между собой говорили на латыни…

– О чем?

– Только не смейтесь, Эли. В Кембридже я изучал всеобщую и шотландскую историю. Разумеется, мне приходилось заниматься и латынью, чтобы читать первоисточники. Но если бы на каждую пинту пива, которое я вылакал за годы учебы, приходилась бы хоть одна страница учебников, то я, наверное, знал бы латынь лучше самого Папы Римского.

– Тут не до смеха, баронет, – сухо произнесла Эли. – Но хоть что-то из их разговора вы поняли?

– Понял, что это латынь. И то, если быть честным, скорее догадался, узнав два-три знакомых слова. Смех, да и только.

– Ну так вот, чтобы вам было еще веселее. «Братство Пия», с которым вас свела… свел… свело уж не знаю что, долгое время пыталось стать своего рода тайной полицией Ватикана. Добиться этого им так и не удалось. Однако нам известно…

– «Нам», то есть кому?

– Мне и кое-кому еще, разве это важно? Нам известно, что члены братства принимали участие в операциях и акциях, которые наш милостивый Господь вряд ли одобрил бы. Да у вас самого была бы возможность в этом убедиться наверняка, не подоспей я вовремя. – Она потерла переносицу пальцами. – Артур, сейчас мы не на Виктория-стрит, не просто можем, но обязаны быть откровенны. От этого зависят наши жизни. Ваша, во всяком случае.

МакГрегор одним глотком допил коньяк и убрал бокал в нишу бара.

– Что связывает вас с Ватиканом? Где и как вы умудрились помешать каким-то их планам, влезть в их тайны, стать для них опасным?

– Я и Ватикан?! Ну да, я католик, как и большинство шотландских горцев. Да, я появляюсь в церкви на Пасху и Рождество, но даже в детстве алтарным мальчиком не был. Я и Ватикан? Вот это по-настоящему смешно.

– А почему мы стоим? – Эли повертела головой.

Машина действительно стояла, хотя ее могучий мотор мягко урчал.

– Потому что уже давно приехали. – Артур постучал в перегородку, и Робертсон тут же вынырнул из машины, чтобы открыть дверцу для дамы.

Глава 8

– Слава Иисусу Христу!

– Во веки веков! Аминь! – Генерал сделал короткую паузу. – Вопрос pro forma, Тадеуш, но ты звонишь с незарегистрированного, надеюсь?

– Одноразовый, с предоплатой, куплен в каком-то магазинчике. На это ума и опыта у меня хватило.

– Прости, не хотел обидеть. Тогда главное: что удалось вытянуть из МакГрегора?

– Абсолютно ничего, Адольфо. Он понятия не имеет, что такое крифиос, не говоря обо всем остальном.

– Не имеет или не имел, Тадеуш? Я услышал «не имеет». Он что, еще жив?

– Да. Брат Максимус остался с ним, чтобы… Но за ним явно следили. В подвал, где они были вдвоем, ворвался, если верить Максимусу, невысокий тип, может, и женщина. Этот субъект ослепил нашего бойца перцовым спреем и сбежал вместе с пленником.

– Топорная работа, Тадеуш.

– Извини, Адольфо, нас здесь не так много, чтобы перекрыть все входы и выходы наших схронов.

– Прости и ты меня, Тадеуш, но я не могу прислать к вам на помощь стражников швейцарской гвардии и полицию его святейшества.

Оба помолчали.

– Подведем черту, ваше высокопреосвященство. МакГрегор должен быть устранен. Во что бы то ни стало.

– Генерал, но в чем же смысл? Зачем проливать кровь без особой пользы? Ведь он совершенно ничего не знает!

– Зато знаем мы! Нам известно, что крифиос, возможно, не только он, находится в особняке МакГрегора. Значит, рано или поздно этот баронет или кто угодно еще может найти то, что найдено быть не должно.

– Но, генерал…

– Именно, Тадеуш, генерал. Который отдает не подлежащий обсуждению приказ: Артур МакГрегор должен быть устранен. Быстро и эффективно.

– А как же «кто угодно еще»?

– Вам, похоже, захотелось пошутить, ваше высокопреосвященство? Однако это вовсе не шутка. Чтобы исключить опасность случайного доступа к крифиосу, особняк на Ланселот-плейс должен сгореть. Дотла. Чтобы выгорело все, до подвала включительно. Удивляюсь, как я давным-давно не пришел к такому простому решению.

– Это все, генерал?

– Телефон в Темзу. По новому разовому сообщить, что приказ в отношении МакГрегора выполнен. И как именно. После чего новый одноразовый – тоже в Темзу. Это уже будет половина всего.

– Половина?

– Вы уже успели забыть об особняке на Ланселот-плейс, ваше высокопреосвященство. Успеха вам, и слава Иисусу Христу!

– Во веки веков! Аминь!

Телефон умолк.

Кардинал Кшыжовский стоял на мосту Путни. Он питал к нему особую слабость. Эта арочная конструкция, переброшенная через Темзу, чем-то напоминала ему мосты Рима.

Кшыжовский осмотрелся, не увидел никого, кто был бы ближе чем в пятидесяти метрах, и разжал пальцы. Сотовый телефон тихо булькнул и погрузился в воды Темзы. Кардинал на всякий случай схватился за голову наигранным жестом отчаяния. Но нет. Никто не обратил внимания на случившееся. Что ж, слава Господу нашему.

– Джеймс, вам надо ставить памятник, – сказал Артур. – Камин разожжен, жилище прогрето. Надпись на памятнике будет гласить: «Лучшему дворецкому Британии».

– Я предпочел бы «Шотландии», сэр. И если уж памятник, то, если можно, еще не сейчас.

Артур расхохотался.

– Ну что вы на это скажете, милая Эли? Этот горец в карман за словом не полезет.

– Как и любой настоящий горец, сэр, – бесстрастно заметил дворецкий.

– Джеймс! – позвала Робертсона Эли. – А не трудно ли вам будет плеснуть мне – нам – еще по чуть-чуть бренди?

– Нет ничего проще, мэм, – с улыбкой, поднявшей его густые бакенбарды торчком, ответил дворецкий, шагая к бару.

Через несколько секунд два бокала и бутылка бренди стояли на столе, за которым расположились Эли и Артур. Ловким профессиональным движением Робертсон наполнил бокалы на треть и словно из воздуха материализовал изящное фарфоровое блюдечко с дольками лимона.

– Артур, и где водятся такие волшебники? – сверкнув белоснежными зубами, поинтересовалась Эли.

– В горах Шотландии, Эли. Это еще что! В юности, как мне рассказывали, он бегом загонял по холмам оленя.

– А слышали бы вы, мэм, как я играю на волынке, – мечтательно произнес дворецкий. – Особенно An Eala Bhàn…