Союз писателя и музы - Златан Зорев

— Ты прекрасна.

— Ты тоже, милый. Но не забывай больше. Иначе нам придется довольствовать миниатюрами. А этот жанр нынче не в моде.

Села на колени и поцеловала его в губы. Член снова напрягся, но Муза прошептала: «Нет-нет, без бумаги нельзя, нельзя тратить нашу любовь вхолостую». Чмокнув его в щеку, поднялась.

— Ну, мне пора.

— Мы скоро увидимся?

— Я не знаю. Посмотрим, как поведут себя наши детища.

Муза ушла, Сержем овладела легкая грусть. Словно потерял очень важное и не знает что именно.

На следующий день начиналась трудовая неделя и нужно подготовиться к работе. Но как же лень работать. Сергей испытывал желание заниматься с Музой любовью ежедневно, написать повесть и роман, и еще, и еще. Но с утра пришлось идти на ненавистную работу.

Миниатюру полистал вечером. Три странички, вернее, две с половиной. Легко читалась, но так же легко забывалась. Прочитал и забыл. Простая и банальная история о любви, рассказанная в трех словах. Он ее любил, она его тоже, но оба боялись друг другу открыться. А когда открылись, то у каждого уже была семья. Подумали-погадали и порешили семьи не ломать и не оставлять детей без родителей. На том и разошлись.

А можно бы написать на этом материале хорошую повесть. Но он забыл купить бумагу. И вечер любви себе запорол, сделал вечеринку в урезанном формате, и вместо хорошей повести никуда не годную миниатюру.

Сергей почти выбросил эти несчастные три листочка, но сжалился над ними и сунул в ящик стола. Авось пригодятся.

Во вторник после работы зашел в книжный, взял новую книгу писателя Венчина, которого открыл для себя лет пять назад и с тех пор читал все свежие книги. Вспомнил, зачем зашел и взял пачку писчей бумаги, а подумав, еще две.

Перед сном почитал Венчина. Роман назывался «Дверная петля». Автор, как обычно, утягивал за собой с первых страниц. В меру матерился, в меру хохмил, писал о себе, не стесняясь такого, о чем нормальный человек и сам постарался бы забыть. Но Венчин есть Венчин. Потому и современный классик, что не боится быть открытым. И судя по тому, как часто издавался, автор никогда не оставлял пустым лоток принтера.

Неделя прошла без приключений. По вечерам Сергей дочитал книгу Венчина и позавидовал тому, как легко тот пишет. Хотя… тоже не сам пишет, наверняка помогает муза? Или немуза, которая не любит, а ненавидит.

В начале следующей недели пришло письмо, в котором сообщили, что номер журнала «Мир» с его повестью вышел из печати, и скоро отправят гонорар и пять авторских экземпляров.

С нетерпением ждал. Хоть и получил солидную премию за первую повесть, но деньги есть деньги, а журнал со своей вещью еще в руках не держал. Ночью приснился сон, что почтальон принес коробку с журналами и Сергей с Музой занимались любовью на раскиданных по ковру экземплярах.

Еще через неделю журналы дошли до почтового отделения. После работы зашел на почту и забрал упаковку. Это оказалась вовсе не коробка, как во сне, а небольшой конверт. Пять журналов формата А5. Дома первым делом просмотрел свою повесть, прочитал послесловие известного литературного критика Влада Василевского, который назвал его молодым талантливым автором, с разбега занявшим вершину литературного Олимпа.

За вечерним чаем принялся читать других авторов. Проза в журнале понравилась — крепкие авторы, знающие, о чем пишут, и умеющие увлечь с первых страниц. За вечер прочитал половину, пропуская поэтов — эту братию никогда не любил, кроме классиков вроде Есенина и Маяковского.

Еще через два дня телефон блямкнул сообщением, сообщив, что пришел перевод. Гонорар за публикацию. Маловато для популярного журнала, но все же лучше чем ничего. На интернет за полгода хватит, хотя, конечно, надеялся, что будет больше.

Муза не появлялась, и он уже беспокоился. А вдруг разочаровалась из-за того что забыл запастись бумагой.

4

Муза появилась через две недели. Позвонила в дверь и вошла, словно уходила ненадолго, в соседний магазин. Она была в неизменном спортивном костюме, будто только-только закончила вечернюю пробежку.

— Ты почему никуда не отправил наш последний рассказ?

— Да кому нужна миниатюра сейчас?

— Все созданное нами должно увидеть свет. Иначе все это будет пустая трата времени. Немедленно! Сейчас же бери и отправляй.

Муза была в ярости.

— Ладно, — опешив от ее напора, сказал Сергей. — Как скажешь. Значит, сейчас?

— Да. Немедленно!

— Она еще не перебита в «Ворд».

— Сядь и напечатай. Там немного!

— А что дальше?

— Сейчас нас это не должно волновать.

Сергей включил компьютер и за пятнадцать минут отпечатал рассказ в «Ворде», попутно подредактировав его. Потом запустил браузер и открыл почту. Долго не думал, выбрал журнал «Мир». Раз уж им понравилась повесть, то и рассказ заинтересует.

— Больше никогда так не делай, — сказала Муза. — Все, что мы пишем, должно увидеть свет.

— Хорошо, дорогая. Чем сейчас будем заниматься?

— Не хочешь пригласить даму в кино?

— В синематограф начала двадцатого века?

— Нет, в современное кино. Проходила мимо кинотеатра, афишу заметила. «Чернобыль». Я думаю, нам тоже можно попытаться написать ужастик.

— Ну тогда не придется сидеть в неудобном пиджаке с галстуком.

— Да, сегодня у нас свободный стиль одежды. И пойдем скорее. — Муза посмотрел на часы. — Сеанс через полчаса.

Впервые в жизни женщина торопила его, а не наоборот. Живо оделся, впрыгнул в свои кроссовки, и спустя пять минут уже шли по улице к автобусной остановке. Кинотеатр «Родина» находился в 15 минутах езды. На этот раз никаких карет и алых занавесок, никаких Императорских улиц.

Вынул из кармана смартфон заказать такси, но Муза предложила проехаться на автобусе.

Автобус номер 15 подъехал через три минуты. Муза села у окна и прильнула к стеклу щекой. Сергей положил руку ей на плечо. Улыбнулась, продолжая смотреть в окно.

На заднем сиденье громко смеялись три подростка, переговариваясь шепотом. На них шикала старушка, но юнцы