Икосаэдр Земли. Книга первая. Консилиум на каникулах - Иван Эр

– Никак нет, сэр! – отрапортовал один из них. – Причины на самом деле две. Во-первых, вчера был «День всех влюбленных» – работы непочатый край! Эти люди лезли отовсюду со своими валентинками не туда, куда надо!

– А во-вторых? – ехидно спросил «сэр».

– А во-вторых, мы только неделю назад прибыли из командировки по обмену опытом в Техасе. Их начальник придерживается мнения, что лучше немного напрячься позже и исправить нежелательную встречу, чем постоянно «пасти» клиента. Все равно мы видим сигнал. Ведь бывают же дни, когда мы спим и антипары встречаются с клиентом.

– Ага, так вот откуда эта идиотская привычка называть меня «сэром»! – Егор Иванович разразился новым громом. – Слушайте сюда, недоумки! Мне глубоко плевать, как там халявят в Техасе, и какими силами потом всё это разгребают, но здесь такого бардака не будет! Вы хоть раз дежурили на следующий день после Сна, салабоны? Значит так, всех своих клиентов передаете Климу, втроем отправляетесь на борт «Жюля Верна» и делаете там такую красоту, которой даже в учебниках нет! Включаете мозги, или что там у вас вместо них, и работаете! Докладывать мне ежедневно! Накосячите там – до конца «срочки» херувимам нимбы натирать будете!

– Да, сэр! То есть… Будет исполнено, Егор Иванович!

– Еще раз кто-нибудь меня «сэром» назовет, получит хороший пендаль! Исполнять! Вера, тот недотепа, который химика проморгал, в коридоре? Давай его сюда!

Головы ангелов-разлучников резко поднялись, обнажая суровые каменные лица. Отдав честь командиру, бойцы невидимого фронта развернулись на каблуках и вышли из кабинета.

Глава 7. Ягоды Страха

«Разбудит вас какой-то тип

И пустит в мир, где в прошлом войны, боли, рак.

Где побежден гонконгский грипп

На всем готовеньком ты счастлив ли, дурак?»

– Ну и здоров же ты дрыхнуть! – услышал я голос химика. – Вставай, похлебай ушицы! Ну и напугал же ты нас! Кстати, маленький тест. Почему собаку Электроника звали Рэсси?

Я открыл глаза и немного приподнялся. Улыбающееся лицо химика вселяло надежду. Рядом были остальные, все живые, нормальные, капитан разливал по тарелкам уху, хохмачи ржали, сидя у костра, историк чертил своей трубой что-то на песке, физик накручивал на палку какую-то проволоку, космобиолог что-то искал в траве метрах в пятидесяти от нас, на краю леса.

– Не понял? – спросил я химика. – Что там произошло? А РЭССИ, это аббревиатура. Редчайшая Электронная Собака, Страус И так далее. В фильме она не трансформировалась в других животных, а в книге превращалась в страуса для быстрого бега.

– Вопросов больше не имею! – ответил Лёха. – А произошло следующее. Ты дотронулся до статуи того дракона на троне, вход зашторило, а ты впал в транс и уверенно пошел к зеркалу. Мы пытались тебя остановить, да где там! Потом ты провалился в зазеркалье, а мы, недолго думая, нырнули следом.

– Спасибо, что не бросили, – поблагодарил я друзей.

– А куда нам деваться? Все равно не знаем куда идти. Лучше вместе всем держаться, а то потом собирай всех вас по лабиринтам! Да и вдруг ты полезным окажешься? Держи тарелку! – подошел к нам капитан.

– О, Витек! А у тебя шишка на лбу прям как у меня. Я так полагаю 1:1? – засмеялся я.

– Смейся, смейся, – улыбаясь пробасил он. – Я ведь тоже влиянию этих бесов подземельных подвержен, так что посмотрим, какой счет к концу путешествия будет.

– Предлагаю пари! – развеселился химик. – Эй народ! Давайте все сюда! Будете свидетелями! Ну и ставки, конечно, делайте. Предлагаю в случае ничьей устроить где-нибудь на Марсе двенадцатираундовый бой между капитаном и писателем! А что вам-то? Все равно бессмертные будете.

– Тогда ставлю все свои деньги на ничью! – вмешался космобиолог. – Я тут кое-какие наблюдения сделал, плюс еще опыт кое-какой имеется… Короче говоря, не вселится больше эта фигня ни в кого из вас, второй раз не сможет.

– А подробнее? – спросил я. – может поделишься?

– Военная тайна, вообще-то…

– Ой, да ладно тебе! – скривился Лёха. – Не смеши мои сандалеты, после нашего возвращения, мы все будем военной тайной, из карантина месяца три-четыре не отпустят и ограничители новые поставят, ну, в крайнем случае, свалишь все на свою правдорубительную плесень. Так что, не заставляй нас связывать тебя и поить твоей самогонкой! Предупреждаю, я потом еще своей тебе волью, и ты нам три дня потом без сна свои военные тайны рассказывать будешь!

