Большой секс в маленьком городе - Полякова Татьяна Викторовна

– От кота избавились? – вздохнула я.

– Его забрала Валентина… уборщица.

– Какие у Юли с ней отношения? – заинтересовалась я.

– С уборщицей? Помилуйте, какие же могут быть отношения?

– Дружеские, к примеру.

– Ну, знаете ли… Странные у вас фантазии.

– Номер ее телефона у вас, конечно, есть?

– У нее нет телефона.

– Вы ее о дочери не спрашивали? Не могла Юля отправиться к ней?

– Конечно, нет. С какой стати? Но я, разумеется, спрошу.

– Когда она приходила в последний раз?

– Сегодня.

– Но о дочери вы с ней не говорили?

– Я не обсуждаю свои проблемы с домработницей. – Она поспешно вышла из комнаты, а я сосредоточилась на содержимом письменного стола.

Мадам права, девочка – ребенок осторожный, никаких записей и номеров телефонов, а тем более фотографий. На всякий случай я заглянула в шкаф, проверила карманы куртки и плаща, что висели на плечиках. Пусто. Пролистала книги. Открытка с днем рождения. «Ты – царевна Несмеяна, но я заставлю тебя хохотать до слез», – прочитала я, и подпись: «Твой Кот». Детишки обожают прозвища. Спрашивать мамашу о приятеле дочери, скорее всего, бесполезно. Тут она как раз вернулась, на ее лице читалось недоумение.

– Звонила Валентина, забыла свою сумку. Я спросила про Юлю, оказывается, она заходила к ней в субботу. Около пяти. Пробыла минут двадцать и ушла. Ничего не понимаю. Что у них может быть общего?

– Кот, – напомнила я.

– О господи, я даже не подумала… Конечно, кот. Что же еще?

– Приятель у вашей дочери есть? – все же спросила я.

– Понятия не имею. Могу сказать одно: после того инцидента с милицией, ну, когда их забрали возле Горбатого моста, я отвела ее к гинекологу. Так вот моя дочь – девушка. Была, по крайней мере, – пробормотала она.

– Приятель – не обязательно любовник, – дипломатично изрекла я и показала открытку. – Прозвище Кот никогда не слышали?

– Я бы этого не потерпела. – Открытку она в руки брать не стала и даже убрала их за спину, на лице отвращение, скорее всего, не к открытке, а к существу, которое способно называть себя котом. Я вернула открытку на место.

– Что ж, очень жаль, что вам ничего не известно о друзьях Юли, пара телефонных номеров очень бы облегчила поиски. Придется заглянуть в школу. Если Юля вернется или позвонит, дайте мне знать.

Я протянула ей визитку и пошла к двери, фотографию девочки я прихватила с собой.

– Я бы хотела встретиться с вашей домработницей, – сказала я, точно зная, что ей это не понравится. Так и есть.

– Зачем? – тут же насторожилась она.

– Вдруг Юля ей что-то рассказывала? Может, кто-то звонил при ней или заходил?

– Проще сказать, вы намерены собирать сплетни о нашей семье, – посуровела дама.

Я позволила себе удивиться:

– Как же еще я найду вашу дочь?

Я уже была возле двери, когда женщина впервые проявила материнские чувства, она вдруг жалобно спросила:

– Как вы думаете, с ней ничего не случилось?

– Надеюсь, нет, – ответила я.

В машине я показала фотографию Сашке.

– Если хочешь знать мое мнение, на ее месте я бы тоже сбежала. Но дело есть дело. Давай заглянем к одной женщине. Она любит котов, возможно, и собак тоже.

Жила Валентина за рекой в частном доме, выглядел он довольно убого, зато красавец кот, что сидел на крыльце, был явно доволен жизнью. Я без труда узнала его, это он был на фотографии. На крыльце появилась женщина – наверное, услышала шум подъехавшей машины. Я поколебалась: стоит ли взять с собой Сашку или нет, и в конце концов оставила его в машине. Женщина показалась мне очень молодой, худенькая, в джинсах и бежевом свитере, светлые волосы собраны в хвост, лицо интеллигентное, симпатичное. Только подойдя ближе, я заметила морщинки возле глаз и носа, на самом деле ей было лет сорок, может, даже больше.

– Вы Валентина? – спросила я.

– Да.

– А я Ольга. Ищу Юлю по просьбе ее родителей. – Я предъявила удостоверение, на которое женщина даже не взглянула.

