Запах магнолий - Светлана Мерцалова

— Вы так плохо расстались?

— Даже наоборот. Мы с ним расстались как интеллигентные люди — без ссор, без всяких пошлых выяснений отношений. У меня приличное содержание, но все же я в обиде на него. За что, спросишь ты? Не знаю. Может, потому, что так легко расстались. Я попросила развод, он согласился — хоть завтра. Даже не пытался остановить меня.

Оксана посмотрела на отца, ища поддержки, но он молчал.

— Настя затихла, — прошептала она, прислушавшись. — Может, уснула… Пойду посмотрю.

Она на цыпочках вышла. Лавров услышал какой-то шум, что-то упало.

— Я положила ее на диван, — сказала Оксана, вернувшись.

Непривычно было сидеть вдвоем в притихшем доме. Вокруг зажженных свечей летали ночные бабочки, и в тиши ночи был слышен шелест их крыльев.

— В городе нет такой тишины, — задумчиво произнесла Оксана. — Всегда что-нибудь шумит: трамваи тренькают, каблуки по мостовой, двери хлопают… Как ты можешь так жить, совсем один? Замуровал себя…

— Смотря как представлять себе одиночество — как тюрьму или как полную свободу. Мне нравится мое одиночество. Я сам отрезал себя от всех и не жалею об этом.

— Тебе даже поговорить не с кем.

— Зачем мне чужие люди? — пожал Лавров плечами. — Когда-нибудь ты поймешь, что в моем возрасте нужен или родной человек рядом, или никто. Все остальное — суета…

— Чем ты занимаешься дни напролет?

— Ничем. Сижу у окна. Покормит меня соседка — хорошо, не покормит — даже не замечу. Ничего не хочу знать. Лишь по саду за окном замечаю, что время движется. Летом все цветет, потом листья желтеют и опадают, а зимой сад белый. Потом опять весна, и я всегда чего-то жду весной. Не спрашивай: чего? Не знаю.

— Не хочешь переехать в город? — спросила Оксана.

— Зачем? Я привык. Первое время было трудно, — ответил Лавров. — Ты почему одна?

— Не нашла еще свою половинку.

— У тебя уже было две «половинки», — усмехнулся отец.

— Все не то…

— Что «не то»? Ты открой глаза и посмотри. Бабы часто за таких мужиков держатся, что диву даешься. Все недостатки в одном: и пьет, и бьет, и зарплату пропивает, она же в него вцепилась. У тебя ни один муж не пил и денег хватало. Чего тебе еще нужно?

— Пил, бил… Разве в этом дело? Если нет чувств, то ничего не нужно!

— Бывают ли такие чувства в природе? Может, ты их выдумала?

— Не знаю, — мотнула она головой. — Пойду спать. Полдня за рулем. Спина болит.

— Спокойной ночи!

Лавров подошел к дивану, на котором спала Настя — без одеяла, без простыни, в одежде, как беспризорница. Мать сняла с нее лишь обувь.

Лавров взял старый плед, чтобы укрыть ее. На пол упала игрушка. Лавров поднял и долго держал в руках, рассматривая это зеленое чудовище. Потом положил игрушку рядом с Настей и вышел.

Он долго не мог уснуть. Лежа в постели, он вспоминал, как укладывал спать Оксану.

Белоснежные простыни, кружевная подушка, украшенная розовыми бантиками, пижама в желтых цыплятах. Красный ночник в форме малины. Маленькая Оксана спит, обняв большую красивую куклу. И сама как кукла — вся в кудряшках, разрумяненная от сна, с длинными ресницами…

Часть 2

Будильник монотонно тикает у самого уха. Ветерок из открытого окна шевелит занавеску. За окном слышен щебет птиц, крики соседей…

C трудом разлепив ресницы, Оксана потянулась. И воспоминания волной нахлынули на нее…

Оксана приезжала сюда ежегодно, ожидая с нетерпением этого момента…

Ждала целый год, задыхаясь от дисциплины, субботников, контрольных, торжественных линеек, школьного хора, комсомольского энтузиазма. От ненавистного коричневого платья, надоевшего до рвоты. От ежедневных — нет, нельзя, тебе еще рано, нужно подрасти; от желания быть хорошей в глазах окружающих, от звонка будильника в пол-седьмого.

От всего, что душило, давило, сдерживало…

Ей исполнилось четырнадцать. У нее фигура балерины и длинные русалочьи волосы. Она стоит у калитки и разговаривает с соседским мальчишкой Ромкой. Каждый день Оксана видела его и влюбилась до безумия, потеряв сон и аппетит…

Летние, знойные дни… Они бегут купаться. Оксана на бегу скинула сарафан и осталась в купальнике. У нее почти женская фигура. Ромка исподтишка наблюдал, стесняясь ее.

Они долго плавали, а потом лежали на одном полотенце. Ромка повернул голову и увидел плечо Оксаны. Немного придвинувшись, ощутил тепло ее кожи. Пристав на локте, он развернул ее к себе. Она лежала в его объятиях, молча, не поднимая глаз. Ромка коснулся ее губ. Оксана не ответила, лишь затрепетала от желания. Затрепетала всей своей распаленной кожей, своим участившимся пульсом, вставшими дыбом волосками на теле…

Они долго лежали, растворяясь друг в друге, вдыхая друг друга, не узнавая самих себя. До тех пор, пока не услышали чьи-то голоса.

Тогда они молча встали и пошли. И, ни слова не говоря, разошлись по домам…

Все оставшиеся до отъезда дни они целовались в укромных уголках. Все так же молча.

«…Слова — пустое, когда чувства говорят…»— писала она в своем дневнике.

Какое это было счастливое время! Она влюблена, а впереди — целая жизнь! Казалось, что даже солнце светит ярче, и птицы поют громче!

У Оксаны день рождения — шестнадцать лет. Она решила устроить вечеринку по этому поводу и пригласила всех школьных друзей. Ромку тоже пригласила.

Мать ушла в театр, предварительно накрыв стол. Оксана целый час провела перед зеркалом и вечером принимала гостей вся надушенная, в красивом платье, с тщательно уложенными локонами…

Ромка приехал поздно, когда уже все расселись за столом. Оксана открыла дверь и кинулась ему на шею. Он вручил ей букет цветов — пурпурные георгины. Она схватила его за руку и потащила в комнату:

— Мой друг — Рома.

Остальные нехотя кивнули ему головой. Оксана училась в специализированной английской школе, и ее школьные друзья были не из простых семей. Среди них он казался изгоем: каким-то лишним и незаметным, хотя был выше всех на пол-головы и шире в плечах. Оксана неожиданно застеснялась его. У себя в поселке он был лидером, его уважали все местные мальчишки, а здесь что-то не так…

— Слушай! Это твой принц? Ты что — с ума сошла? Он же пролетариат! Таким и останется, поверь мне. Что ты с ним будешь делать? Вы из разных миров, — ближайшая подруга высказала свое мнение.

Ромка и сам быстро сообразил, что ему здесь не место. После того как все вышли из-за стола, он извинился, что ему нужно успеть на электричку, и ушел. Когда дверь за ним закрылась, Оксана почувствовала себя свободней. Она весь вечер протанцевала с Олегом.