Освобождение 1943. «От Курска и Орла война нас довела...» - Алексей Исаев

По оперативной обстановке деблокирование 320-й пехотной дивизии принципиально отличалось от прорыва к окруженному Демьянску в 1942 г., Ковелю или Вильнюсу в 1944 г. Сплошной фронт отсутствовал как на внешнем, так и на внутреннем кольце окружения дивизии. Проблему создавало, скорее, сравнительно долгое отступление в отсутствие связи с тылами. Отступавшая в течение почти что двух недель дивизия Георга Постеля превратилась в развалину, отягощенную тысячью раненых. Дивизия из последних сил двигалась вперед, оставляя после себя след из трупов людей и лошадей, брошенных автомашин и техники. Поддержка с воздуха в лице пикирующих бомбардировщиков Ю-87 лишь в незначительной степени облегчала положение дивизии. Попытки установить с ней связь предпринимались и ранее, но неизменно оканчивались неудачей. Прорыв 320-й дивизии к Андреевскому также не принес облегчения, поскольку выстроить фронт до этого населенного пункта у армейской группы Ланца не получилось. Вскоре штаб дивизии радировал о выходе к деревне Лиман, северо-западнее Андреевки. Расстояние между позициями «Лейбштандарта» и окруженцами Постеля сократилось настолько, что давало некоторую надежду на успех деблокирующих действий. Штаб II танкового корпуса СС получил приказ провести операцию по выводу из окружения 320-й пехотной дивизии.

Дитрих быстро организовал боевую группу, ядром которой стал III батальон 2-го танкогренадерского полка «Лейбштандарта», единственный батальон соединения на полугусеничных БТР Sd.Kfz.251 «Ганомаг». Командиром батальона был штурмбаннфюрер СС Йоахим «Йохен» Пайпер, возглавивший боевую группу, названную его именем. Выбор именно этого подразделения дивизии был неслучаен. Несмотря на отсутствие в нем танков, батальон был сильной боевой единицей, способной для самостоятельных действий практически в любой местности. «Мозгом» батальона был его штаб. Офицеры штаба перемещались на двух «Кюбельвагенах» и одном БТР Sd.Kfz.251/3 (с поручневой антенной). Также к штабу был приписан один БТР Sd.Kfz.251/8 — машина медицинской помощи. Штаб осуществлял управление подчиненными ему частями с помощью взвода связи. Взвод обеспечивал как телефонную, так и радиосвязь. Первая осуществлялась отделением на двух БТР Sd.Kfz.251/11, специальной версии «Ганомага» для прокладки длинных кабельных линий. Радиосвязь обеспечивали два БТР Sd.Kfz.251/3 с поручневой антенной на корпусе и мощными радиостанциями. Ядром батальона Пайпера были 11-я, 12-я и 13-я мотопехотные роты и рота тяжелого оружия — 14-я (роты полка имели сквозную нумерацию). Первые три роты были одинаковыми по своей организационной структуре и включали взвод управления (14 солдат и офицеров, два Sd.Kfz.250/3, три обычных мотоцикла, один мотоцикл с коляской), три мотопехотных взвода (по 43 солдата и офицера, по девять ручных пулеметов, одному 37-мм противотанковому орудию, четыре БТР «Ганомаг» и одному мотоциклу с коляской в каждом), взвод тяжелого оружия (51 человек, четыре станковых пулемета, пять ручных пулеметов, два 81-мм миномета, пять БТР «Ганомаг», один мотоцикл, один мотоцикл с коляской). Рота тяжелого оружия включала взвод САУ с 75-мм пушкой на шасси Sd.Kfz.251 (Sd.Kfz.251/9 Kannonenwagen, известный как «Штуммель»), взвод с шестью БТР Sd.Kfz.251/2 (с 81-мм минометом), взвод «Ганомагов» с четырьмя буксируемыми 37-мм противотанковыми пушками, саперный взвод на БТР «Ганомаг» версии Sd.Kfz.251/5 (приспособленные для перевозки саперного снаряжения) и отделение противотанковых ружей. Взвод «Штуммелей» состоял из штабной секции (один «Ганомаг» и мотоцикл с коляской), шести собственно «Штуммелей» Sd.Kfz.251/9, одного подвозчика боеприпасов и одного грузовика. В подразделении управления взвода «Штуммелей» были БТР с радиостанцией (опять же вариант «Ганомага» с поручневой антенной), чем обеспечивалась связь артиллерии с управлением части и поддерживаемыми частями. Таким образом, в боевую группу вошли три роты мотопехоты, усиленные артиллерийскими средствами батальонного и полкового звена. Отметим, что 24-калиберные 75-мм пушки, обычно входившие в полковую артиллерию, в мотопехотных полках вермахта и СС были введены в батальоны. Штатные и приданные Пайперу САУ могли уничтожать пулеметные гнезда (в том числе дзоты), расположенные на переднем крае противотанковые и полковые пушки. Размещение большинства солдат и офицеров в бронетранспортерах резко повышало их устойчивость к налетам авиации и артиллерийскому обстрелу. Особенно это касалось командования и средств управления (радиостанций). Но возможности боевой группы Пайпера не стоит преувеличивать. В сущности, у него было достаточно сил, только чтобы самостоятельно вести бой против отдельных частей противника, наспех занявших оборонительные позиции. Артиллерийских средств для полноценного общевойскового боя у него не было. Даже наличие у противника орудий класса 122-мм гаубицы означало невозможность наступательных действий против него без средств усиления или поддержки авиации. Кроме того, в батальоне отсутствовали противотанковые орудия, способные бороться против средних и тяжелых советских танков. Осознавая этот факт, командование усилило батальон Пайпера двумя САУ «Штурмгешюц» (которые могли быть использованы как против танков, так и против огневых точек на пути батальона). Практически 100 %-ное оснащение боевой группы полугусеничной техникой также повышало ее возможности по действиям вне дорог. Но это преимущество фактически нивелировалось характером поставленной задачи: помимо боевой техники в состав боевой группы вошли 60 санитарных машин.