– Я, пожалуй, помогу тебе его связать. – поддержал его я. – Не, ну как-будто здесь все чужие!

– А я скрутить! – добавил капитан, разворачиваясь к Илье. – А то, что же это такое, заинтриговал, а остальное – тайна, и лицо такое загадочное делает! Ну как баба, ей Богу! Тфу!

– Ничо я не баба! И не боюсь я химиковских слабительных, да и кулаков ваших! – обиделся космобиолог. – Просто как-то не по себе, я подписку давал о неразглашении… да не ломаюсь я! А, ладно. Четыре года назад дело было, вытащили меня ночью из постели и в Уральскую биолабораторию на истребителе доставили.

– Подожди, я остальных позову, всем же интересно будет, – сказал капитан. – Да и уха подошла, ща сядем все и послушаем твой рассказ.

Через десять минут мы все сидели за импровизированным столом, уплетали капитанскую уху за обе щеки и слушали рассказ Ильи.

– Нас было тринадцать, – продолжал он. – Деятели разных наук с разных концов света, совершенно разные люди. Наша задача состояла в том, чтобы понять природу существа, находящегося в специальной камере, имеющей восемнадцать защитных контуров от металлического до ультразвукового, и, по возможности, установить с ним контакт. Существо походило на приведение. Честно говоря, мы по началу так и решили. Бесплотный дух становился видимым при определенном освещении. Свет трех спектров – зеленого, красного и синего, сменяющих друг друга с определенной частотой позволял видеть это создание. Звуков он не издавал. Это был молодой мужчина, на вид лет 25, рост около двух метров, волосы до плеч, одет в длинный балахон до пят, как у паломников, только без капюшона.

– Простите, что перебиваю, – вмешался историк. – А Вы случайно не запомнили, коллега, с какой именно частотой менялись цвета?

– Нет, нам об этом не сообщили, – ответил Илья.

– Сто тринадцать оборотов в минуту! – неожиданно проговорил физик. – Наш научный центр разрабатывал подобный фонарик по заказу каких-то англичан, утверждающих, что на их планете живут приведения. У них была колба с куском невидимой материи. Я еще тогда подозревал, что они никакие не космические романтики, а обычные правительственные агенты. Уж больно взгляды у них строгие были и осанка бывших военных. Хотя за молчание они платили не угрозами, а реальными приличными деньгами. Думаю, я смог бы собрать такой фонарик из того, что у нас в рюкзаках. Только краски бы еще достать.

– Да я тебе любой цвет организую в пять секунд, – отозвался химик. – Я хочу видеть этих тварей! Давай, Илюха, рассказывай дальше, надеюсь вы выяснили как их мочить? Кстати, не было ли среди непроницаемых оболочек лилового такого мягкого пластика?

– Был! Это была внутренняя, самая первая оболочка камеры, но духу она не особо мешала, он мог проходить через нее. Хотя, как мне показалось, он делал это с большим отвращением. Но хочу отдать должное, очень прочная штука, выдержала все физические испытания, огонь, воду и медные трубы прошла. Как я понимаю, ты руку приложил? Из чего материальчик?

– Не совсем я, товарищи помогали, вернее я им. У нас тоже заказ был. Серьезные ребята пришли, золотом рассчитались и редкоземельными металлами. Правда мы им навялили, что это для организации процесса изготовления оболочки нужно. Денег по окончанию работы тоже дали. Они мне бандитов 90-х годов прошлого века напомнили. Прикольные такие. Пиджаки малиновые. Братан, в натуре, пальцы веером, зубы в наколках, все как полагается. А мы взяли обычную Лунную пыль из «Океана бурь», слышали о таком кратере? Соединили с силиконом, ради смеха еще клубничного запаха добавили, цвета лилового, понтов ради, по-братски, так сказать, ну и заправили кое-чем, долго объяснять все равно не поймете, небось органику в школе не любили? Ладно, давай дальше рассказывай, как вы этого призрака пытали?

– Не важно, что мы с ним делали, это было то страшно, то гадко, то просто смешно. Факт в том, что уничтожить его мы не смогли. Но прежде чем убивать, мы попытались войти с ним в контакт. Я вошел к нему в камеру, пытался говорить с ним, языком, жестами, рисунками. Бесполезно. Он не двигался, а просто смотрел на меня как удав на кролика. В какой-то момент я почувствовал слабость в ногах и потерял сознание. Мои друзья потом рассказали мне, что призрак вошел в меня, и я заговорил на каком-то неизвестном землянам языке, говорил сухо и четко. Расшифровать его не удалось до сих пор. Потом он покинул мое тело. Я еще несколько раз ходил к нему. Но призрак не вселялся в меня, у меня возникло такое чувство, как будто он хочет есть, а я для него пластмассовое яблоко. Еще несколько человек входили к приведению, в них он тоже один раз вселялся, говорил и уходил. Потом неожиданно поступил приказ выяснить как его можно уничтожить или причинить вред. Мы сами не поняли почему.