Жизнь и приключения чудака - Владимир Железников

- На пятерочках катаемся, - подхватил Генка.

- Хвастун ты, Костиков, - перебил я его. - Вроде меня.

Видно, мое признание их поразило. Да что их - оно меня самого поразило. Теперь осталось преодолеть только бесконечное расстояние от учительского стола до дверей.

Около дверей я остановился, в последний раз посмотрел им в лица, не просто так скользнул взглядом, а заглянул каждому в глаза. Можете мне не верить, но в этот момент я был счастливым человеком. "Как это, - скажете вы, - говорил всем, что эти дети - твои лучшие друзья, и вдруг, расставаясь с ними, оказался счастливым человеком".

А вот так.

В коридоре я увидел Сашку, который явно поджидал меня. Ну что ж, раз так, то пожалуйста, и пошел к нему. Я приближался, и его лицо покрылось мраморной бледностью. В последний момент он не выдержал, повернулся и убежал.

В другой раз я бы его догнал - все-таки лучший друг, а друзья, как известно, в пыли на дороге не валяются, но сегодня я спешил к нашей новой старшей вожатой Вале Чижовой, чтобы рассказать ей все про себя, чтобы поставить последнюю точку. А там пусть со мной делают что хотят, пусть казнят или четвертуют, я все выдержу.

Она меня встретила весело. Она такая рыжая и хохотунья. Я ее давно знал: она из десятого "В". Но когда я закончил свою исповедь, она помрачнела и сказала:

- Что теперь делать с этим первым "А", не знаю. Ведь их через две недели должны принимать в октябрята. А можно ли?

- Если их не примут, - возмутился я, - то кого же тогда принимать?

- Я думаю, тех, кто не списывал контрольные.

Я испугался, что из-за меня их не примут, и сказал:

- Они же маленькие.

- Разумеется.

- Они растерялись. Их запугали: "контрольная, контрольная".

- Может быть, - сказала она.

- А мне их стало жалко. Вот я и поддержал.

- Поддержал, говоришь. - Она секунду помолчала, а потом сказала: - А я тебя помню, ты выступал в самодеятельности, играл собаку. Здорово лаял. У тебя фамилия еще такая смешная... Скандуто.

- Збандуто, - поправил я ее.

- Извини.

- Ничего, я привык.

- А потом ты потерял хвост, и мы долго смеялись. Я и теперь, когда вижу тебя, вспоминаю тот случай и смеюсь. Ты не обижайся.

- Я не обижаюсь.

- Слушай, а что, если я на свою ответственность тебя прощу?

Я промолчал, хотя мне ее предложение очень понравилось.

- Нет, пожалуй, так нельзя, - сказала она. - Ты иди, а я подумаю.

А я снова почувствовал себя счастливым и еще отчаянно храбрым. Зашел в первую телефонную будку и позвонил маме.

- Мама, - сказал я, - поздравляю тебя с днем рождения.

- А, это ты, - протянула мама и замолчала.

Было слышно, как там кто-то играл в мяч - в волейбол или баскетбол. У них телефон прямо в спортивном зале.

Я не дождался маминого ответа и стал ей сам рассказывать новости.

- Папа звонил. Только ты ушла. Тоже поздравлял. Он всю ночь ехал к телефону, а опоздал всего на пять минут. Расстроился. Я ему говорю: "Я все маме передам", а он ответил: "Я хотел сам, лично. Хотел услышать ее голос".

Она ничего на это не ответила, и я вообще подумал, что мама меня не слушает, если бы не звонкие удары мяча об пол, которые долетали до меня оттуда. Но мне все равно не хотелось с нею расставаться, и я сказал:

- Мама, у меня новость - я больше не вожатый. - Голос у меня был радостный, а в конце фразы я даже хихикнул.

Она совершенно не удивилась ни моему хихиканью, ни бодрости и не спросила почему - она никогда не задавала лишних вопросов, - а сказала:

- Да, да, Боря, я тебя слушаю.

- Понимаешь, я им подсказал на контрольной, решил за них примеры, и они почти все получили пятерки. А сегодня я во всем сознался. Правда, здорово?

- Да, да, Боря, - повторила она, - я тебя внимательно слушаю.

- Мама, а у тебя там во что играют?

- В ручной мяч, - ответила мама.

- А я думал, в баскет или в волейбол.

- Нет, в ручной мяч. - Она подумала минутку и сказала: - Хочешь, приходи.

Я оглянулся и увидел унылую фигуру Сашки. Он подпирал дерево.

- Спасибо, - ответил я, - в другой раз. У меня важное дело.

- Ну ладно, - сказала мама. - И тебе спасибо. Я думала, ты забыл про сегодняшний день. Ничего, конечно, страшного, но почему-то обидно. - И повесила трубку.

Я вышел из будки. Настроение у меня ухудшилось. Стало непривычно грустно. Мне бы сейчас поехать к маме, а я должен возиться с Сашкой. Помахал этому дураку рукой - иди, мол, ко мне, а он опять, как загнанный заяц, бросился в сторону. Только пятки мелькнули.