Задача боевой группы Пайпера для ее довольно скромной численности была непростой. Она должна была захватить город Змиев, форсировать реки Мжа и Удай и установить связь с находившейся за боевыми порядками обошедшего Харьков 7-го гвардейского кавалерийского корпуса 320-й дивизией. Помимо кавалеристов противником группы Пайпера могли стать части 350-й стрелковой дивизии 6-й армии, вышедшие к этому времени на Северский Донец. Однако отсутствие сплошного фронта в целом благоприятствовало выполнению поставленной задачи.

Рейд Пайпера начался в середине ночи 12 февраля. Операция началась в 3.30, а в уже в 5.15 передовой отряд группы, возглавлявшийся двумя штурмовыми орудиями, вышел к реке Удай у Красной Поляны. Застигнутые врасплох, охранявшие мост бойцы растерялись, и мост не был взорван, попав в руки атакующих неповрежденным. Это был важный успех в первые часы операции, поскольку полугусеничные БТРы батальона Пайпера и приданные ему штурмовые орудия требовали сравнительно прочных мостов для переправ через самые маленькие речки, а инженерные подразделения Пайперу приданы не были. В Красной Поляне был оставлен взвод для охраны захваченной переправы, и группа двинулась дальше в сумрак зимней ночи. Вскоре позади загремели автоматные и пулеметные очереди и разрывы гранат: оставленный для обороны моста взвод отражал атаки советской пехоты. Но разворачиваться назад Пайпер уже не имел возможности: впереди был еще долгий путь до выявленных разведывательными самолетами позиций остатков 320-й пехотной дивизии. О дороге домой сейчас было думать еще рано.

Час спустя Пайпер вышел к Змиеву и форсировал Северский Донец южнее города. В руки эсэсовцам попал железнодорожный мост через реку. Вскоре Пайпер получил донесение, что остатки 320-й пехотной дивизии движутся ему навстречу. Сосредоточив основные силы своей боевой группы в Змиеве, он направил несколько разведывательных групп для установления контакта с передовыми частями дивизии Постеля. Незадолго до полудня разведчики группы Пайпера установили визуальный контакт с пехотинцами. В 12.30 передовой отряд 320-й пехотной дивизии во главе с генерал-майором Постелем встретился с высланными вперед подразделениями группы Пайпера. Колонна отступающей дивизии растянулась на несколько километров, и арьергард ее находился еще в районе Лимана. Вскоре сам командир батальона «Лейбштандарта» увидел тех, кого ему было поручено спасти. Позднее он вспоминал, что вид солдат и офицеров 320-й дивизии вызвал у него ассоциацию с картинами, изображавшими отступающую из России великую армию Наполеона Бонапарта. Небритые, оборванные люди с намерзшими на бородах и усах сосульками уже мало походили на солдат. Среди тянущих оружие и технику животных чаще встречались отобранные у местного населения лошадки, чем немецкие тяжеловозы.

Пока группа Пайпера в Змиеве ожидала подтягивания уныло бредущих колонн пехотинцев, мост через Удай в ее тылу был захвачен. Помощи извне ожидать не приходилось: у танкового корпуса СС было более чем достаточно критических ситуаций для их парирования, чтобы предоставить Пайперу самому искать путь назад. Последние части 320-й дивизии прибыли к Змиеву только днем 14 февраля. Погрузив в санитарные машины раненых, боевая группа «Лейбштандарта» построилась для обеспечения бокового охранения колонны пехоты и двинулась обратно к Красному Лиману. Оборонявший мост взвод эсэсовцев был полностью уничтожен, а сам мост взорван. Пайпер с марша атаковал Красный Лиман, и вскоре группа бронетранспортеров и автомашин стояла перед взорванным мостом через Удай. Остатки моста были использованы для постройки временного моста. Однако он был слишком слаб, чтобы выдержать бронетранспортеры, а тем более САУ «Штурмгеншюц». Один «Штурмгешюц», чудом сохранившийся в 320-й пехотной дивизии, при попытке переправиться по замерзшему Удаю проломил лед и затонул. Было решено переправить автомашины и передвигающихся пешком пехотинцев по временному мосту, а самим искать другие маршруты выхода к своим. После того как все части дивизии Постеля переправились через Удай, Пайпер развернулся на 180 градусов и вновь двинулся к… несколько часов назад оставленному Змиеву. Достигнув реки Мжи, Пайпер развернулся на запад и по северному берегу реки вышел к Мерефе. Рейд за окруженными пехотинцами завершился благополучным выходом к своим.