Академия наездников. Игрок - Зоя Анишкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подкинул мне соблазнов на ночь глядя. Язвительно сообщил:
– Конечно, академик Монтесорри, не переживайте. Внучка ректора в надежных и не так уж чтобы сильно возбужденных руках, так сказать. Хотя не могу не отметить, что держать такое невинное… создание несколько тяжело с точки зрения выдержки для нормального половозрелого мужчины.
Нессен, очевидно немного успокоившись, уже с большим подозрением покосился на меня. Правильно, парень, десять раз подумаешь в следующий раз, как поддаваться страсти. Я этот урок усвоил еще много лет назад с одной рыжей особой, залезшей мне в трусы и сыгравшей на чувствах обозленного мужчины.
Я выдержу. Сейчас отнесу ее к себе и положу на кровать. И пальцем не трону. И смотреть не буду на молочную кожу со следами загара. Когда успела только? Или ихтрамарское солнце настолько въелось?
Кивнул Монтесорри, развернулся и зашагал прочь в сторону своей комнаты. Она доверчиво жалась ко мне, тяжело дыша. Утром Мими меня прикончит. Испепелит фирменным взглядом.
Но сама виновата! Каким местом думала, гуляя в ночи в таком состоянии? Убил бы. Вернее, залюбил до состояния, когда не останется сил сопротивляться, только стоны…
Бекойн! Где твоя хваленая выдержка? Не думать об этом, не думать!
Толкнул дверь ногой, занося ее внутрь. Она, то ли в бреду, то ли во сне, пискнула что-то и выгнулась прямо у меня в руках. Ничего не понимал, но втайне любовался недоступной красотой.
Положил на постель, аккуратно снимая пиджак. Давно здесь не лежало нагой женщины. Черные как смоль вьющиеся волосы немного распрямились, разметавшись по белоснежным простыням. На щеках горел лихорадочный румянец, а алые губки бантиком были приоткрыты.
Она металась и что-то бубнила. Наклонился ниже, чтобы услышать:
– Холодно, больно! Согрей меня, прошу! Пожалуйста…
Накрыл ее пуховым одеялом, но она все равно не успокаивалась:
– Я замерзаю, мне холодно! Согрей меня, прошу… Мне страшно!
Положил руку ей на лоб, и тонкая девичья ладонь тут же вцепилась в нее мертвой хваткой. Пытался забрать, отстраниться, пока не поздно, но она положила ее прямо на вздымавшиеся полушария, прямо к сердцу:
– Тим, согрей… Умоляю…
А потом она резко поднялась и прижалась к моим губам. Мягкая, податливая и такая манящая. Скинула одеяло и всем телом льнула ко мне, явно не ведая, что творит.
Пытался отстраниться, пытался отпихнуть, но где уж тут. И вот уже как бы между прочим позволил себе провести ладонью по ее животу. Случайно пальцами поправил шелковистые волосы.
Наслаждался вкусом ее губ, ведь когда еще удастся такое снова испытать. Никогда! Потому как не собирался приближаться к ней в ближайшие несколько столетий уж точно.
Пусть заканчивает Академию, становится суперзвездой, сходится с Чейзом и рожает ему добрую сотню детей. А он будет любить ее, будет первым. Первым, кто коснется горячего совершенного тела и окажется в нем.
Эти мысли отравляли, заставляли мучиться, невыносимо сжимая голову. А губы целовали ее, жадно, властно, не отпуская ни на миг. Если не остановиться, если не прекратить это, то утром сам себя буду ненавидеть. Но разве так не было? Разве не готов я снова ради одной лишь такой ночи снова вступить в лабиринт?
Может, тогда он отпустит меня, выберет новую жертву для инициации? Но чем дальше ее руки зарывались в волосы, чем теснее бедра прижимались к моим…
Я не хотел останавливаться. Хотел снова наплевать на все, что сделал ради того, чтобы измениться. Получить искупление. Простить самого себя. Борьба шла не на жизнь, а на смерть.
И тут по ее щекам заструились слезы. Замер, нависая над самой прекрасной девушкой, что видел в своей жизни. Она плакала. Так горько, словно была маленькой девочкой, потерявшейся в этой жизни. Хотя… Она же ею и была.
Накрыл ее одеялом и обнял. Бой проигран. Давным-давно. Еще с того момента, как прозрачные небесно-голубые глаза заглянули прямо в душу.
Глава 10. Мими
В голову ворвался драконов будильник. Громовой завывал как в последний раз. По крайней мере, мне так показалась. Повернулась на другой бок и попыталась нащупать беруши. Давненько выписала их из Нортдара с надеждой защититься от этого ужаса.
Но вместо тумбочки рука нащупала кровать. Эээ… Мое скромное ложе не обладает такими размерами. Открыла один глаз и в ужасе открыла следом за ним второй. Дракон меня дери!
Резко села, от чего в голове тут же завопили личные громовойчики. Что я делаю в комнате Тима? Какого?! Я что, голая?!
А потом я вспомнила. Вспомнила собственную истерику и совершенно ненормальный полет. Вспомнила, как у входа в замок меня встретил магистр, как сдернул примерзший к телу халат и как смотрел.
Он тааак смотрел. Ну еще бы, он же всего лишь мужчина. Только почему-то даже при воспоминании об этом взгляде тело покрывалось мурашками.
Так. А дальше что было? Кхм… Вспомнила! Дальше нас застукали с поличным на горяченьком Монтесорри и Чейз. Ой-ей! После поцелуя на поле он наверняка не то подумал. Ну и дракон с ним! Плевать я хотела, что там они оба напридумывали.
А потом? Что было потом? И тут память заскрипела. Натужно так, медленно выдавая какие-то обрывки воспоминаний. И они ни разу не радовали. Заставляли краснеть и бледнеть.
А еще подскочить в поисках одежды, пристально рассматривая кровать в поисках красных пятен. Не могла же я с ним… Или могла? По крайней мере, настрой на такое явно был. Ой, ну все, я же не в себе была! Впервые голой задницей при мужчине светила. Трех мужчинах.
Краска стыда покрыла щеки. Наверняка выгляжу как переспелый торуз сейчас. Обнаружила на стульчике возле постели рубашку и домашние брюки из мягкой материи. Натянула. Жаль, тут нет зеркальных голограмм. Хоть глянуть на себя.
Хотя зачем это? Неужели вчера я в драконовом бреду невинности лишилась? Так, что у нас из плюсов? Если это было больно или ужасно, то я этого не помню.
