История Смотрителя Маяка и одного мира - Анна Удьярова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, были ещё серебряные колечки – и он отнёс два из них к скупщику серебра, получив в обмен несколько серебряных монет и россыпь медных. День уже клонился к вечеру, и Унимо почувствовал, что проголодался и устал от этого бессмысленного обивания порогов. Он потратил половину медной монеты на бумажную кружку холодного молока и, пристроившись на скамейке под ближайшим деревом, достал пирожок, который дала ему с собой Тэлли. «Если подводить итоги дня, то сегодня меня прогнали из шести мест, включая ратушу», – мрачно подумал Унимо. Отец говорил ему, что каждый день вечером нужно подводить «итоги дня»: вспоминать, что было хорошего и что плохого (но о плохом думать меньше, как будто записывать в свой внутренний блокнот и тут же перелистывать страницу), чего тебе удалось достичь, к чему приложить усилия. «А вообще, это не обязательно – главное, засыпать в хорошем настроении», – легкомысленно добавлял старший Ум-Тенебри. Мысли об отце снова причиняли боль, в памяти всплывала табличка на доме для сирот, а детская горькая обида на то, что его просто бросили, как ненужную вещь, росла где-то внутри, как опухоль. Унимо знал, что нельзя позволять ненависти управлять своими мыслями и чувствами: её прикосновения были сначала неприятными и холодными, но она легко могла заставить человека поверить, что её желания – это его собственные желания, и поработить его. Так было написано в книгах отца, но и сам Унимо видел людей, с которыми это происходило, и не хотел бы стать одним из них.
Когда он уже собирался встать и отправиться в обратный путь, рядом возникла маленькая чёрная кошка с белым пятном. Она требовательно смотрела на человека снизу вверх, и понять её требование было совсем несложно. Унимо с готовностью поставил перед ней чашку с остатками молока, аккуратно оторвав край бумажной кружки, чтобы кошка могла спокойно лакать. Почесав занятую едой кошку за ухом, он отправился в сторону булочной, раздумывая, что бы купить в подарок Тэлли, пока у него ещё есть деньги.
На улицах Тар-Кахола в это время было довольно людно: поток возвращающихся с работы домой горожан только-только начинал редеть, а любители вечерних прогулок уже осторожно выходили на разведку. Унимо шёл, погружённый в свои мысли, но время от времени смотрел по сторонам, чтобы заметить какую-нибудь открытую допоздна лавку. Наконец он обнаружил то, что искал: между двумя глухими стенами домов на улице Весенних Ветров был устроен импровизированный прилавок, на котором старик с длинной белой бородой, похожий на синтийца, разложил свои сомнительные сокровища. Унимо остановился рассмотреть огромные раковины с Морской стороны, бусы из ложных горных опалов, странного вида медальоны, погнутые серебряные ложки, стеклянные шарики в зелёной бутылке… наконец Унимо нашёл то, что нужно было. Он едва не засмеялся от радости, настолько удачной была его находка: он потянул за железную цепочку и вытащил из груды вещей одну единственную, которая была нужна – небольшие часы в простом железном футляре, на длинной цепочке. Крышка футляра была покрыта эмалью: на фоне тёмно-лилового неба – летящая ввысь птица, очень похожая на стрижа.
Не торгуясь, Унимо выложил за часы половину того, что выручил сегодня за серебряные кольца – старик стазу смекнул, что вещица серьёзно приглянулась молодому покупателю. Когда Ум-Тенебри, аккуратно сложив часы в карман, повернулся, чтобы идти дальше, он застыл от ужаса: прямо на него шёл тот страшный старик флейтист, который едва не сжёг их с Тэлли прошлой ночью. Несомненно, это был он. Унимо хорошо запомнил это лицо – но теперь движения старика не отличались той уверенностью, теперь он шёл, как и подобает слепому: не спеша, осторожно выставляя вперёд длинную деревянную палку и сильно сжимая под мышкой резной футляр от флейты, словно боясь выронить его при неловком движении и разбить.
Унимо затаил дыхание и вжался в стену, насколько это было возможно, хотя слепой флейтист прошёл довольно далеко от него. «Он меня не заметил», – подумал Ум-Тенебри, и тут события прошлой ночи пронеслись у него перед глазами с поразительной чёткостью. Он ведь до сих пор так и не знал, что произошло в ту ночь, и шансов узнать, учитывая решительное молчание Тэлли, оставалось не так много. Унимо послушал замирание сердца, решился и осторожно пошёл за флейтистом, прыгнув в ледяную воду за ключом от загадки, которая интересовала его теперь, пожалуй, больше всего на свете.
Следуя за флейтистом на значительном расстоянии (для чего приходилось идти очень медленно, как почтенному пожилому шейлиру на прогулке после обеда в своём поместье), Унимо прошёл несколько кварталов и вышел к площади Рыцарей Защитника. Раньше он не раз бывал на этой площади – не очень большой, с высоким фонтаном в центре и беспорядочно расставленными по мостовой каменными скамейками. Восемнадцать небольших торговых улиц брали своё начало на площади (или впадали в неё), что делало место удобным для тех, кому может потребоваться мгновенно скрыться и затеряться в этой многолюдной части города. Унимо увидел, что флейтист вышел на площадь и остановился, а затем как-то определил ближайшую пустую скамейку и сел, продолжая напряжённо сжимать свой футляр с флейтой. Ум-Тенебри осторожно вышел на площадь, на которой собралось уже немало людей: большинство скамеек были заняты, некоторые горожане устраивались прямо на камнях мостовой. Унимо не мог сказать, что это за люди: они были похожи на часть обычной вечерней публики Тар-Кахола, разве что уличных музыкантов и людей в дорожной одежде, – видимо, только прибывших в столицу, – здесь было немного больше. Унимо вышел на середину площади, стараясь всё время находиться за спиной флейтиста. Впрочем, тот сидел сгорбившись, опустив голову, казался маленьким и жалким, и если бы Унимо не шёл за ним с самой улицы Весенних Ветров, то не поверил бы, что это тот самый грозный злой волшебник, которого он видел у ночного костра.
Младший Ум-Тенебри выбрал себе место для наблюдения – так, что между ним и флейтистом вставал фонтан, шум которого превращал все звуки вечерней толпы в общий поток, из которого даже слепому трудно было бы выловить что-нибудь, принадлежащее отдельному человеку. Унимо уселся на мостовую, прислонившись к стене, и стал ждать. Он стал даже нетерпеливо поглядывать на часы, купленные для Тэлли, как вдруг понял,