– Заходите.

– Может быть, на крыльце посидим, раз погода отличная?

– Да, погода в самом деле… Что ж, здесь так здесь.

Мы устроились на ступеньках.

– Что с Юлей? – спросила она.

– Не знаю, – пожала я плечами, – но хотела бы выяснить.

– Ребенка нет пятые сутки, а они даже в милицию не заявляют. Как вы думаете, если я…

– Если вы пойдете в милицию, толку от этого не будет, но работы, конечно, лишитесь. Кстати, почему вы работаете уборщицей? Трудно поверить, что это ваша основная специальность.

Валентина улыбнулась и пожала плечами:

– Теперь основная. Я беженка, из Таджикистана. Муж меня бросил и прихватил деньги за квартиру, что мы там продали. Знакомые видели его в Москве, счастливым он вроде не выглядел. Мне, правда, тоже далеко до счастья. Жилье снимаю, моих денег только на это и хватает. На работу по специальности пока устроиться не могу, жду бумаги… Только вот дождусь ли… – Она опять улыбнулась. – Там я преподавала в музыкальной школе.

– Фортепиано?

– Скрипка.

– Могу устроить вас в ресторан. Вполне приличный. И зарплата неплохая. С бумагами тоже решим.

Она недоверчиво посмотрела на меня.

– Да? – спросила она неуверенно. – Я что-то должна сделать взамен?

– Ответить на мои вопросы, но, думаю, вы на них в любом случае ответите, ведь вы беспокоитесь за девочку?

– Бедный ребенок, – глядя куда-то перед собой, с печалью сказала она. – Она ни разу не позвонила, и меня это очень беспокоит.

– Куда она обычно звонит? – Я сомневалась, что в этом богом забытом месте есть телефон.

– К себе домой, она знает, по каким дням и в какое время я работаю, трубку тоже снимаю я. Если мать рядом, я отвечаю «вы ошиблись». Конспирация… Юля ко мне часто приходит.

– Подождите, зачем же она в свою квартиру звонит?

– Если мамаша увидит, что мы разговариваем, ее инфаркт хватит. Я же прислуга. Поэтому Юля всегда сначала звонит, а если матери дома нет, прибегает домой. С уборкой мне помогает, чтобы было время поговорить без спешки.

– Действительно конспирация, – подивилась я.

– В понедельник я работала, а ее мать уезжала в Москву, Юля обязательно пришла бы или хотя бы позвонила, она ведь знает, что я беспокоюсь. А она не позвонила, и теперь я места себе не нахожу. Она такая доверчивая, вдруг что-то случилось?

– Для доверчивой девушки у нее неподходящая компания, – заметила я.

– Это точно. Не думайте, что она этого не понимает. Но так вышло, что настоящих друзей у нее нет, а человек, тем более ребенок, совсем один быть не может.

– Давайте поговорим об этом подробнее. Вы кого-то из ее друзей знаете?

– Только по Юлиным рассказам. Лучшая подруга Катя Савельева, они учатся вместе. У Кати мать умерла, отец женился второй раз, отношения с мачехой не сложились. Заводилой у них Света Коршунова, она старше. У Юли были друзья, когда она училась в обычной школе, но мать решила, что ей там не место, и перевела ее в частную. Наверное, хотела как лучше.

– Кот из прежних друзей или новых?

– С него-то все и началось, – вздохнула Валентина. – Он тоже учится в частной школе, только классом старше. Юля девочка стеснительная, а тут новые ребята, она никого не знает, а Кот обратил на нее внимание, стал ухаживать. На самом деле его Костя зовут, Ухтомский. Она, конечно, влюбилась. Возраст такой. А он оказался негодяем. Письма ее мальчишкам читал, хвастался интимной близостью, хотя ничего такого не было. Это мы с вами понимаем, что все это ерунда, плюнуть на этого Кота и забыть, а ребенок разве нам поверит? Для нее это страшная трагедия. Тут подвернулась эта Света, ну и…

– Наркотой баловались?

– Слава богу, нет. В основном по улицам болтались. Портвейн пили для куража. Владик, конечно, самая настоящая шпана, гараж обворовали, избили кого-то. Со старыми друзьями Юля связь потеряла и очень боится, что останется совсем одна, вот и танцует под чужую дудку. Если бы у ребенка была мать, никаких проблем с девочкой не возникло.