Тогда я решил устроить Сашке ловушку. Зашел для этого в универмаг и спрятался недалеко от двери. Стою, жду. И вдруг кто-то меня спросил:

- Мальчик, тебе что надо?

- Мне? - Я оглянулся и обалдел.

Представьте, на месте продавщицы в отделе женских шляп стояла наша бывшая старшая вожатая Нина.

- Здравствуй, Збандуто, - сказала она. - Удивлен?

- Удивлен, - ответил я.

А я и правда был удивлен.

- Не хотите ли купить женскую шляпу? - спросила она.

- Хочу, - принял я ее игру, - для мамы. Тем более, у нее сегодня день рождения.

- А какой у нее размер головы?

- Естественно, как у меня.

Нина смерила сантиметром голову, взяла какую-то шляпку и напялила на меня. Я посмотрел в зеркало: на моей голове возвышалась какая-то дурацкая шляпа, какой-то самовар с трубой.

Мы оба рассмеялись.

- Между прочим, - сказала она, снимая с меня шляпу, - это смех сквозь слезы. Представляешь, некоторые женщины покупают эти трубы и носят... Ну, рассказывай, как там у нас... - она смешалась, - у вас.

- По-старому. Теперь вместо тебя Валька Чижова, из десятого.

- Знаю - Чижик. А твои малыши как?

- Ничего, растут. Зина Стрельцова заняла первое место в вольном стиле. А Лешка Шустов поступил в кружок по рисованию. Это новенький, ты его не знаешь. Не хотели его брать, говорят, мал, но я настоял... Только я ушел от них.

- Ушел?.. У тебя же настоящее призвание. Это я тебе говорю.

- Ничего не поделаешь. Я и сам о них скучаю. Не хватает мне их. Но не имею права... Помнишь контрольную, когда я заменял у них учительницу? Так эти примеры я за них решил.

- Честное слово, ты неуправляемый снаряд! Совершенно неизвестно, в какой момент взорвешься, - сказала она своим прежним тоном. - Ты извини, я по дружбе, теперь это меня не касается.

- Я сегодня решил начать новую жизнь, - сказал я. - Никогда не буду врать.

- Все мы начинаем новую жизнь, - ответила она. - Что там про меня судачат?

- Не знаю, - ответил я. - А что должны про тебя "судачить"?

Нина внимательно посмотрела на меня:

- Неужели ты ничего не слышал?

Я ответил, что нет. Я действительно ничего не слышал, а если бы слышал, разве стал бы так притворяться?

- Да, ты всегда был чудаком, - сказала она. - Это хорошо. Когда ты станешь управляемым, тебе цены не будет.

Я на всякий случай усмехнулся, потому что не разобрал, шутит она или говорит серьезно. Раньше она все говорила только серьезно и торжественно, а сейчас она мне понравилась. Оказалось, она умела шутить, и видно было, что она мне рада.

- Знаешь, почему я ушла из школы? Из-за любви без взаимности. К одному учителю, не скажу, к какому...

И не надо, подумал я, потому что вспомнил, как она рисовала мужчину с бородой. А у нас в школе бородатый всего один.

- Страшная штука любовь, - поддержал я ее. - Чего только люди ради нее не делают! Даже Пушкин из-за любви стрелялся на пистолетах.

- Что ты несешь, Збандуто? При чем тут Пушкин? - сказала Нина. - Там были социальные причины.

- Я сам читал, - сказал я виновато, - не по программе.

- А он на меня никакого внимания. Ночи не спала. Стихи сочиняла. Однажды не выдержала, пришла к нему домой и во всем созналась. А он говорит: "Это пройдет", - и угостил меня пирожным. Все привыкли, будто для меня самое главное еда. Колобок да Колобок. Ну, я съела пирожное и ушла. А на следующий день встретила его с какой-то дамой. Я когда увидела их вместе, у меня голова кругом пошла.

- Это от ревности, - сказал я.

И поискал глазами Сашку. Его нигде не было.

От волнения Нина из шляпы, которую я примерял, сделала гармошку, вот-вот она должна была на ней заиграть что-нибудь печальное. Я вырвал шляпу у нее из рук, расправил и отдал обратно. Она поставила ее на место и успокоилась.

- Ну, до свиданья, Збандуто, - сказала Нина. - Заходи. Не забывай. Ребятам привет. Я ведь, знаешь, в нашей школе провела всю свою жизнь. У меня мама еще работала старшей вожатой, и я к ней прибегала с четырех лет. Так что я там пробыла целых шестнадцать лет... А если хочешь купить своей маме хороший подарок, пойди в бижутерию и купи ей брошку. Женщины любят украшения.

- Спасибо за совет, - ответил я, - но у меня кончился капитал. Отец оставил десятку, а я истратил.

Она полезла в карман форменного платья - она была похожа в этом платье на стюардессу, - и тут я догадался, что с нею произошло. Из толстухи, из колобка, она превратилась в худенькую, стройную девчонку. Вот что значит любовь и страдания. А тем временем она вытащила из кармана два рубля и сказала: